– Ты и так нам помогла! Без всякого меча. Думаешь, появление железяки превратит тебя в бойца?
– Конечно нет. Поэтому я и попросила Мильвио меня научить.
– Учить? Девочка, чтобы стать хотя бы средним фехтовальщиком, требуется не день и не неделя. Это ежедневный труд. Многие месяцы труда.
– Эм… – Шерон обдумала эту информацию. – Разве я давала тебе повод сомневаться во мне? Я не бросаю начатое. И готова трудиться столько, сколько надо.
– Это-то я знаю. Дело отнюдь не в тебе. Времени на обучение у нас нет.
– Ты умеешь обнадежить, – пробормотал Тэо. – Если ничего не делать, так ничего и не получится. Надо же с чего-то начинать.
– Да я не против! Только за! – Сойка вскинула руки, словно на нее собирались напасть, а она этого не хочет. – В конце концов, хоть какое-то развлечение. Посмотрим, какой из Фламинго учитель. Он как-то хвалился, что способен сделать золотым карпом даже обезьяну.
Тренировки начались этим же вечером и продолжались каждый день. К удивлению Шерон, большую часть времени она орудовала палкой, которая была в два раза тяжелее ее меча. Это оказалось сложно, а иногда еще и больно. Без синяков не проходило ни одного занятия, к тому же после отчего-то страшно болела шея.
– Это потому что ты напрягаешь правую руку, – сказал Мильвио на ее сетование. – И именно поэтому ты не можешь использовать меч на все сто. Жесткая рука лишает клинок подвижности.
– Как же ее не напрягать, когда палка так тяжела, а твой удар еще тяжелее?
– Очень легко, – невозмутимо ответил мечник, положив ей руку на затылок и проведя тыльной стороной ладони по шее, расслабляя мышцу. – Забудь о ней. О палке или мече. Не суть важно. Фехтуй солнечным лучом. Он ничего не весит.
– Хм.
– Проблема не здесь. – Мильвио убрал руки, показал на деревянный «меч», а затем на ее голову. – А здесь. Как только ты освободишься от этого, все станет гораздо проще. Для меня в том числе.
Лавиани всегда присутствовала на этих занятиях, но наблюдала молча. От нее не было слышно ни привычных насмешек, ни иронии. Тэо же, глядя на стойки, как-то заметил:
– Это ведь что-то из южной школы? Да?
– Верно, – согласился Мильвио, показывая Шерон, что та должна развернуть стопу иначе. – Учитывая рост и вес нашей указывающей, такой выбор оправдан.
– Оправдан? – не поняла та.
– Ты женщина, – встряла Лавиани. – А значит, заведомо слабее большинства мужчин. Физически ты проиграешь при равных условиях. Ну, посуди сама: посмотри на Фламинго и себя. Он может носить тебя на плече целый день и не устанет. А его меч? Если парень вложится в удар, ты не сможешь парировать его. В лучшем случае повредишь себе запястья. В худшем – будет две половинки Шерон. Поэтому северные, оборонительные школы не помогут. Для такой, как ты, они слишком жесткие. А этот карифский стиль тебе вполне подойдет. Главное тут – колоть и резать, не затягивая бой. Быстрые шаги, повороты и контрудары. Очень хорошо. Хотя дам тебе совет: будь подлее.
– Хочешь научить меня плохому? – рассмеялась девушка, запоминая позицию.
– Скорее научить тебя сохранять себе жизнь. Как я говорила, женщины слабее большинства мужчин. Поэтому лучше использовать уловки и забыть о благородных сражениях прекрасных таувинов из сказок. Поверь, в схватке мальчики без сожаления разобьют твое красивое личико, если только им представится такая возможность. Поэтому бей, коли, руби, режь, а если надо, кусайся. Прежде чем кто-нибудь из них опомнится и навредит тебе. Если тебя прижали и надо драться – убивай. Иного выбора у тебя не будет. И сомнения в правильности поступка могут убить тебя. Запомни это.
– Я запомню, – серьезно пообещала Шерон.
– Это неправильно!
Голос в ватной темноте, ставшей ее бесконечным кошмаром, звучал раздраженно. Даже зло.
– Мастер Лоскут. – Она сразу узнала Сегу и ощутила, как к жару, живущему в глазницах, прибавился жар ненависти, от которого у нее сжало виски, а дыхание участилось. – Тебя наняли не для того, чтобы ты советовал мне, как поступать.
– Я не нанимался работать с душегубами!
– Перестаньте спорить, – проронил Шрев, сидевший на другом конце большого плота.
– Женщина потеряла глаза…
– Женщина хотела меня убить. Не собиралась выполнить свою часть сделки. Могла поставить под сомнение всю мою затею. Поверь, мастер Лоскут. Тебе не нужны неприятности. Ни тебе, ни твоему сыну. Сделай свою работу, приведи нас, забери вторую часть денег и ступай на все четыре стороны. На твоем месте я бы подумал, разумно ли тебе со мной спорить из-за женщины, с которой за все время путешествия ты не обменялся и десятком фраз. Неужели она ценнее жизни твоего сына?
Намек был понят правильно, и следопыт мрачно замолк. Теперь Бланка слышала лишь плеск волн. Солнце припекало, ветер играл с ее волосами, лихорадка, съедавшая последние несколько дней, отступила.
Она не та, кто кончает жизнь, даже в безвыходной ситуации. Шрев, как видно, знал об этом и не беспокоился, что женщина бросится в воду. Дочь Язева Эрбета была не из таких. Даже уродство не сломило ее. Оставался шанс прикончить Шрева, у нее имелся козырь в рукаве, но возможности использовать его не представилось.
Он больше ни разу не подходил к ней. Ни он, ни Сегу. Теперь Бланка даже не знала, кого хочет убить сильнее – человека, уничтожившего ее семью, или того, кто отнял глаза.
Второго, пожалуй, она ненавидела больше. Уже после того, как все страшное случилось, женщина плюнула ему в лицо, заявив, что, если Шрев так хочет обниматься с шауттами, пускай выучит старое наречие, а ей теперь все равно и она слова не скажет.
Уже через минуту Сегу доказал ей, что выйдет совсем иначе. Он умел причинять боль, не повреждая тело. Она раньше не испытывала ничего подобного и, лежа на полу, сотрясаясь в конвульсиях, не имея возможности плакать и кричать, поняла, что сделает все, что ей скажут, как бы сильно она их ни ненавидела.
Сделает все.
Лишь бы подобное мучение больше не повторялось.
Заботу о ней на себя взяла Мардж. Кормила, одевала, промывала раны и меняла повязки. Лучница, на которую Сегу спихнул все обязанности, работала без злобы, аккуратно и послушно, как приказали. Она не позволяла себе ни капли раздражения, ни слова, никаких издевательств. Но Бланка знала, если бы Шрев приказал вскрыть ей горло, то Мардж исполнила это с тем же спокойным лицом, с каким она, возможно, кормила ослепленную супом.
Рядом раздался шорох, кто-то присел недалеко от нее.
– Госпожа.
Она узнала голос. Крейт. Мальчишка Лоскута, смотревший на нее глазами влюбленного щенка.
– Вчера я слышал разговор Мардж и ее мужа, – шепотом продолжил он. – Вас хотят убить, когда все это закончится.
Бланка молчала.
– Вам надо бежать. Но не сейчас. Когда доплывем. Я помогу.