Отец Боба почти сорок лет преподавал математику в Пенне, написав за это время два учебника и собрав огромную коллекцию анекдотов («а, вот откуда у тебя чувство юмора»). Мать умерла, едва ему исполнилось семь лет, и Дэн Беквит счел за благо отправить сына в пансион. К счастью, Лоренсвилль находился в часе езды от Филли, так что выходные дни они могли проводить вместе. Будни проходили довольно уныло, пока не появился Берни Акерман. Уже тогда он был совершенно ненормальный, ходячая спортивная энциклопедия и фанатично преданный друг.
– Благодаря Берну я встретил свою будущую жену, – сказал Шиле Боб за обедом.
– О? – Лицо ее приняло недоуменное выражение.
– Тебя, – сказал он.
Девушка засмеялась.
– Я не шучу, – настаивал парень.
– Мы только что встретились, – сказала она, отворачиваясь.
– Шила, к моменту их третьего свидания Ромео и Джульетта уже умерли.
– Ты помешался.
– Да. На тебе.
Этот разговор состоялся за кофе и десертом. О супружестве в этот вечер речь больше не заходила. Боб чувствовал, что он уже все сказал. А Шила чувствовала, что он ее просто дразнит.
Но на самом деле, он ей нравился, поэтому она и обняла его за талию.
На пороге Джосслин Холла поспешно прощались парочки.
– Жаль, что тебе так далеко ехать в Йель, – сказала Шила.
– Попроси меня остаться, – возразил Боб.
– Все-то ты шутишь.
– Вот в этом вы ошибаетесь, мисс Гудхарт. Я никогда еще не был так серьезен.
Дальнейшее стало для них предметом обсуждения и споров на годы. Кто стал вдохновителем их первого поцелуя?
– Я, – упорно утверждала Шила.
– Брось, Шила, ты просто окаменела.
– А ты..?
– Я был абсолютно спокоен, но когда понял, что ты в эту ночь глаз не сомкнешь, избавил тебя от этого испытания.
– Роберт, не строй из себя героя. Я прекрасно помню, как ты стоял там, переминаясь с ноги на ногу, и нес что-то об экзаменах, каждую секунду глядя на часы.
– Ложь, Шила.
– …и мое сердце растаяло.
– А!
– И я сказала себе, если я сейчас его не поцелую, его хватит удар.
– У тебя это звучит, как оказание первой помощи.
– Ну, конечно, я дочь врача и могу сразу определить тяжелый случай. К тому же я уже была влюблена в тебя.
– Тогда какого черта ты мне не сказала?
– Потому что боялась, что ты снова сделаешь мне предложение.
– Ну и что же?
– Я могла бы его принять.
– Ну, Шила, расскажи мне теперь все.
– О чем рассказать?
– О парне, с которым ты целовалась.
– Его зовут Боб.
– Боб – кто, как, что и с каких пор?
Допрос вела Марго Фултон, самопровозглашенная писательница, роковая женщина, распространительница новостей и поставщица житейских советов. А также владелица собственного телефона, которым позволяла иногда пользоваться особенно выдающимся личностям на кампусе. Шила была одной из тех, кто пользовался этой привилегией во времена романа с Кеном, ее университетским поклонником (впоследствии он получил стипендию Фулбрайта и уехал в Англию, бросив ее, по словам Марго, «как последний подонок, каким я всегда его считала»).
– Ну же, Шила, я жажду подробностей. Расскажи мне все. Покушался он на тебя?
– Я не понимаю, что ты имеешь в виду, Марго, – настаивала Шила.
– Да будет тебе. Не скромничай со своей лучшей подругой. – Называя себя ее «лучшей подругой», Марго, как обычно, выдавала желаемое за действительное. – Кстати, – добавила она, – у меня была фантастическая встреча.
– О? – сказала Шила.
Марго неохотно уступила такому «настоятельному требованию» полного признания.
– Я думаю, это любовь, – сказала девушка. – Я хочу сказать, что это, несомненно, страсть. Его зовут Питер, он играет в поло и считает, что я – абсолютная секс-бомба.
– Марго, ты не…
– Без комментариев, Шила.
В общежитии ходили слухи, что Марго не была девственницей. Ходили также слухи, что эти слухи распускала она сама.
– Как ты с ним познакомилась? – спросила Марго, неожиданно снова меняя тему.
– На прошлой неделе в Йеле. На вечеринке, где знакомятся, если ты можешь этому поверить.
– На вечеринке знакомств? Господи, я уже сто лет там не бывала. Хотя на первом курсе я познакомилась там с Рексом. Ты помнишь Рекса?
– Да, кажется.
– Он был просто вулкан. Ты себе представить не можешь. Кстати, какого он роста?
– Кто, Рекс?
– Нет, твой студент. Я не разглядела, так как он наклонился, чтобы целовать тебя.
Не желая снабжать мельницу слухов Марго зерном подробностей о данных Боба, Шила отвечала ей вопросом:
– Правда, он симпатичный?
Но Марго продолжала свой допрос:
– У него серьезные намерения, или это еще один сексуальный маньяк?
– Он славный, – отвечала Шила и подумала, что и правда славный.
– Похож на баскетболиста?
– Я его не спрашивала, Марго.
– Так о чем вы тогда говорили?
– О разных разностях, – сказала Шила, не желая выдать ни слова из их разговора.
– О, это звучит пикантно. В любом случае, тебе повезло, если он баскетболист. Баскетболисты – самые лучшие любовники. Так я слышала. На самом деле, Дуглас меня несколько разочаровал.
Шила не затруднилась спросить, кто такой Дуглас, так как отлично знала, что услышит.
– Так как он был лучший игрок принстонской команды, то вообразил, что покорит меня с первого свидания. Мерзкий подонок. Ты помнишь Дугласа?
– Да, звезда принстонской команды.
– Ну, во всяком случае, он сам так думал. Руки как у осьминога. Я так оскорбилась, что запретила ему мне звонить. И ты помнишь, что он сделал после этого?
– Что?
– Он так и не позвонил. Даже для того, чтобы извиниться. Скотина. Твой студент, в любом случае, вполне привлекательный. Ты думаешь, ты…
Не твое собачье дело, подумала Шила. Но хорошо зная, что Марго под этим имеет в виду, она просто ответила:
– Время покажет.
– Когда ты опять с ним встречаешься?
– На следующей неделе. Я туда поеду.
– О, – сказала Марго. – Кстати, нет ли у него приятеля?
– Я могла бы спросить. Но я думала, что со студентами ты покончила.