Кейти почувствовала любопытство. Она отыскала Кловер, которая занималась в другой комнате, и втроем девочки побежали в конец Квакер-коридора.
– Ну так вот, – сказала Роза, закрыв дверь и подтолкнув вперед два стула – один для Кейти и другой для Кловер, – поклянитесь, что никому не расскажете, так как это настоящий секрет – величайший секрет, и миссис Флоренс кожу с меня живьем бы содрала, если бы знала, что я все знаю! – Она сделала паузу, чтобы полюбоваться произведенным на слушательниц впечатлением, и вдруг начала как-то странно принюхиваться. – Девочки! – произнесла она торжественно. – Эта маленькая негодница Белла здесь – в этой комнате! Я уверена.
– Почему ты так думаешь? – удивленно воскликнули Кейти и Кловер.
– Я чувствую запах этой отвратительной помады, которой она мажет свои волосы! Вы не чувствуете? Она где-то прячется. – Роза с минуту быстро и внимательно оглядывала комнату, затем стремительно нагнулась и вытянула из-под кровати маленький брыкающийся комок. Это и была преступница Белла.
– Что ты там делала, скверная девчонка? – строго спросила Роза, схватив дрыгающие в воздухе ноги и крепко держа их.
– И не хочу я знать твой секрет, – ревела Белла. – Ты противная девчонка, Роза Ред, и я тебя ни капельки не люблю.
– Твоя любовь отнюдь не то, без чего я чахну, – резко и колко возразила Роза, усаживаясь на кровать и держа перед собой преступницу за концы ее коротких косичек. – Я не хочу, чтобы маленькие девочки, которые занимаются тем, что прячутся и подслушивают, любили меня. Я бы предпочла, чтобы они меня не любили. А теперь слушай. Знаешь, что я сделаю, если ты еще раз без разрешения придешь в мою комнату? Сначала я отрежу тебе волосы – вместе с помадой и всем прочим – моим перочинным ножиком (Белла взвизгнула), – а затем я превращусь в медведя – большого бурого медведя – и съем тебя! – Роза произнесла эту угрозу с потрясающей силой и сопроводила ее страшным рычанием, показав при этом зубы. Белла завопила от страха, выдернула свои косички, открыла дверной засов и умчалась. Роза не преследовала ее, но, спокойно сидя на стуле, время от времени издавала грозный рык, пока ее жертва не оказалась вне пределов слышимости. Затем она встала и снова заперла дверь. – Как хорошо, что этот чертенок так любит вонючую помаду! – заметила она. – Всегда знаешь, где ее искать. Почти как если бы у нее на шее висел колокольчик!.. Теперь о секрете. Обещаете никому не рассказывать? Ну, тогда… Миссис Флоренс уходит из школы через неделю… и более того – она выходит замуж!
– Не может быть!
– Сущая правда. Она выходит замуж за священника.
– Откуда ты знаешь?
– Это самое интересное. Видели голубое батистовое платье, которое шьет мне мисс Джеймс? Сегодня утром я пошла к ней на примерку, в сопровождении мисс Барнс, разумеется. А пока мисс Джеймс подгоняла лиф по фигуре, к ней зашла миссис Секомб и села на диван рядом с мисс Барнс. Они начали разговаривать, и вскоре миссис Секомб сказала: «Когда уходит миссис Флоренс?» – «Через неделю, в четверг», – сказала мисс Барнс. Она пробормотала это себе под нос и посмотрела, слушаю ли я. Я не слушала, но после этого, разумеется, стала слушать – как могла внимательно. «А где пройдет церемония?» – спросила миссис Секомб. Она такая забавная со своим маленьким ртом и длинными словами. Вечно у нее такой вид, словно каждое из этих слов большая пилюля, которую она хочет проглотить и не может. «В Льюисберге, в доме ее сестры», – ответила мисс Барнс. Она бормотала еще невнятнее, но я расслышала. «Какая тяжелая потеря для нашего маленького кружка!» – сказала миссис Секомб. Я не совсем поняла, что они имели в виду, когда говорили о церемонии. Но что вы думаете! Когда я вернулась к себе, меня ждало письмо от Сильвии. Вот что она пишет: «Обожаемая вами миссис Флоренс собирается замуж. Боюсь, у всех вас разобьются сердца. На днях мама была в гостях у знакомых и видела жениха. Она говорит, что человек он, кажется, умный, но совсем некрасивый. Очень жаль, ведь миссис Флоренс – красавица и, на мой взгляд, может любого свести с ума. Мы слышали, что он блестящий проповедник, и, вероятно, с ее прибытием приход будет доведен до совершенства. Но как вам понравится оказаться отданными на милость миссис Нипсон?..» Вам доводилось слышать что-нибудь забавнее? – продолжила Роза, сворачивая письмо. – Только подумайте! Оба события произошли в один и тот же день! Это как арифметический пример с ответом в конце учебника, правда?
