Леня напрасно беспокоится.
Я чувствую себя сносно.
В гостинице – да, был очень сильный приступ какой-то туманной слабости, непонятной апатии, сменившейся диким ужасом.
Может, меня исцелили профессиональные рефлексы? При осмотре тела Евсении я обратила внимание на одну деталь…
Конечно, Леня со мной не согласился.
Но я потребовала, чтобы Колосов настоял на срочном вскрытии.
И вот…
Наконец-то мы видим те самые органы мочеполовой системы, которые меня так интересовали.
Я вытягиваю шею, и…
В общем, все как в учебнике.
Матка и придатки отсутствуют, зато яички наличествуют.
Текстикулярная феминизация («ложный мужской гермафродитизм, гиноидная форма», «гермафродитизм у больных с женскими наружными гениталиями», «безволосая псевдоженщина») – в общем, названий у этого заболевания несколько. Суть в следующем – при наличии молочных желез и внешне женского влагалища страдающий этим заболеванием – отчасти мужчина, просто его яички расположены внутри тела. Хотя большинство больных при этом воспринимают себя как женщин. Наверное, это обусловлено воспитанием. После родов врачи видят совершенно обычные женские половые органы и сообщают мамочке: «У вас родилась дочь!» Ребенок воспитывается соответствующим образом, как девочка.
Диагностируется эта штука при отсутствии слишком крупного патологичного клитора, как правило, в подростковом возрасте, когда «девушка», обеспокоенная отсутствием менструации, обращается к врачу. Там и выясняется: менструаций и не будет, потому что нет матки. Естественно, иметь детей с таким диагнозом невозможно.
Еще одна отличительная черта этого заболевания – отсутствие лобкового оволосения.
Дежурный судмедэксперт, осматривавший тело Евсении в «Авангарде», не обратил на этот факт особого внимания. Что, наверное, с учетом нынешней моды на эпиляцию, неудивительно.
Но, конечно, любая женщина бы поняла – так, не оставляя на коже ни единой точки, волосы не удаляет ни воск, ни эпилятор.
Эксперт приспустил с Евсении юбку и трусики, чтобы измерить температуру (это один из способов установления давности смерти). Но гладкий, как у девочки, лобок, сразу вызвавший у меня ассоциации с текстикулярной феминизацией, коллегу не насторожил.
А я поняла: если этот диагноз подтвердится – следствию придется идти по совсем другому пути.
Ведь этот диагноз все меняет и…
– Ладно, хорошо, твоя взяла, – Леня взял меня под руку, и мы отошли чуть в сторону, давая нашим коллегам, работавшим за соседними секционными столами, возможность подойти ближе и рассмотреть редкий случай. – Ты правильно определила проблемы в формировании пола. Но что это доказывает?
– Только то, что убили не Евсению. Это не ее труп только что вскрыли!
Я хочу сказать еще, что у цыганки есть дочь. Она сама нам о ней рассказывала, я видела ее карточки в портмоне Евсении.
При текстикулярной феминизации детей быть не может.
Убита другая женщина – очень похожая на Евсению, похожая как две капли воды. Но это не Евсения!
Или… Или все-таки только что было вскрыто тело участницы проекта «Ясновидящие»? Что если женщина настолько переживала свой диагноз и отсутствие детей, что решила притвориться матерью?! И носит в своем портмоне фотографию чужого ребенка?!
Я хочу выпалить все это – но почему-то вдруг вижу, как мое тело опускается на пол. Левая часть моей грудной клетки взрывается от боли.
Я успеваю подумать: «Неужели инфаркт миокарда? Но почему? Некроз мышцы сердца, нет притока крови – все это у меня?»
Муж пытается найти пульс на моей руке, кричит, что надо вызвать «Скорую», потом опять хочет найти биение жизни.
Но не находит.
Потому что я умерла.
Это произошло очень быстро и безболезненно.
Теперь я уже точно знаю: смерть – это не конец, это стремительный переход. Но переход куда – я еще не разобралась. Сейчас я просто стою рядом со своим телом – и не могу понять, что делать дальше.
Хочется как-то успокоить мужа.
– Леня… Ленечка! – шепчу я и глажу супруга по голове. – Я здесь…
Все напрасно.
Он больше не видит и не слышит меня. А я сама не могу понять, чего во мне в настоящий момент больше: жалости к мужу или растерянности…
* * *
Сегодня 18 июня 2012 года.
Я представляю себе мысленно эту дату несколько раз. Потом думаю о том, какие бы предложения появились сегодня на мониторе моего компьютера. Потом забываю ловко придуманные фразы – и испытываю досаду.
Как же мне теперь не хватает компьютера! Вот было бы здорово описать все, что со мной произошло!
Оказывается, стучать по клавишам клавиатуры, иметь возможность записывать свои мысли – это огромное счастье. Жаль только, что живые об этом даже не подозревают!
Впрочем, я теперь не могу сказать, что оказаться без физического тела – это плохо.
Для меня оно до сих продолжает существовать, у меня сохранилось ощущение телесности – но у этого нового «тела» нет потребностей. Больше не нужно заботиться о еде и одежде; не надо переживать, что в квартире пора делать ремонт; жара или холод – все это тоже уже совершенно не актуально.
Отсутствие потребностей предоставляет пьянящую обескураживающую свободу. Оказывается, только когда ничего не нужно – становишься собой настоящим.
Эмоции после выхода из физического тела тоже меняются.
Постоянно пребываешь в состоянии мудрого всепрощающего счастья. Здесь, в мире, не доступном для живых людей, нет боли, горя, болезней, ненависти, лени. Что есть? Тут светло, и все наполнено безусловной всепрощающей любовью. Похоже, тут можно чувствовать легкое сожаление (по крайней мере, лично я его испытываю) – все-таки при жизни слишком много времени было потрачено на суету, можно было бы принести намного больше пользы людям. Еще очень жаль, что нельзя сказать своим близким: успокойтесь, дорогие, родные люди; ваше горе на самом деле неадекватно произошедшему. Смерть – это не конец, а закономерный этап пути. Людские души, заключенные в тела, проходят часть дороги вместе, а потом, возможно, им приходится расставаться. Но это не плохо и не хорошо – это естественно, как восход или закат солнца, как весна или осень.
Я уже видела свою бабушку.
Точнее, того, кто приходил ко мне в облике бабушки.
«Он» сказал мне, что является моим ангелом-хранителем. Но у него нет и не может быть физического тела, у него нет пола. Поэтому для того, чтобы быть понятыми и услышанными, ангелы вынуждены подстраиваться под людское мышление и приходить в обличии умерших родственников, говорить в их манере – для того, чтобы вызвать доверие.
– По крайней мере, надеюсь, у моей бабушки все хорошо и она не шляется неприкаянной, – прокомментировала я то, что мне рассказал мой ангел.