Но он не желал становится сосредоточением противоречий современного мира. На протяжении всего жизненного пути его преследовал один и тот же конфликт: движимый желанием чего-то добиться, Тьюринг при этом предпочел бы вести ординарную жизнь, предпочел бы, чтобы его оставили в покое. Понято, что эти цели несовместимы. Только в смерти он наконец смог поистине поступить точно так же, как и в начале своего пути – в высшей точки индивидуализма отбросить общество и направить усилия на то, чтобы избавиться от его вмешательства. В романе Джорджа Оруэлла «1984», так впечатлившем Тьюринга, упоминались научные открытия и мысли, противоречившие его собственным идеям, но все же на определенном уровне Оруэлл говорил о чем-то крайне близком Алану. Оруэлла вряд ли заботило бы наследие Правительственной школы кодов и шифров в Блэтчли Парк, или очередные события в Министерстве правды, или тот факт, что компьютеры создаются людьми, которые совершенно не обеспокоены, например, вопросами о том, чей интеллект копируется в машине и для каких целей. Несмотря на все это, имелась глубинная общая идея: те самые несколько кубических сантиметров внутри черепа, которые только и можно назвать своими и которые надлежит любой ценой сберечь от губительного внешнего мира. При всех своих противоречиях Оруэлл не утратил веры в способность Старояза передавать истину, а его видение просто говорящего англичанина тесно перекликалось с упрощенной моделью разума Алана Тьюринга, с видением науки, не подверженной человеческому фактору.
Сообщений от скрытого разума осталось так мало, что его внутренний код остается в неприкосновенности. Согласно принципу имитации Тьюринга довольно бессмысленно строить домыслы о невысказанном. Однако Алан Тьюринг не мог, подобно философам, отстраниться от жизни. Как мог бы сказать компьютер, именно перед лицом невыразимого он терял дар речи.
Вернее говоря, речь шла преимущественно о гомосексуализме, которая приобретала все больший общественный резонанс, так как в Акте 1885 года в качестве преступления, совершенного мужчиной, говорилось о «вызывающей непристойности». В аналогичный период во время Первой Мировой Войны были сделаны далеко идущие выводы о «черном списке сексуальных извращенцев», якобы составленном немецкой разведкой и содержащим тысячи имен мужчин и женщин. По этой причине в 1921 году Палата Общин проголосовала за распространение действия Акта 1885 года на женщин. Однако лорды отвергли предложение, полагая, что даже упоминание о подобном преступлении может зародить в головах женщин неподобающие мысли. Тот факт, что мужчинам уделялось такое внимание, а женщин обходили стороной, можно назвать одним из признаков их привилегированного положения. Впрочем, Алан Тьюринг, пожалуй, не согласился бы с подобной формулировкой.
По сути его преступление оставалось тем, что, по общему мнению, должно и дальше являться объектом внимания властей. Встречи на улице («приставание»), интрижки с девятнадцатилетним пролетарием, – вот примеры поведения, которые необходимо «порицать и искоренять». Число судебных дел достигло пика в 1955 году, а затем падало вплоть до 1967-го. Правительство не создало ни лагерей, ни больниц, которые предлагали медики. А после лета 1954-го паника вокруг проблемы резко сошла на нет. Главным результатом стало то, что молчание было нарушено – впервые по «BBC» позволили заговорить об этой теме 24 мая. Возможно, дело Алана Тьюринга действительно вызывало у правительства Черчилля страх, но его смерть, однозначно, внесла вклад в разрушение табу.
Вскоре после нее международное напряжение ослабло. Черчилль отправился в Вашингтон, чтобы устранить раскол между Великобританией и США. Военный бюджет страны достиг пика в 1954 году и дальше до середины 1960 только сокращался. Все, кроме Алана Тьюринга, вздохнули с облегчением.
Корни семьи Тьюрингов восходят к XIV веку, к старому шотландскому роду Тьюринов из Фоврэна графства Абердиншир. Девизом семьи было латинское выражение «Audentes Fortuna Juvat” – «Смелым судьба помогает». Среди предков были купцы, солдаты, священнослужители и даже носители почетного титула баронета. Многие из них завоевали свое положение в обществе во время колониальной экспансии Великобритании.
