Моррис сообразил.
И Дак был прав.
3
Не пробыв свободным человеком (точнее, почти свободным) и ста часов, Моррис вернулся к старому многоквартирного дома, где теперь жил, и наткнулся на проверяющего, сидевший на крыльце и курил сигарету. Разрисованная граффити цементно-шлакоблочная коробка, которую люди, живущие в ней, называли Элитный гнидник, находилась на содержании штата и была одной огромной консервной банкой, забитой торчком, выздоравливающим, пьяницами и досрочно освобожденными зэками, такими, как он сам. Моррис уже встречался со своим проверяющим сегодня в полдень и был отпущен на все четыре стороны после нескольких обязательных вопросов и брошенного напоследок До встречи через неделю. Это был не следующую неделю и даже не следующий день, но вот он, тут как тут.
Эллис Мак Фарланд был большим чернокожим господином со здоровенным животом-полушарием и сияющей лысой головой. Сегодня он отправился в акров голубые джинсы и футболку «Харли-Дэвидсон» размера XXL. Рядом с ним стоял потрепанный старый рюкзак.
- Эй, Морри, - сказал он, приглашая, похлопал ладонью по цементу рядом с богатырским бедром. - Падай.
- Добрый день, мистер Мак Фарланд.
Моррис присел, сердце колотилось так, что он чуть не согнулся от боли. «Пожалуйста, пусть только« сомнительное поведение », - думал он, хотя и представить не мог, что сделал такого сомнительного. - Пожалуйста, не отправляйте меня назад, сейчас, когда я так близко ».
- Ты где был, дружище? Работа у тебя заканчивается в четыре, а сейчас уже начало седьмого.
- Я … Я зашел съесть сэндвич. В «Счастливой чашке». Я и не думал, что «Чашка» еще работает, но оказалось, что да. – Проблеял. Он не мог себя заставить говорить обычным тоном, хотя и знал, что лепечут люди под кайфом.
- Ты 2:00 ел этот сэндвич? Эта хреновина, наверное, футов трех длиной была.
- Нет, обычный сэндвич, с ветчиной и сыром. Я его съел на скамейке на Гавернмент-сквер и пару кусочков скормил голубям. Я когда-то так делал с одним моим другом. Просто я … Ну, знаете, потерял счет времени.
Так все и было, но как неубедительно это прозвучало!
- Наслаждаясь свободным воздухом, - подсказал Мак Фарланд. - Впитывая свободу. Где-то в этом районе?
- Да.
- Вот что мы сейчас сделаем. Поднимемся наверх, и там, я думаю, ты поможешь мне. Проверим, какую именно волю ты впитывал. - Он похлопал по рюкзаку. - Мой Наборчик сейчас с собой. Если моча не посинеет, я тебя оставлю в покое, и занимайся своими делами. Надеюсь, ты не против такого плана, а?
- Нет. - у Морриса чуть голова не закружилась от облегчения.
- И я буду наблюдать, пока ты будешь делать пи-пи в пластиковый стаканчик. Есть возражения?
- Нет. - Моррис тридцать пять лет мочился перед другими людьми. Для него это было обычным делом. - Как скажете, мистер Мак Фарланд.
Мак Фарланд метнул окурок в канаву, взял рюкзак и встал.
- Тогда, думаю, мы обойдемся без теста.
Моррис открыл рот.
Мак Фарланд улыбнулся.
- Ты в порядке, Морри. По крайней мере сейчас. Что скажешь?
Мгновение Моррис не знал, что сказать, потом его осенило.
- Спасибо, мистер Мак Фарланд.
Мак Фарланд похлопал по голове своего подопечного, человека на двадцать лет старше себя, и сказал:
- Славный мальчик. До встречи через неделю.
Позже, в своей комнате, Моррис снова и снова слышал у себя в голове это снисходительное «хороший мальчик», несмотря на малость дешевой мебели и те немногочисленные книги, которые ему позволили взять с собой из чистилища, слушая звериные крики , брань и топот соседей. Он подумал, догадывается Мак Фарланд, как Моррис его ненавидит, и решил, что догадывается.
«Хороший мальчик. Мне скоро шестьдесят, но я славный мальчик Эллиса Мак Фарланда ».
Он немного полежал на кровати, потом встал и стал ходить по комнате, размышляя о второй части наставления Дака. Если надумаешь выкинуть что-то такое, что они могут признать как сомнительное поведение - это у них такая категория есть, - лучше сделай это после того, как к тебе неожиданно придет проверяющий. А потом уже, как карта ляжет.
Моррис принял решение и натянул джинсовую куртку. Спустился в вестибюль на вонючем от мочи лифте, прошел два квартала до ближайшей автобусной остановки и дождался автобуса с надписью «Нортфилд» в окошке пункта назначения. Сердце его снова колотилось с удвоенной скоростью, и ему невольно стало казаться, что мистер Мак Фарланд находится где-то неподалеку и думает: «Ага, сейчас, когда я его усыпил, давайте вернусь назад, проверю, о чем на самом деле думает этот плохой парень». Вряд ли, конечно. Мак Фарланд, вероятно, уже сидит у себя дома, обедает с женой и тремя детьми, такими же напыщенными, как он сам. И все же Моррис не мог избавиться от этой мысли.
А если он действительно вернется и спросит, куда я ездил? Я скажу, что хотел посмотреть на свой старый дом, вот и все. В том районе нет ни баров, ни стриптиз-клубов, всего несколько магазинов, несколько сотен домов, построенных после корейской войны на улицах с названиями деревьев. В этой части Нортфилда нет ничего, кроме грустной пригородной застройки. Добавить к этому клочок заброшенной земли размером с квартал, предмет бесконечной, диккенсовской судебной волокиты.
Он сошел с автобуса на Гарнер-стрит, рядом с Библиотекой, в которой в детстве провел так много часов. Библиотека была надежным убежищем, его укрытием, потому старшие ребята, которые могут захотеть тебя побить, боялись ее, как Супермен криптонит. Он прошел девять блоков к Сикоморовой улице, затем медленно прошел мимо свой старый дом. Здание, как и прежде, имела достаточно запущенный вид, впрочем, как и все дома в этой части города, но газон был подстрижен, а краска казалась более или менее свежей. Он посмотрел на гараж, где тридцать шесть лет назад спрятал от любопытных глаз миссис Маллер «Бискейн», и ему вспомнилось, как он преподавал сундук пластиковой пленкой, чтобы рукописи не отсырели. Весьма предусмотрительно, учитывая, сколько им пришлось там пролежать.
В номере 23 горели окна; люди, которые там жили - в тюремной библиотеке он через интернет узнал, что это какие-то Сауберсы - были дома. Он посмотрел на верхнее окно с правой стороны, то, что выходит на подъездную дорожку, и подумал, кто сейчас находится в его старой комнате. Ребенок, скорее всего. И в это дегенеративное время, наверное, такой, что больше любит играть в игры на телефоне, чем читать книги.
Моррис двинулся дальше и завернул за угол на Вязовой улице, затем прошел по Березовой. Дойдя до Зала отдыха (закрытого два года назад из-за сокращения бюджета - об этом он тоже узнал в интернете), он оглянулся, увидел, что на дорожках с обеих сторон никого, и поспешил за крыло здания. Оказавшись за ним, он предположил шаркающей рысью прямо баскетбольным полем - которое тоже было заброшенным, но, судя по виду, им все еще пользовались, - и заросшим бурьяном бейсбольным полем.