— Верно. Наша жизнь не бесконечна, поэтому банально стремиться к росту населения мы, безусловно, будем. Но это слишком долгий процесс. Поэтому я считаю, что нам нужно создать центр кристаллизации.
— Что? — Нахмурив бровки переспросила герцогиня.
— Центр кристаллизации. Это ядро, вокруг которого нарастает остальная часть кристалла. Помнишь, я тебе опыты с солью показывал? Вот. Смысл этого центра — доступ к технологиям, которые на десятилетия, а местами и на столетия опережают мировой уровень. Именно для этого мне и нужна грандиозная стройка, которая потянет за собой очень многое. Прежде всего передовые производства и людей, которых мы выучим работать по — новому.
— Но тогда Москва не будет центром кристаллизации, — возразила Анна Росс.
— Почему?
— Потому что ты его уже создал, — женщина улыбнулась, — в Преображенском. И да, теперь я поняла тебя. Из этого маленького островка уже потянулись ростки новых технологий и возможностей по всей России. Даже этот проект перестройки Москвы — это считай второй этап, который был бы невозможен без тяжелого труда там.
— Пожалуй ты и права, — кивнул Петр.
— Самое интересное, что второй уровень тоже отчасти верен. Ведь эти мешки с серебром и золотом, что мы извлекли из клада Сигизмунда лежат мертвым грузом. Ты сам не раз говорил о том, что их нужно пускать в дело. Но опасался роста цен.
— Инфляции. Да. Ты права. Вложение этих денег в долгосрочный проект позволит их наименее болезненно передать широким массам населения, наращивая денежную массу в обороте.
— И налоги, и товарно — денежные отношения, — улыбнулась Анна.
— Умница, — подмигнул ей Петр и прижал к себе. — Ты моя самая любимая ученица…
Тем временем в Стамбуле
— У Петра нет огненного припаса, — с надменным выражением лица бросил посол Франции.
— Вы уверены в этом? — Поинтересовался с лукавой улыбкой великий визирь.
— Да.
— Несколько лет этот хитрец уже провел Вену и нас… — уклончиво продолжил турок.
— Смешная история, — усмехнулся француз. — Но что вы хотели от Габсбургов?
— Тогда тоже Петр всячески делал вид, что у него нет ни армии, ни вооружения. Я помню эти красочные описания, которые давали австрийцы его воинству. Но вот прошло меньше полугода и оказалось, что он их обвел вокруг пальцев.
— Вы полагаете, что он решил повторить этот прием? — С легкой брезгливостью поинтересовался посол.
— Убежден, дорогой друг. Абсолютно убежден. Наши люди в Севастополе узнали, что пару недель назад в город привезли довольно большой запас пороха. Морские склады им просто забиты. Впрочем, каперские шхуны тайком подгружают его малыми порциями и ходят в тихие места для практически стрельб. По слухам — готовят канониров для новых кораблей.
— Вы уверены? — Напрягся француз.
— В том, что этот царь снова пытается нас обмануть? Да. Полностью. Мы считаем, что он ждет вступления Великой Порты в войну для нанесения решительного удара по Стамбулу. Например, в Азов скрытно была переброшена с севера бригада морской пехоты. Которая также аккуратно да скрытно тренируется. Поверьте — нашим людям стоило большого труда все это узнать, заплатив кровью, и немалой. Петр не хочет, чтобы кто‑то знал об этих приготовлениях.
— Бригады морской пехоты мало для взятия Стамбула, — покачал головой француз.
— Вам напомнить кампании минувших лет, в которых этот деспот громил противника в совершенно немыслимых соотношениях? Мы тоже считаем, что одной бригады должно быть мало… но проверять не хотим.
— Значит, Стамбул отказывается вступать в войну с Габсбургами?
— Нет, конечно, нет. Но не сейчас. Нам нужно восстановить флот, разгромленный в минувшей войне. Иначе обеспечить безопасности столицы мы никак не сможем. Полагаю, вы и сами понимаете, что весть о падении Стамбула приведет к массе восстаний по всей Великой Порте. И тогда нам будет точно не до сражений с Габсбургами. Настолько, что, пожалуй, придется им даже что‑то уступить, а то и контрибуцию заплатить.
— Чертов Петр! — Со злобой воскликнул посол. — Хорошо, я передам ваши слова Его Королевскому Величеству.
28 мая 1704 года. Мальта
Приход странного корабля под необычным и совершенно незнакомым флагом слегка взволновал Князя и Великого магистра Мальтийского ордена.
— Кто это? — Поинтересовался он у рыцаря, принесшего известие.
— Не можем знать, Ваша Светлость. — Невозмутимо ответил тот. — Мы уже отправили шлюпку с таможенниками.
— Хорошо… — неуверенно произнес Рамон Перельос и Роккафуль и достал с полки старый справочник, повествующий о знаменах и гербах разных стран. Каким‑то смутно знакомым показался ему этот флаг… Так и есть, после получаса поисков Рамон наткнулся на красное полотнище с золотым двуглавым орлом по центру об одной короне. Там, правда, в центре был круглый щит с какими‑то символами, да и в лапах он ничего не держал, да и гербом то было, но…
— Этого не может быть! — Воскликнул князь и Великий магистр и вновь схватился за зрительную трубу.
Спустя час
Рамон Перельос и Роккафуль смотрел с некоторым напряжением на вошедшую делегацию. В них было неправильно все. И одежда. И оружие. И знамя. Больше всего, конечно, цепляла одежда. Но оно и понятно. Парадная военно — морская форма, типичная для середины XX века, сейчас была не в моде и смотрелась очень аскетично, даже для духовного ордена… даже несмотря на потрясающую по качеству ткань и качество окраски.
— Здравствуйте путники, — начал издалека Рамон. — Что привело вас в нашу скромную обитель?
— Желание ее навестить, — чуть поклонившись произнес глава делегации, выйдя вперед. — И вам доброго здравия. Мы прибыли от имени Государя нашего Петра Алексеевича, самодержца Российского.
— Россия?
— Да, это та страна, что раскинулась от Балтийского моря до Черного, именуемого в прошлом Русским. Но то только с севера на юг. С запада на восток наши владения простираются от польского герцогства до берегов Тихого океана.
— Московия? — Несколько задумчиво переспросил Великий магистр.
— Столица наша действительно в Москве, но Московия — это лишь небольшая часть наших владений. Древнее княжество, из которого и выросла Россия. Возможно вы слышали о наших успехах десять лет назад в Крыму и совсем недавно в Северной войне против шведов, пруссов и поляков?
— Слышал, — охотно кивнул Великий магистр. — Но у нас по старинке называют вас московитами. И я благодарен вам, что вы смогли развеять это заблуждение. Однако у меня остается один вопрос, который терзает мне душу…
— Какой же? Мы с радостью на него ответим, если это будет в наших силах.