Роза рассчитывала произвести большое впечатление своим сообщением, и ее надежды действительно оправдались. Весь оставшийся день девочки не могли ни думать, ни говорить ни о чем другом.
Странным оказалось то, что не прошло и двух дней, а каждая ученица в школе уже знала, что миссис Флоренс выходит замуж! Как тайна стала известной, никто не мог догадаться. Роза уверяла, что это не ее вина – она была чудом осторожности и выдержки, сущим сфинксом, но в глазах ее при этом был хитрый смех, и Кейти подозревала, что сфинкс когда-то все же смягчился. Ничего столь захватывающего не происходило прежде в Монастыре. Некоторые из старших учениц были безутешны. Они оплакивали свою долю и собирались по углам, чтобы упиться скорбью. Единственным, что облегчило их страдания, было предложение организовать «подношение» для миссис Флоренс.
Вопрос, каким должен быть этот памятный подарок, вызвал в школе немало споров. У каждой ученицы была своя идея, и каждая была уверена, что ее идея лучше всех остальных. Деньги на подарок внесла вся школа. Набралось около сорока долларов. Что же купить? Были выдвинуты самые разные предложения. Лили Пейдж настаивала, что не может быть более подходящего к случаю подарка, чем букет восковых цветов под стеклянным колпаком. Была и многочисленная партия сторонниц серебряных ложек. Энни Силсби предлагала подарить «скульптуру», кто-то другой – часы. Роза Ред выступала за пианино, и Кейти стоило большого труда убедить ее, что за сорок долларов никакое пианино не купишь. Белла требовала подарить миссис Флоренс «орган».
– Уж лучше шарманку, а тебя приложить к ней вместо обезьянки, – сказала Роза, заставив тем Беллу подпрыгнуть от негодования.
Наконец после долгих споров и ряда ссор остановились на корзинке для пирожных. Выяснилось, что Сильвия Реддинг как раз в это время отправляется в гости в Бостон, и Розе было поручено попросить ее выбрать подарок и прислать его в школу с нарочным. Девочки едва могли дождаться его прибытия.
– Надеюсь, корзинка будет красивая, – снова и снова говорили они друг другу.
Когда коробку наконец привезли, все собрались посмотреть, как ее будут открывать. Эстер Дирборн вытащила гвозди, полдюжины рук подняли крышку, и Роза, развернув папиросную бумагу, открыла взорам долгожданную корзинку.
– Какая красота! – воскликнули все.
Корзинка была сплетена из крученой серебряной проволоки. Две детские фигурки с крылышками и гирляндами роз поддерживали с двух сторон ручку. Посредине ручки, на маленьком диске, были выгравированы инициалы миссис Флоренс, рядом с которыми нежнейшим образом целовалась пара голубков.
– Никогда не видела ничего подобного! А не тяжеловата ли она? Роза Ред, твоя сестра просто молодец! – кричали все хором, пока Роза, очень довольная, показывала корзинку.