— Я выполнил своё обещание. Это то, что вы просили! — радостно сообщил он Самоварову.
Самоваров никак не мог вспомнить, что же он такое он мог просить у Пермиловского. Однако он всё-таки пригласил старика в мастерскую, где Стас уже успел снять кожаное пальто и развалился на диване, устало раскинув ноги. Пермиловский раздеваться не стал. Он первым делом водрузил принесённый им таинственный предмет на чайный столик, потеснив сахарницу и коробку с печеньем.
— Я бы никогда не стал рисковать дорогой мне вещью — мороз и на тротуарах скользко. Но вы так настойчиво просили, что отказать было невозможно, — бормотал он, распутывая шпагат, который был причудливо перекручен и завязан множеством узлов и бантиков.
Стас косился на неведомый предмет с профессиональной подозрительностью. Пермиловский как ни в чём не бывало продолжал улыбаться. Он сматывал шпагат в аккуратный клубочек и приговаривал:
— Это уникальный экземпляр — самый последний вариант, наиболее ценный… Он важен для судеб всего человечества! И вы, конечно, отдаёте себе отчёт в той мере ответственности, что ложится отныне на вас… Вы обязаны гарантировать мне полную сохранность…
Услышав последние слова, Стас поджал ноги и отодвинулся в угол дивана. Самоваров недоумевал. Наконец, уникальный экземпляр удалось распеленать, и на свет глянуло нечто странное. Это нечто было изготовлено из медной проволоки, картона, детского цветного пластилина и кудрявой пряжи, какая получается, если распустить варежку. Больше всего изделие Пермиловского напоминало крупное неопрятное гнездо. Укреплено оно было на плоском фанерном ящичке.
Первым пришёл в себя Стас, много повидавший на своём веку.
— Что это такое? — осторожно спросил он.
— Модель Вселенной, — ответил Пермиловский с готовностью. — Альтернативная, разумеется. Эта идея совершит переворот в научных воззрениях на мир и, скорее всего, станет зародышем духовного развития новой цивилизации. В отличие от традиционных моделей эта универсальна, и всякий новый факт, всякое ошеломляющее открытие, как бы ни казалось оно невероятно и необъяснимо, легко найдёт здесь своё подтверждение и исчерпывающее выражение!
— Неужели? — воскликнул Стас.
Он даже оторвался от дивана, подошёл к модели и пощупал розовую шерстяную бахрому, прихотливо свисающую с проволоки.
— Это очевиднее с каждым днём, — подтвердил Пермиловский. — Вот сейчас вы коснулись рукой энергетических мембран, которые проецируют животворящую энергию во все концы Вселенной. Как раз вчера Николай Алексеевич много и совершенно справедливо говорил об этом.
Ты такое говорил? — удивлённо обратился майор Новиков к Самоварову.
Тот переставил чашки на столике и ничего не ответил. Он не знал, что сказать.
— А это поля сверхусилий — вот здесь, пониже… и пустОты… ПустОты, как вы, конечно, знаете, абсолютно необходимы для полной характеристики времени и пространства. А вот здесь, в самом центре, в ядре бытия, сидит Иван Петрович! — торжественно объявил Пермиловский.
Стас невнятно хмыкнул.
— Ага, и вы поняли! — обрадовался Фёдор Сергеевич. — Истина имеет странное свойство быть заражающей, притягательной. Погодите, я, может быть, говорю сейчас сумбурно, и вам трудно сразу постигнуть… У меня ведь всё изложено очень стройно и доказательно! Секундочку!
Он ловко поддел мизинцем какую-то дощечку сбоку своего ящика, и прямо на колени Стасу вывалилась пухлая папка малинового цвета. Пермиловский молниеносно подхватил папку. Он распахнул её и сунул Стасу под нос пачку пожелтевших листков, исписанных мелким почерком.
— Здесь всё стройно и доказательно! — возбуждённо повторил он и потряс какой-то бумажкой.
Из малиновой папки дождём сыпались разномастные листочки, разрисованные ручкой и цветными карандашами, а также ветхие газетные вырезки с чернильными пометками.
— Николай Алексеевич вчера пообещал напечатать мои труды в «Нетском комсомольце» — разумеется, в нескольких номерах, с продолжением. Для молодёжи это жизненно необходимо! Вот и чертежи тут, и свидетельства академика Артоболевского… Постойте, была тут и вырезка из «Известий»… Да где же она? Только что промелькнула! — суетился Пермиловский, собирая и роняя листочки.
Стас сочувственно вздохнул:
— Вы в каком, в третьем диспансере наблюдаетесь?
Фёдор Сергеевич замер с какой-то схемкой в руках. Его улыбка сузилась, хотя и не совсем пропала. Он заметно вспотел под пирожком.
— Академик Артоболевский… — проговорил он по инерции, но вдруг хитро блеснул глазами и заторопился:
— Знаете ли, у меня на сегодня намечена важная встреча в паранаучном центре имени Самусенко. Я долее не могу с вами оставаться… А вы, Николай Алексеевич, поскольку так горячо заинтересовались…
Обращался он теперь исключительно к Самоварову, а от Стаса отвернулся.
— Я оставляю модель под вашу ответственность, Николай Алексеевич. Ваш живой интерес мне порукой… Вы и труды мои прочтёте… потом, когда…
Пермиловский не закончил фразы, засунул листочки в папку, ладонью подоткнул в неё высунувшиеся кончики бумаг. Затем он спрятал свой труд в тайничок ящика. На Стаса он старался не смотреть, но достойного вида и благообразия не потерял. Он начал прощаться.
— Всё-таки и модель с собой захватите, — посоветовал Стас. — Мы уже ознакомились. С громаднейшим интересом!
Фёдор Сергеевич не обратил на его слова никакого внимания. Он дружески подмигнул Самоварову и попятился в дверь.
Стас быстро переместил модель Вселенной со столика на подоконник. Самоваров начал разливать душистый чай.
— Люблю, — одобрил его труды Стас и отхлебнул одним глотком чуть ли не полчашки. — Как у тебя такой чай получается? Я вот сколько заварки ни сыплю, вечно то рыбой отдаёт, то бензином, то вовсе Рыжим. Моя бурда, конечно, кишки греет, но кайф совсем не тот!
Самоваров скромно улыбнулся.
— За такой чай тебе всё можно, Колян, простить, — продолжил Стас. — Даже чокнутых друганов. Где ты таких берёшь?
— Если ты не себя имеешь в виду, а этого господина из ядра Вселенной, — ответил Самоваров, — то он мне совсем не друг. Несмотря на это, ты мог бы быть потактичнее. Зачем про диспансер сказал?
— Для твоей и его пользы. Я сразу смекнул, что это за гость. Видал таких! Он тут в раж войдёт, припадок устроит, а мы неотложку вызывай? Лучше уж во избежание обострений недуга… Признайся, где его откопал? Ты что, в самом деле космогонией занялся?
— Нет, конечно. Случайно вчера встретил его на одной вечеринке. Там в основном сумасшедшие и были.
— Тебя стали звать на подобные мероприятия? — посочувствовал Стас.
— Позвали впервые, с целью обеспечения безопасности. У них один бывший артековец чересчур бурно молдовеняску пляшет. Дамам боязно.
— Дамам? И жена твоя там была?