Губернатор сэр Томас Модифорд герцогу Альбемарлю. Заявляет, что сделанный наглый другой лист является жестоким и фальшивым творением наших соседей. Правда в том, что остров Провиденс никогда не имел белых людей до прибытия туда англичан, которые первыми срубили деревья и засеяли землю; так что, хотя эти приватиры и не имели приказа захватывать его, они лишь восстановили старые права его Величества, перезахват его есть нарушение мира, которого они так сильно притворно изображают в сих краях, который, с нарушением статей и жестоким обращением с нашими соотечественниками, смиренно отсылает для последующего обсуждения. Прилагает свидетельство Роберта Ролинсона, Исаака Уэббера и Ричарда Кри перед сэром Томасом Модифордом, относительно соглашения испанцев с англичанами на острове Провиденс. 1 августа 1666 года, обнаружив шесть парусов испанских военных кораблей, губернатор майор Сэмюэл Смит, командовал жителями, “мы имели лишь пятьдесят одного человека”, они сдались при условии получения небольшой барки для перевозки их на Ямайку. Но когда они сложили оружие, испанцы отказали им в барке и отвезли рабами в Портобелло, где они были прикованы цепями к полу в темнице размером 12 на 10 футов, в которой было 33 заключенных. Заключенные были принуждены работать в воде с пяти утра до семи вечера и по таким нормам, что испанцы признавались, что один из них делал больше, чем три негра, тем не менее когда ослабевший хотел есть и спать, они сбивали его с ног и били палками, и четверо или пятеро умерли. Заключенные не имели одежды, их спины были покрыты волдырями от солнечных ожогов, их головы пекло, их шеи, плечи и руки ободраны от переноски камней и мортир, их ступни оббиты, и их ноги в кровоподтеках и избиты цепями, и их тела одно за другим источали зловоние. Ежедневно оскорбляли религию и короля. Точная копия заверена сэром Томасом Модифордом, 5 октября 1668 года».
Успешная реоккупация Санта-Каталины испанской экспедицией вызвала всеобщее ликование в колониях на Испанском Мейне и на островах Антильского архипелага, находившихся под контролем испанцев. 1 апреля 1667 года губернатор Кубы дон Франсиско Давила, выступая в Гаване перед членами колониальной администрации и знатными людьми города, отмечал: «Достаточно мы натерпелись от наших врагов, когда только те из них, что находятся на Ямайке, захватили у нас более пятидесяти судов с более чем тремя тысячами людей на борту; когда на Тортуге и побережье Эспаньолы французы, имея вдвое больше людей, чем англичане на Ямайке, будучи [между собой] непримиримыми врагами в Европе, здесь (в Вест-Индии . — В.Г. ) объединили свои силы, чтобы захватить остров Санта-Каталина, [недавно] славно возвращенный президентом Панамы и губернатором Картахены».
Настоящий пиратский бум начался на Ямайке после того, как 22 февраля (4 марта) 1666 года Совет острова, заседавший в Сантьяго-де-ла-Веге, объявил о своем намерении выдать флибустьерам новые каперские свидетельства против испанцев.
Копия данного постановления вместе с утвержденной формой каперского свидетельства были приложены Модифордом к письму герцогу Альбемарлю, датированному 1 (11) марта 1666 года. В указанном письме сэр Томас отмечал, что его решение объявить о намерении выдать флибустьерам каперские поручения против испанцев было подкреплено письмом герцога от 1 (11) июня 1665 года, в котором заместитель лорда-адмирала Англии предоставил ему свободу жаловать или не жаловать каперские грамоты в зависимости от сложившейся в регионе ситуации. Узнав, что на Тортуге и юго-западе Эспаньолы происходит быстрый рост французских сил, Модифорд решил издать декларацию о планах пожаловать каперские свидетельства против испанцев; этот шаг, «как заверили его старые приватиры, безусловно, вернет англичан и многих голландцев и французов в этот порт [Порт-Ройял], где они имеют наилучший рынок для своих товаров». Копия декларации была отправлена на Тортугу. Тем самым колониальная администрация Ямайки хотела переманить всех тамошних флибустьеров на английскую службу и обезопасить свой остров и британскую коммерцию в регионе от возможных пиратских нападений со стороны французов.
