Настя охнула и спрятала голову у него на груди.
– Ты никогда не говорил, что у тебя третий уровень! – прошептала она. – И что ты вернешься в Дозор… Как же я теперь… с тобой?
На секунду Никите показалось, что она сейчас упадет.
– Ну вот. Опять не слава богу! А теперь что я не так сказал? – спросил он.
Настя судорожно вздохнула.
– Что же мне делать? – спросила она, подняв голову.
– Рассказывай! – предложил Сурнин.
Водитель такси загружал в багажник чемодан, Никита с Настей собирались сесть в машину, когда их окликнули.
– Добрый вечер, – мстительно сказал Альберт. Он был чуть бледнее обычного.
Велихов прикрыл их «сферой» и сделал шаг вперед. Ведьму они с собой в этот раз не взяли. Видимо, та гонялась по городу за сумеречным убийцей наперегонки со Светлыми патрулями. Настя удивленно посмотрела на окаменевшего Никиту и безучастно застывшего водителя, на дымчатое стекло, отрезавшее их от окружающего мира…
– Дневной Дозор, – церемонно произнес Велихов. – Анастасия Валерьевна, вы прибыли из-за рубежа, я бы хотел взглянуть на вашу регистрацию. Вы прошли паспортный контроль?
– Да, конечно, – удивленно ответила Настя.
– Не этот контроль, – нехорошо улыбнулся Темный.
– Я… Я не понимаю.
– В этом никогда не было необходимости, – сказал Сурнин.
– Извините, Анастасия Валерьевна, но мы вынуждены вас задержать и обыскать на предмет ввоза в страну запрещенных артефактов. Чрезвычайные обстоятельства, дозорный, сам понимаешь. – Он улыбнулся Никите так, что Настя вздрогнула. Сурнин оттащил ее за спину, прикрывая собой. Откуда-то взялся Саша Спешилов, подошел и встал рядом. Велихов скользнул по нему неприязненным взглядом. Альберт изобразил полупоклон.
– Настя, садись в машину! – не оборачиваясь, сказал Сурнин и посмотрел Темному в глаза. – Тронешь ее – я тебе сердце вырву.
Эдуард Карлович оказался прав. Контроль у Никиты действительно поплыл. И как поплыл! Спасло его только то, что разговор шел на реальном слое, под многочисленными камерами видеонаблюдения и вокруг сновали люди. Если бы Темный маг в эту секунду шагнул в Сумрак, живым бы он оттуда не вышел.
– Достойные слова для Светлого Иного, – сдавленно пробормотал перетрусивший Велихов, отскочив назад. – Это прямая угроза сотруднику Дневного Дозора при исполнении! – добавил он, чтобы окончательно не потерять лицо, но так и не сумел справиться с голосом, в котором прорезались неприятные визгливые нотки.
Никита едва почувствовал чьи-то горячие пальцы на плече, чуть выше локтя.
– Никита, садись рядом с ней, – предложил Санек и легонько дернул его назад. – Что-то мне подсказывает, господа, что среди нас нет ни одного таможенника, не правда ли? Дождемся официальных претензий с их стороны. Вы можете подать протест на имя начальника нашей таможенной службы. Господин Велихов! – обратился он непосредственно к Темному магу. – Это не угроза. Это ответ на оскорбление Светлого Иного Никиты Сурнина, состоящего в оперативном резерве Ночного Дозора города Москвы, от двадцать пятого сентября сего года. Вам процитировать ваши слова?
Никита глубоко вздохнул и послушно сел на заднее сиденье рядом с Настей, чтобы не натворить еще чего-нибудь. Она тихонько взяла его за руку.
– Обойдемся без встречных исков, – скривился Велихов. Видимо, о том, какой объем оперативной памяти у Александра Спешилова, он знал не понаслышке.
– Мы можем считать инцидент исчерпанным? – осведомился Санек.
– Ты об этом пожалеешь, – пообещал Велихов.
Альберт благоразумно отмалчивался.
Водитель сел за руль, Саша рядом с ним, и машина отъехала от аэропорта.
– Басоргину не рассказывай, – попросил Никита, когда все немного отдышались.
– Я думаю, он и так догадается, – обернулся Саша. – Он меня сам за тобой отправил. Добрый вечер, Анастасия.
– Здравствуйте, Александр, – чуть смущенно улыбнулась Настя. – А что ж вы сразу не сказали тогда, что вы вместе работаете?
– Замотался, – честно ответил Санек.
– Вы что, знакомы?! – спросил Никита. – А почему я об этом ничего… Откуда?!
– Только не надо проделывать со мной ничего такого… как с Велиховым, – хмыкнул Саша. – Я тебе и так все объясню. Твоя жена – та самая свидетельница с ВВЦ.
– Подождите! – воскликнула Настя. – При чем тут Дневной Дозор? Какую регистрацию они с меня требовали?
Никита безнадежно махнул рукой, предоставив напарнику отбиваться от вопросов. Дальше Саша с Настей наперебой восстанавливали картину событий на ВВЦ.
– Ладно, ладно, тише, я все понял, – сказал Сурнин, подняв обе руки кверху, и развернулся к жене. Саша очень вовремя умолк и словно растворился на переднем сиденье рядом с сосредоточенным на дороге водителем.
– Настя, мы тебя домой закинем и на работу, – предупредил Сурнин. – Я не смогу остаться.
– Ты уже говорил. – Настя пристально посмотрела ему в глаза.
– Я повешу магическую защиту, тебя никто не тронет, – пробормотал Сурнин и откинулся на подголовник, проиграв молчаливую дуэль. – Ну, Настя! Не до разговоров мне сейчас… Я помню, что я обещал.
– Все хорошо, Никита, – кивнула Настя. – Обойдемся без разговоров. Мне кажется, мы не жили последний год. По крайней мере ты… А я, наверное, жила с кем-то другим.
– Что ты такое говоришь! Все это закончится, и я…
– Это не закончится никогда! – сказала Настя. – Теперь я знаю.
– Настя!
– Если я еще что-нибудь вспомню, я тебе позвоню.
– Хорошо, – сдался Никита. – Только я все равно тебя до двери провожу.
– По долгу службы? – язвительно переспросила Настя.
– Из личной симпатии к объекту, – огрызнулся Сурнин.
Настя судорожно вздохнула и низко наклонила голову, съежившись на сиденье. Она почти уперлась лбом в спинку Сашиного кресла. Прямые светло-русые пряди закрыли лицо. Никита протянул руку, чтобы погладить ее по плечу, но машина, которая уже крутилась по дворам, подпрыгнула на «лежачем полицейском», и Настя резко выпрямилась, чтобы не удариться о спинку впереди стоящего кресла.
– Ну все, я приехала, – сказала она, обращаясь к обоим провожатым. – Спасибо. Вы меня здорово выручили. И вам, Саша, отдельное спасибо. Здорово это у вас получается…
– Саша, подожди меня, не отпускай машину, – попросил Сурнин и вслед за Настей скрылся в подъезде.
Он вышел минут через пятнадцать. Саша стоял у крыльца и пил минералку, купленную в соседнем подвальчике, водитель дремал в машине.
– Лучше с хромой-кривой-глухонемой! – в сердцах сказал Сурнин, не дожидаясь вопросов.