– Со мной все будет в порядке, уверяю тебя! Счастливого пути! Передавай привет папе.
Выйдя из квартиры, Сара посильнее завернулась в пальто. Ее сапоги глухо стучали по твердому полу длинного коридора. К двери в другом конце коридора вели грязные следы. На полу остались лужи талой воды.
«Отвратительный вечер, – подумала Сара, поднимая воротник. – Отвратительный во всех отношениях».
Она вышла из здания, вышла из-под навеса над входом. Тяжелое полотнище громко хлопало на ветру. Сара вышла в снежную ночь.
Резкий ветер швырял в лицо мокрый снег. Подмерзшие после дождядорожки стали скользкими и очень опасными. Сара всегда любила ходить по снегу, но сегодня это не доставило ей удовольствия.
Девушка подняла глаза и увидела, как на перекрестке занесло машину. Развернуло на сто восемьдесят градусов, понесло по скользкой мостовой. Машина остановилась в нескольких дюймах от фонарного столба.
«Надеюсь, что Мэри Бет благополучно доберется в аэропорт, – подумала Сара, опуская голову под ударами ветра со снегом и стараясь идти побыстрее. – Сегодня ездить еще труднее, чем ходить».
К тому времени, как впереди показался ее дом, все лицо ее горело, нос и уши щипало, они почти онемели от холода. На крылечке горел свет и от этого света выпавший снег искрился. Сара не увидела в доме никаких других огней.
Это показалось ей странным. Уже почти девять. К этому времени Лайам должен быть дома. Приставив козырьком ладонь ко лбу, она посмотрела на окна комнат Маргарет в верхней части дома. В них тоже было темно.
Они что, куда-то пошли? В такой-то вечер?
Очень маловероятно.
Сара поскользнулась на верхней ступеньке крыльца. Схватилась за металлические перила, чтобы не упасть. Порылась в сумочке в поисках ключа. Замерзшие пальцы едва двигались.
В конце концов ей удалось отпереть дверь. Сара открыла ее плечом. Хорошенько постучав ногами о коврик перед входом, она вошла.
Тепло.
Темнота.
– Эй, кто-нибудь дома?
Кажется, во всем доме свет горит только на площадке второго этажа. Пытаясь размять закоченевшие пальцы, Сара отправилась наверх.
Наверху ли Лайам? Может быть, он рано улегся спать? Может, он отправился спать и выключил свет внизу? Или это она сама оставила включенный свет?
– Эй, здесь кто-нибудь есть?
От холода ей было трудно говорить, голос ее прозвучал еле слышно.
Тишина.
Ради Бога, Лайам, будь дома! Мне нужно тебя увидеть, с тобой поговорить! Мне нужно услышать, как ты говоришь, что все будет хорошо.
Сара все еще была в пальто. На мокром воротнике лежали снежинки, щекотавшие ей шею. Она ухватилась за деревянные перила и начала подниматься по лестнице.
Молодая женщина поднялась на площадку. Сердце ее стучало. Сара глубоко вдохнула, задержала дыхание, затем направилась в спальню.
Лайам, пожалуйста, будь дома! Лайам, пожалуйста...
Дверь спальни была закрыта.
Она повернула медную ручку и открыла дверь. Свет из коридора упал в темную комнату.
В спальне было душно. Пахло потом.
Сара вошла в комнату. Увидела на кровати Лайама. Он лежал на спине. Обнимая кого-то рукой.
Там кто-то еще. Кто-то еще в постели. Лицо в тени.
Лайам быстро сел на кровати, удивленно моргая. Убрал руку с другого человека.
Этот человек пошевелился и сел.
Женщина.
Лайам в постели с женщиной.
Женщина пошевелилась. Свет попал на ее лицо.
Маргарет!
Лайам в постели с Маргарет! Со своей сестрой!
Маргарет прислонилась к Лайаму. Ее голые груди выпали из-под простыни. Она прищурилась, глядя на свет, прочистила горло и тихо сказала:
– О, Сара! Извини!
– Не-е-е-е-т! – закричала, протестуя, Сара.
Лайам в постели с Маргарет. Лайам в постели со своей собственной сестрой.
Сара смотрела на груди Маргарет, прижатые к обнаженному плечу Лайама. Она упорно смотрела на них, будучи не в силах отвести взгляд. Почему Маргарет голая? Почему она в постели с Лайамом?
Лайам быстро повернулся, спустил ноги на пол.
Он тоже голый.
Сара видела, что они оба совершенно голые. В постели. Брат и сестра. Мой муж и его сестра.
Сара почувствовала, как на нее накатывает тошнота.
Я больна. Я в самом деле больна. Я только хотела добраться домой. Я только хотела услышать объяснения. От Лайама. Объяснения. Это все.
Но теперь...
Она знала, что должна двигаться. Должна уйти от них.
Тогда почему она здесь стоит? У нее что, ноги к полу приклеены?
– Сара, послушай... – Лайам начал подниматься, протягивая к ней обе руки.
Позади него Маргарет натянула простыню на груди. Она не пыталась встать. Или, уйти.
Уйти. Уйти. Уйти.
– Лайам, как ты мог? – истерически взвизгнула Сара.
Это было отвратительно. Просто отвратительно!
Лайам встал. Он попал в желтое пятно света, падавшего из коридора. Сара увидела, что его тело блестит от пота.
Они занимались любовью. Маргарет и Лайам. Лайам и его сестра. Они трахали друг друга!
Сара несколько раз поморгала, словно надеясь, что жуткая сцена исчезнет. Шагнула вперед. Просто для того, чтобы двигаться. Просто для того, чтобы снова заставить двигаться ноги.
Бросилась вперед. Запнулась. Потеряла равновесие. Потеряла контроль над собой.
Лайам и его сестра. Лайам и его сестра. Лайам, мой муж.
– Сара, подожди! – крикнул Лайам, устремляясь за ней, шлепая босыми ногами по полу. – Подожди!
– Не-е-е-ет! – Сара испустила новый хриплый вопль.
Схватила с туалетного столика руку. Руку Чипа. Кожаную на ощупь. Твердую.
Она схватила эту руку и с новым криком – криком ужаса и стыда – запустила ею в зеркало.
Запустила в него со всей силой своего гнева, со всей своей яростью.
И кисть с согнутыми пальцами, почти кулак, ударила по зеркалу.
Разбила его.
Сара охнула, глядя на паутину трещин.
И услышала позади себя крик, точнее, даже визг Лайама:
– Только не зеркало! Нет!
На кровати Маргарет рвала на себе волосы. Она так же содрогнулась от ужаса.
Лайам кинулся к Саре. Она обеими руками ударила его в грудь.