8 (18) июня и 21 (31) августа Модифорд вновь описывал герцогу Альбемарлю ситуацию на Ямайке, особо подчеркивая, что объявление о пожаловании каперских свидетельств против испанцев было с энтузиазмом воспринято как жителями Порт-Ройяла, так и флибустьерами. Через своего брата сэра Джеймса Модифорда он также переправил герцогу письмо, полученное от голландского флибустьера Давида Маартена с Тортуги; последний имел под своим командованием два корабля со 160 людьми и выразил готовность, вернувшись на Ямайку, вновь служить англичанам. «Короче говоря, — констатировал сэр Томас, — эти счастливые инструкции, которые его милость дал мне от 1 июня [1665 года], принятые к исполнению лишь с марта [1666 года], должны вернуть к нам всех англичан, множество голландцев и некоторое число французов».
Аналогичная мысль проходит «красной нитью» и через письмо Модифорда лорду Арлингтону от 21 (31) августа: «…Вашему сиятельству прекрасно известно, какую большую антипатию я питал к приватирам во время пребывания на Барбадосе, но после того как я принял указы Его Величества к строжайшему исполнению, я обнаружил свою ошибку в виду упадка фортов и изобилия этого места, а также привязанности этих людей к служению Его Величеству; тем не менее я продолжал враждебно относиться и наказывать этот сорт людей, пока не пришло письмо Вашего сиятельства от 12 ноября [22 ноября 1664 года], приказывающее обращаться с ними более мягко; до сих пор мы шли к упадку, который он честно описал лорду-генералу 6 марта [16 марта 1665 года], который после ряда обсуждений с Его Величеством и лордом-канцлером в письме от 1 июня 1665 года [11 июня 1665 года] дал мне широкие полномочия жаловать или не жаловать каперские грамоты против испанцев, как я найду сие выгодным для службы Его Величества и благополучия этого острова. Я был рад этому полномочию, тем не менее решил не использовать его, если необходимость не принудит меня к этому; и когда я увидел, в каком плачевном состоянии находились флотилии, вернувшиеся с Синт-Эстатиуса, так что суда были разбиты, а люди ушли к побережью Кубы, чтобы добывать средства к жизни, и таким образом были полностью отчуждены от нас. Многие остались на Наветренных островах, не имея достаточно средств, чтобы расплатиться по своим обязательствам на Тортуге и среди французских буканьеров; до сих пор я воздерживался от использования моего полномочия, надеясь, что их невзгоды и опасности со временем отвадят их от этого образа жизни. Но когда примерно в начале марта я обнаружил, что стража Порт-Ройяла, которая под командованием полковника Моргана насчитывала 600 человек, сократилась до 138, я собрал Совет, чтобы решить, как укрепить этот весьма важный город некоторыми силами из внутренней территории; но они все согласились, что единственный путь наполнить Порт-Ройял людьми — это пожаловать каперские грамоты против испанцев, на коих они весьма настаивали. Необходимые их доводы были занесены в книгу Совета, копия чего прилагается; и, принимая во внимание наше слабое положение, из-за чего главные купцы уехали из Порт-Ройяла, не предоставив никакого кредита приватирам для снабжения и пр., и слухи о войне с Францией, которые часто повторялись, я издал объявление о намерениях пожаловать каперские грамоты против испанцев. Ваше сиятельство не может и представить себе, какие всеобщие перемены произошли здесь с людьми и в делах, корабли ремонтируются, большой наплыв ремесленников и рабочих, что едут в Порт-Ройял, многие возвращаются, многие должники освобождены из тюрьмы, а корабли из похода на Кюрасао, не осмеливавшиеся войти из-за страха перед кредиторами, пришли и снаряжаются вновь, так что полковые силы в Порт-Ройяле насчитывают около 400 человек. Если бы не эта своевременная акция, я не смог бы удержать мое место против французских буканьеров, которые, самое меньшее, разорили бы все приморские плантации; тогда как теперь я переманил от них многих, и недавно Давид Мартин, лучший человек Тортуги, который держит на море два фрегата, пообещал привести оба. От сих последних кораблей пришло известие от сэра Джеймса Модифорда о мире с Испанией вместе с этой инструкцией от лорда-генерала, что, несмотря на мир, я все еще могу осторожно использовать приватиров, как и раньше, если это пойдет на пользу делам Его Величества… Испанцы смотрят на нас, как на пришельцев, посягнувших на чужую территорию, где бы они ни находили нас в Индиях, и поступают соответственно; и если бы их возможности соответствовали их желаниям, они давно бы изгнали нас из всех наших плантаций; так благоразумно ли, чтобы мы позволяли им спокойно возвышаться над нами?..».