Дороги всегда были моей жизнью. На них можно встретить множество людей. Веселых, бесшабашных, мудрых, сильных, достойных, честных и верных. Но, путешествуя по ним, следует помнить, что среди нас встречаются и иные. Те, кого можно назвать злом. Или тьмой. От них не стоит ждать ничего хорошего. Лишь беду и смерть.
Из записок странствующего поэта, найденных на его теле после смерти
Фляга была холодной, и Тэо пил отвар осторожно, стараясь не касаться губами горлышка. Вкус, раньше казавшийся ему сладким, какое-то время назад приобрел горчинку, но он был даже рад. Хоть яд, лишь бы эта вещь помогала и не давала видеть сны.
Закрутив крышку, он обернулся к Лавиани. Та, склонившись, изучала следы.
– Хреново дело, мальчик.
– Ты это уже говорила, – напомнил он ей. – Полчаса назад, когда насквозь проткнула того несчастного желтомордого парня.
– Да я еще сто раз повторю. Хреново. Это не их следы.
– Ты уверена?
Ответа не требовалось, рассерженный взгляд сойки был красноречивее любых слов.
– Ясно. И что мы будем делать?
– Искать.
– Когда вся округа наводнена ловчими?
– А кто сказал, что будет легко? Если бы не твоя честность, мы бы не угодили в эту выгребную яму. Дался тебе трактирщик, парень. Он небось уже лежит с проломленной башкой. На кой шаутт ему наши деньги?
Пружина промолчал. Оправдываться не имело смысла. Он уже успел понять, что оплачивать счета для Лавиани не самое важное в жизни.
Ей пришлось вернуться из-за него. За это Тэо был благодарен сойке. Не появись она, вполне возможно, он так бы и остался на том постоялом дворе.
Услышав о приближении ловчих, перепуганные люди стали выбегать из дверей и попадали либо в сети, либо под удары шипастых палиц. Он выскочил через окно, быстро поднявшись по лестнице на второй этаж, а затем перебрался на крышу и спрыгнул в сугроб с той стороны, где никого не было. Во всяком случае, так думал Пружина, пока прямо перед ним не появилась троица с расписанными желтой краской лицами.
Он избежал броска сетью с помощью бокового сальто, чем несказанно удивил воинов. А затем появилась Лавиани.
Что-то размытое пронеслось у Тэо перед лицом, вихрь взметнул и закружил в воздухе снежинки, а троица в рогатых шлемах повалилась, точно срубленные деревья, булькая и захлебываясь кровью.
Лавиани резким движением запястья стряхнула алые капли с клинка, оглядываясь по сторонам:
– Не зевай, мальчик. Или ты думаешь, я должна потратить все свои таланты, чтобы вытащить твою очаровательную мордашку из этого котла?
Он поспешил за ней, радуясь, что туман скроет их, и слушая, как на противоположной стороне постоялого двора раздаются крики и звенит оружие.
– Где Шерон?
– Была бы со мной, если бы ты не валял дурака. Стой! – Она потянула носом воздух. – Сюда! Живо! Живо!
Он упал в снег за чахлой раздваивающейся ольхой и подумал, что худшего места для укрытия просто не придумаешь. Они были как на ладони, стоило лишь посмотреть в нужном направлении.
Позвякивая кольчугами, из туманной дымки появились воины с палицами, щитами и подготовленными сетями. Ловчие пробежали мимо, и сойка увела его в лес. Они ушли, скрытые туманом.
Потребовалось больше часа, чтобы оказаться там, где, по предположению Лавиани, должна была их ждать Шерон. Но на месте девушки не оказалось.
– Не стоило ее оставлять с этим парнем, – проворчала сойка, изучая две расходящиеся цепочки следов.
– Мильвио неплохой человек.
– Мальчик, верю, что ты успел за свою жизнь повстречать множество людей. И судя по всему, они были добры и милы. Но я не привыкла доверять двуногим, особенно когда видела их два раза в жизни.
– Но оставила ее с ним.
– Не было выбора. Какие тебе по нраву – левые или правые? И тут и тут отпечатки ног, ведущие в разных направлениях. Куда идем?
Тэо нахмурился и оглянулся. На секунду ему показалось, что где-то далеко в зимнем лесу хрустнула ветка.
– Ты разве не умеешь читать следы?
– В твоем голосе столько разочарования, циркач. Представь себе. Я не такая разносторонняя личность, как ты думал. Чтение следов, охота на белок и рыбная ловля не относятся к моим талантам. Как и прогулки по лесу. Я городской житель и терпеть не могу все эти палки да ветки. Так что? Куда идем?
– Если ты призываешь меня довериться удаче, то выбрала не слишком подходящего человека.
– Рыба полосатая! Вечно мне приходится делать все самой! – раздраженно процедила та, посмотрев на следы, словно те были ее кровными врагами. – Ну, давай тогда направо. Вот эти похожи на женские.
– Да. Маленькие, – признал Тэо.
Женщина покосилась на него, поправила баклер, прикрепленный к поясу с помощью придуманной ею защелки, и пошла вперед, на каждом шагу проваливаясь по щиколотку в снег.
– Как я и думала, – с мрачной меланхолией произнесла Лавиани, когда пятеро воинов на низеньких, лохматых лошадках проскакали через поляну. – Полноценный рейд, мальчик. Горцам не сидится в своих пещерах. Копья вышли на охоту.
Лес был наводнен патрулями, и оставалось лишь предполагать, что происходит на тракте.
– Их что-то выгнало из долин.
– О чем ты? – не поняла Лавиани.
– Знал я одного ловчего. – Заметив ее удивленный взгляд, Тэо серьезно кивнул, показывая, что не врет. – Он сбежал из деревни прежде, чем его принесли в жертву за какое-то преступление. Работал в цирке охранником. Так он порой рассказывал о своем народе. Рейд часто начинается, если в долинах случается беда. Голод подступил, или мор напал на деревни. Их боги кровавы.
Лавиани прищурилась, начиная понимать:
– И много крови нужно, чтобы порадовать божков? Чтобы те отозвали беду от народа, сменив гнев на милость?
– Думаю, да.
– Плевать, какая у них беда приключилась. Дохнут ли овцы, или у верховного вождя запор – все равно. Мне не важны причины, по которым ловчие устроили охоту на людей. Главное, чтобы не мое горло вскрыли на их жертвенном камне. А это случится, если нас поймают.
– Нам стоит вернуться обратно.
– Что?!
Тэо не обратил внимания на ее нахмуренные брови:
– Мы ошиблись. Шерон здесь нет.
– Ты хочешь сказать, что я ошиблась.
– Я сказал то, что сказал, Лавиани. Мы ошиблись. Надо возвращаться и искать ее в другом месте.
– Рыба полосатая! Вроде еще не пришло время, чтобы ты полностью растерял свой разум. «В другом месте»! Оглядись по сторонам, мальчик. Это «другое место» тянется через все герцогство, с юга на север, вдоль подножия Мышиных гор.