Отец Алана – Джулиус Мэтисон Тьюринг – работал в государственной гражданской службе Британской Индии, которая в то время пользовалась репутацией, превосходящей даже Министерство иностранных дел. У него были научные работы в области индийского правоведения, тамильского языка, распространенного в юго-восточной Индии, и истории Британской Индии. В 1896 году он был направлен на службу в администрацию округа Мадраса, который включал в себя большую часть южной Индии, став старшим по званию из семи новых жителей этой провинции. Затем был послан во внутренние районы Индии. В течение десяти лет он служил в районах Беллари, Курнул и Визигапатам в качестве помощника сборщика налогов и магистрата. В его обязанности входило делать объезды по деревням, создавать отчеты об уровне сельского хозяйства в регионе, о состоянии канализаций, оросительных систем, вакцинации населения, вести счета и контролировать службу других государственных чиновников. Тогда он выучил язык телугу и стал главным помощником сборщика налогов в 1906 году. В апреле 1907 года он впервые навестил родную Англию. Нет ничего удивительного в том, что молодой человек после десяти лет труда в одиночестве и вдали от дома созрел для мысли о поисках жены. И тогда во время путешествия домой он встретил Сару Этель Стоуни.
Девушка происходила из протестантской ирландской семьи, потомков Томаса Стоуни из Йоркшира, который в юности приобрел земли в самой старой колонии Англии после революции 1688 года и стал одним из протестантских землевладельцев в католической Ирландии. Детство и юность Этель провела с родителями в Индии, в Кунур. И лишь однажды ей посчастливилось шесть месяцев изучать музыку и изобразительные искусства в Сорбонне. В 1900 году она вернулась со своей сестрой Эви к родителям. И в течение семи лет Этель и Эви вели жизнь, подобную остальным юным девушкам Кунура: совершали поездки в экипаже, рисовали акварелью, участвовали в любительских театральных постановках и посещали официальные обеды и пышные балы. Однажды, когда отец взял семью провести отпуск в Кашмире, Этель влюбилась в врачамиссионера, и он ответил ей взаимностью. Но родители воспротивились союзу влюбленных, поскольку миссионер был беден. Чувство долга ставилось выше любви, и она оставила своего возлюбленного. Таким образом ничто не могло препятствовать встречи Этель Стоуни с Джулиусом Тьюрингом на борту корабля, направляющегося в Англию, весной 1907 года.
Обратный путь корабля проходил через Тихий океан, и роман двух молодых людей успел разгореться, как только судно причалило к берегам Японских островов. Там Джулиус не преминул случаем пригласить Этель на ужин и умышленно подговорил японского официанта «принести их столику пива и подливать пиво в стаканы, пока он не подаст ему знак». Несмотря на свою рачительность, молодой человек умел повеселиться. Перед ее отцом он сделал официальное предложение Эстель, и на этот раз Эдварда Стоуни впечатлил этот горделивый молодой человек, занимающий высокое положение на службе Британской Индии. Однако история с пивом не впечатлила будущего тестя, который стал предостерегать Эстель от жизни с беспробудным пьяницей. Вскоре молодая пара совершила путешествие через Тихий океан в Америку, где они посетили Йеллоустонский национальный парк, смущенные фамильярностью американского гида, и по приезду 1 октября 1907 года в Дублине они поженились. Именно тогда произошло столкновение интересов мистера Тьюринга и мистера Стоуни, которое началось с прений по поводу того, кто должен был платить за свадебный ковер, который мучил обоих еще на протяжении многих лет. В январе 1908 года молодые супруги вернулись в Индию, где в Кунуре в доме родителей Эстель 1 сентября родился первенец Джон. Затем по причине многочисленных командировок мистера Тьюринга семья долгое время провела в разъездах по Мадрасу: Парватипурам, Визигапатам, Анантапур, Безвада, Шрикакулам, Курнул и, наконец, Чхатрапур, куда они прибыли в марте 1911 года.