Оборона была прорвана, и Пружина понимал, что держатся они последнюю минуту.
Струны жизни лопались вокруг нее с пугающей частотой, оставляя противный звон в ушах и дрожь во всем теле. Шерон захватывало черное отчаяние. Люди гибли вокруг нее, и не было возможности это остановить.
Один из фургонов загорелся, его все же смогли поджечь, и теперь к свету шара Нэко примешивались оранжевые отблески пожара.
Брат Молике, выронив вилы, мешком повалился на землю, когда никем не остановленный мэлг выдернул меч из его спины.
Указывающая посмотрела на окровавленную Велину с погасшими глазами. На ее обострившиеся скулы и приоткрытый рот.
Смерть. Вокруг была лишь смерть, и она должна была захватить не только Шерон, но и всех ее друзей.
Девушка отрешилась от всего. Забыла о том, где находится и что происходит вокруг. Она погрузилась глубоко в себя, в свои воспоминания, вызывая в себе то чувство голода, что терзало ее недавно.
С резью в желудке, с той болью, от которой хочется избавиться. Потянулась в поисках подходящего тела.
Мизинец на руке Велины дрогнул, она тихо вздохнула и неловко встала на колени, глядя на указывающую пустыми глазами. А вокруг них, в кострах, в разгорающемся фургоне, бесновалось белое пламя.
Шерон, сознание которой словно расщепилось, не знала, как следует поступать дальше. Поэтому просто сказала мертвой:
– Защити меня!
Та, что полчаса назад была бардом, проворно, точно обезьяна, бросилась вперед, волчьими зубами вцепившись в плечо мэлга, уже собравшегося зарубить Тик.
Чувствуя кровь на губах, ощущая одновременно бешеный восторг и тошноту от содеянного, она закричала в звездное небо, закричала чужим, высоким, хриплым и испугавшим даже ее голосом:
– Защищайте нас! Сражайтесь за нас!
И Алин, Молике, ее брат поднялись с земли и бросились на мэлгов. А огонь продолжал гореть белым.
До самого утра.
Это величайшая из рек. И самая протяженная. Она пересекает всю восточную часть континента, впадая в море Радости [21] . В месяцы Щита и Тени здесь до сих пор можно встретить ходящие к Лунным скалам корабли эйвов, почитающих тех, кого они называют дхенне и о ком теперь говорить не принято. Королевство этого народа тянется по правому берегу много дней, и корни Туманного леса пьют из Бренна. Я мечтаю проплыть когда-нибудь весь этот долгий, многомесячный путь, от истоков, берущих свою жизнь с ледников Мышиных гор, через пороги Эрхайма, мимо водопадов Великого круга и до дельты Асворта, где стоит один из величайших городов Единого королевства.
История Единого королевства. 123 год до начала Катаклизма. Эпоха Процветания
Дым от догорающих пожаров на опустевших улицах стелился над рекой, подобно туману.
Дым запросто можно было с ним спутать, если бы не горечь, ножом режущая горло. Этот вкус причинял почти физическую боль, щекотал ноздри и заставлял слезиться глаза.
Однажды, путешествуя по западу Дарии, Тэо со своим цирком оказался в крае, страдающем от летних пожаров. Тогда было точно так же, с той лишь разницей, что там горели торфяники, а здесь – большой богатый город.
Мэлгов никто не ждал. Сотни погибших горожан остались на улицах, некоторых угнали с собой, точно скот. Что не смогли разорить и разбить, сожгли, и теперь на месте северных кварталов, вплотную подходящих к лесу, осталось дымящееся пепелище.
Бургомистр отправил гонцов в ближайшие замки, прося помощи. Те снарядили отряды для погони за мэлгами.
– Ушла? – Лавиани появилась неслышно, встав за его спиной.
– Да.
– Она умная девочка. Не пропадет.
– Не сомневаюсь. Цирк отправился дальше, на запад. В Талте помощи не дождешься. В двух днях пути отсюда находится Вист, там можно остановиться надолго и починить уцелевшие фургоны.
– Не грусти, мальчик.
Он взъерошил свои непослушные волосы:
– Не в моих правилах грустить. Быть может, мы еще встретимся с Мьи. Дороги цирковых часто пересекаются. Жаль лишь погибших.
– Их было бы еще больше, если бы не девочка.
Тэо согласно хмыкнул:
– Да. Если бы не Шерон, мы бы все остались у Мокрого Камня. Теперь-то ты, наверное, сто раз ей напомнишь, кто она такая.
Лавиани рассмеялась:
– Наоборот. Во мне еще живо чувство самосохранения, и постараюсь злить настоящего, живого некроманта как можно меньше.
Тэо даже не улыбнулся. Слишком свежи были воспоминания о той жуткой ночи, когда по приказу Шерон жизнь во второй раз покинула тела людей, с которыми они рядом путешествовали не один день.
Цирковые не сразу поняли, что и почему произошло. И не сразу осознали, кто перед ними. И не сразу приняли это. Пружина был уверен, некоторым из них пришлось сделать над собой усилие, чтобы оставаться с указывающей хотя бы… вежливым.
Не бежать прочь, не кричать от ужаса.
Он был благодарен им за то, что никто не посмотрел косо, не плевал через плечо и не шарахался в сторону. Знал, что люди обычно забывают о благодарности, если испытывают страх. Но в цирке Ирвиса со страхом умели справляться.
– Шерон волнуется, что с ними будет дальше.
– Пусть девочка лучше о себе беспокоится. Третий день ходит по стеночке, словно ее по голове дубинкой ударили. С цирком все будет в порядке. Особенно после того, как Фламинго всучил Ирвису нашего золотого орла, а ты дал адрес скупщика реликвий в Мерени. Купит взамен двух поврежденных фургонов двадцать новых и наймет артистов.
– Им эти деньги нужнее, чем нам. Но они не вернут людей.
– Не вернут, – признала Лавиани, глядя сквозь дымку на противоположный берег – далекую темную полосу на горизонте. – Поверь, меня это печалит не меньше, чем тебя. Темнеет. Пора возвращаться.
– Узнала что-нибудь?
– Кроме того, что лодка теперь стоит как торговый корабль, так как пристань сгорела, а лодочники переправляют всех желающих на ту сторону за четверть рен-марки, и свободных посудин просто нет? Ничего.
– Неудивительно. Люди бегут подальше от неприятностей.
– Мэлги ушли. Их преследует армия. Чего они боятся?
– Повторения. Страх перед чудовищами не исчезает, даже когда чудовище уже убито. Никто не хочет превратиться в мясную похлебку.
Они пошли по кварталу, заливаемому светом оранжевого, закатного солнца.
– Бояться так же бесполезно, как прятаться от заразы. Мэлги появились из ниоткуда. Наверное, шли со стороны Рубежа не один месяц, лесами, избегая крупных городов. Половина востока – дикие места, и предугадать их появление попросту невозможно. Сам же слышал слухи – за последние полгода эти твари появлялись уже во многих герцогствах, и везде после них лишь пепелище да трупы. Ты вообще размышлял, что за глупость мы затеяли? Ведь если остановиться, не бежать, как мы, и просто подумать, то ситуация смешная до шауттов, которых можно обнаружить на дне винной бочки.