– Да вы, коллега, стали фаталистом! – воскликнул астроном, который тоже имел право голоса: незаметно, но уверенно он вошел в число формальных и неформальных лидеров Харди. – Как я, когда я узнал про падение Вестника. Учтите, мощь Океании тогда казалась мне безграничной, а все равно я страшно испугался. Сейчас, после прошедшей уже катастрофы, мои тогдашние страхи кажутся смешными. Как и все, с точки зрения великой Истории. Вот вспомните: сколько было случаев, когда небольшая горстка воинов умело сдерживала, а то и побеждала силы противника, которые превосходили их десятикратно? Или обратный пример: сколько раз паника и плохая организация, потеря руководства в трудные минуты приводили к массовой и бессмысленной гибели огромных масс народа? Так что вариантов развития событий может быть много, всех и не счесть. Но это не значит, что стоит сразу принимать самые фатальные решения.
Пожалуй, короче всех и с наибольшей уверенностью высказался главнокомандующий хардийским войском, в котором насчитывалось пока чуть больше шестисот достойных, хорошо обученных, полностью экипированных воинов. Это количество могло дойти до семисот.
– В любом случае – мы победим! В итоге постановили сделать неопределенное заявление: мол, озеро Откровения предупредило о враге и пообещало помочь всеми магическими силами Покровителей. Но силы эти не безграничны, поэтому каждый житель Харди должен пожертвовать всем ради великой победы. А про количество говорилось еще более обтекаемо: «Полчища хорошо вооруженных грабителей и мародеров». И первых, и вторых в городе ненавидели до красных кругов перед глазами, так что цель была достигнута: никого не озадачило незнание точного числа врагов, да и боевой дух сохранился на надлежащем уровне.
Стены укрепили и даже успели нарастить на два метра. Площадки башен теперь были заставлены неуклюжими баллистами, которые хоть и не могли швыряться огромными камнями, но и булыжников размером с голову, которые они закидывали на расстояние в сто метров, должно было хватить для уничтожения одного врага или для ранения троих. Причем наспех сооруженные устройства успевали неплохо пристрелять. Оставалось только дождаться скопления противника на определенных участках перед стеной.
Весьма удачными получились стационарные арбалеты. Общим гением лидеров города стоящие на стенах гигантские луки были усовершенствованы настолько, что стальной болт мог пробить двух рыцарей насквозь на расстоянии в двести метров. Один большой минус: арбалетов насчитывалось всего полтора десятка. Больше сделать никак не успели.
Всего остального оружия – метательного, дробительного, поджигающего и колющего – защитники города тоже поднакопили предостаточно. И дрова подняли, и котлы со смолой заготовили, и простых булыжников, очень удобных для мужской ладони, оказалось неожиданно много. Как ни странно, но и камешки для женских рук высились в приличных штабелях. Хардийки не собирались отсиживаться дома во время боя.
И, поглядывая на все эти тотальные приготовления, Розалия хвасталась больше всех, чуть ли не силой при этом останавливая случайно появившегося на башне Бензика Яруги:
– Вы только гляньте, сколько силы у нас и решимости! А эти запасы? Жаль, что этот тупой царек Качавуньён, – она демонстративно коверкала ненавистное имя, – не видит наши стены. А то бы уже давно повернул назад, к своему Нилу.
Врач с печальным вздохом осмотрел смертоносные орудия и возразил:
– Увы, не повернул бы! Даже если бы и увидел. А сделал бы это только в том случае, если бы все его воины остались лежать под стенами. Как правило, такие гнусные правители никогда не жалели ни свой народ, ни своих солдат.
Между прочим, утверждение, что во всем виноват лично царь египтян, старались разносить по всему городу всеми доступными средствами. От сплетен до священных проповедей в храме. Таким образом пытались создать некий заблаговременный фон для предстоящей казни – если сложатся благоприятные обстоятельства. Религия есть религия, она всегда требует жертв, идущих на растопку в костер веры. И если не подкидывать на плаху тела врагов, туда могут угодить не только соотечественники и единоверцы, но и сами проповедники вкупе с создателями нового учения.
А сам царь Египта и не подозревал о суровых карах, готовых обрушиться на его озабоченную тяжелым походом голову. Наоборот, он сам в редкие минуты передвижения к новому лагерю лелеял мстительные планы уничтожения Харди до самого основания. Гибель какой-то жалкой сотни нерасторопных дозорных его волновала мало. А вот засевшая глубоко в душе заноза первого мелкого поражения ни днем ни ночью не давала покоя. Да и само продвижение, так сильно отклонившееся от начальных планов, доводило его до плохо контролируемого бешенства. Только звериная осторожность, тщательно скрываемая трусость, врожденная подозрительность и расчетливость не позволяли ему немедленно, с самым подвижным отрядом, единым рывком уйти вперед и неожиданно осадить строптивый Харди. Такой отряд из двух тысяч всадников в египетской армии был, и с поставленной задачей он справился бы играючи. Вдобавок командиры кавалерии так и рвались в бой. Выпрашивали только приказа «Вперед!».
Но что тогда делать самому царю? Рисковать в таком отрыве он не хотел. А отпустить конников одних – тоже чревато последствиями. А вдруг те с ходу возьмут Харди – поди-ка потом отними у них лучшие трофеи и самых прекрасных рабынь! Качевенон Солнечный прекрасно знал, насколько жадны и беспринципны его воины в дележе наживы. Насмотрелся в прошлых походах. Именно поэтому царь и решил довести свою армию единой и спаянной массой, ни на минуту не выпуская из-под своего жесткого командования. Пусть медленно, но зато уверенно он доберется до поставленной цели – и никто не осмелится забрать у него лавры победителя.
И египетское войско, словно хорошо отлаженная и смазанная пузыритовая машина производства Океании, неумолимо, день за днем, шла вперед, практически избегая непредвиденных потерь от яда, засад или несчастных случаев. Потому что если какой воин и свернул себе шею, неудачно сверзившись с высокого верблюда, то подобные потери считались скорее положительными: такому болвану нечего делать в бою! Только товарищам мешать будет.
Сегодня с самого утра вышли рано, практически на рассвете. Поздно ночью разведчики доложили, что всего в половине дневного перехода находится замечательная долина. А уже от нее останется неполный дневной переход до самого Харди. Отличная возможность остановиться лагерем раньше обычного времени, хорошенько отдохнуть и уж потом в едином порыве опрокинуть жалкие потуги защитников на крепостных стенах.
Но прошло совсем немного времени, когда вся массивная колонна встала, а к царской повозке прискакал посыльный:
– Наш передовой дозор был атакован крупными силами противника между взгорьями и поспешно отступил с минимальными потерями! Замечено интенсивное передвижение вражеских групп и на самих взгорьях.
– Ах так! – Радостно потирая ладони, царь взобрался на переднюю, открытую часть свой крытой повозки и разразился речью: – Видимо, эти недоумки решили устроить засаду всему нашему войску! Думают, что на такой широкой дороге они нас остановят. Ладно, сейчас мы их размажем по камням. Слушай мою команду: первая тысяча конников идет в обход слева, вторая – справа. Обойдите эти возвышенности и бейте врага с тыла и с флангов. Кавалерии у них нет, они не уйдут.