– То есть вы хотите сказать, что князь Ковели тоже стал растением? – с недоверием промямлил Пузин.
– Нет, что вы! Скорее я возьмусь утверждать, что впервые в истории высшим судьей стал обитатель другого мира, да еще и человек. Такого никогда не случалось в истории, как я и сказала, и уже только сам этот факт для Земли может стать решающим.
– Но почему мы не наблюдали этого свечения?
– Оно не бесконечно во времени, поэтому будет идти в нашу галактику еще миллиарды лет.
– Но что вы говорили о ментальной мощи? В чем она заключается?
Сакрина пожала плечами:
– Не знаю, насколько будет силен Ковели, но остальные расвалунги могут усилием воли уничтожать любой материальный объект в своей звездной системе. А то и дальше. А общими усилиями он могут предотвращать взрывы сверхновых в пределах десятка соседних галактик. Что-то поговаривали про умение изменять структуру любого излучения, но в этом я не уверена.
Сразу осмыслить последствия применения такой божественной силы было невероятно трудно, поэтому руководитель экспедиции только переглянулся с осоловевшими коллегами и бойко продолжил:
– Князь будет помнить о своей родине?
– Не только помнить, но и опекать ее. Ведь теперь он сможет перемещаться по всей Вселенной и вершить суд, где только захочет.
– Э-э-э… А над кем?
– Над преступниками!
– Но это почти невозможно. – Броди даже дышать стало трудно. – Ведь законы везде разные. Может, вы ошибаетесь?
– В чем?
– По поводу свечения вокруг Ковели?
– Хм… Думаю, что нет… Да и вообще, я ведь могу проверить.
– Прямо сейчас?
– Не знаю, получится ли у меня… – засомневалась Сакрина и расставила руки в стороны. Закрыла глаза, глубоко вздохнула, словно набирая воздух для прыжка через пространство, – и со статичным гудением исчезла.
Пока минут пять шли ожесточенные споры по поводу услышанного, она, видимо, успела побывать именно на той самой планете Воаллана. Или в ее предместье. Потому что, появившись точно в той же позе, что и исчезла, она, радостно захохотав, перешла на восклицания:
– Свершилось! Свершилось! Я оказалась права: Ковели стал первым во Вселенной высшим посвященным судьей, и сейчас планета полностью закрыта для посещения: пятнадцать расвалунгов принимают в свои ряды шестнадцатого коллегу. Это невероятно! Я вся дрожу от восторга!
Действительно, Сакрина сильно смахивала на экзальтированную душевнобольную, которой вместо успокоительного по ошибке ввели чрезмерную дозу возбуждающего. От выплескиваемых эмоций она и сонливость растеряла, и на окружающих перестала обращать внимание. Что и попытался исправить Александр Константинович:
– Уважаемая Сакрина! Но что в конечном итоге может дать этот факт населению земного шара?
Девушка с трудом сосредоточила на нем взгляд, словно поражаясь такому скудоумию:
– Я ведь уже говорила на эту тему: он будет опекать вас и вершить правосудие. Или вам нравится преступность?
– Нисколько! – горячо заверил Броди. – Но вот кто ему это позволит вершить, то самое правосудие? Слишком у нас это дело запущено…
– Долго объяснять, вскоре и сами все увидите и прочувствуете на собственных шкурах.
– Звучит угрожающе, – покривился Пузин. – Тут у нас такое творится…
– Вот потому и творится, что сами разобраться не можете.
– … И в данный момент у нас практически вся надежда на ваши способности и умения, – продолжил знаменитый испанский археолог. – И мы очень рады, что все ваши коллеги благополучно оживлены. Вы оставались последней.
Сакрина потребовала перечислить всех поименно и, когда это сделали, не только скривилась при упоминании о Райгде, но и быстро спросила:
– И где сейчас этот старикашка?
– Скрылся сразу же после оживления и больше не появлялся.
– Неужели опять продолжит пакости творить? – задумалась божественная красавица, но сама себе и возразила: – Пусть только попробует! Ковели ему живо мозги вправит! Но это пока не столь важно… Я вам лично очень благодарна за проделанную работу и за саму операцию по спасению, но вы не до конца, видимо, прочитали завещание Бензика Яруги.
– Какое завещание?
Броди стал замечать, что и Сакрину стало резко клонить в сон, и уже собирался напомнить про необходимость поспать, но обнаженная красавица строго продолжила:
– То самое, которое он в десятке экземпляров вылил на серебряных пластинах и распространил по всему тогдашнему миру. Он ведь указывал напоследок, что намеревается провести затопление как собственного тела, так и тел всех своих ближайших сторонников и последователей.
Археологи взволнованно переглянулись, пораженные очередной неожиданной новостью, и Лариса поспешила заступиться за мужа:
– Да у него при раскопках чуть ли не половину пластин украли, так что внушительная часть текста утеряна безвозвратно.
– Жаль. Хотя теперь понятно ваше недоумение. Мне тоже, к сожалению, неизвестно точное количество тел недалеко отсюда, потому что я на долгое время отлучилась, а когда вернулась, то увидела занесенные песчаными барханами развалины с таким трудом отстроенного города. Кое-где лежали белыми пятнами груды костей, и я поняла, что здесь произошло что-то трагическое. Разбираться не стала, не хотелось горевать и предаваться унынию, а умчалась опять в другие миры.
– Но этот самый Бензик – он…
– Тоже не уверена, потому что в полной темноте мы тоже ничего не видим, – пояснила Сакрина. – Но легендарный врач обещал отправиться в путешествие разума не только в случае крайней старости или насущной необходимости, но и в случае огромной опасности. Так что если здесь произошла жуткая катастрофа, то наверняка они успели утонуть в третьем лифтовом колодце, ствол которого пронзает все нижние уровни галерей.
– А почему не здесь, возле вас? – озадачился Броди.
– Ну как вы не поймете! – Девушка не злилась, просто вяло пыталась удивиться. – Ведь в те времена он и нас вытащить не смог из-за более высокого уровня воды. Она спадала, но очень медленно. И он со своими сподвижниками решил утапливаться в колодце, вода в котором не пропадет со временем. Иначе тела могли частично высунуться из воды и начать разлагаться раньше оживления. Что для нас верная смерть. Теперь понятно?
– Теперь – да!
– Хорошо… А вот у меня в голове все смешалось… Божественная красавица улеглась на матрас, благодарно взмахнула Мануэлю великолепными ресницами за накинутую на нее простыню и расслабленно провалилась в сон. Карл в некотором раздражении ударил кулаками друг о друга и запричитал:
– Мамма мия! Да сколько же здесь еще тел может находиться? И где этот чертов колодец под третьим номером? Может, это – тот самый?