– Во-первых, не в джунглях, а в тундре, а во-вторых, если я еще раз увижу такое безобразие, то собственноручно закопаю вас в снег, ясно? Всех одним пучком. И грейтесь там до весны!
– Ба, а можно тогда в тебя хотя бы снежком кинуть? – спросила Каринка и, не дожидаясь ответа, запустила в Ба снежком.
Ба отвесила сестре подзатыльник.
– А можно тебе подзатыльник отвесить? – спросила она.
– Га-га-гаааа, – загоготали мы, – Каринке достался подзатыльник!
Ба огрела и нас.
– А это вам, чтобы обидно не было. Я сейчас к соседке тете Вале на часик зайду, а потом вернусь обратно. Буду из окна за вами наблюдать. Вы же знаете, что из Валиных окон наш двор хорошо просматривается?
– Знаем, – хором ответили мы.
– Вот и попробуйте вести себя плохо. Ясно?
– Ясно!
– Или, может, мне вас домой отправить?
– Не надо, – испугались мы.
– Буду через шестьдесят минут! Хоть одна выходка, и вам несдобровать. Понятно?
– Поняяяятно!
Ба смерила каждую из нас долгим недоверчивым взглядом, потом кивнула.
– Я вас предупредила, вы меня услышали!
Как только она вышла за калитку, мы тут же принялись остервенело кидаться друг в дружку снежками.
– Я все вижу! – пророкотала Ба из-за тети-Валиного забора.
– А мы чего, мы ничего!
– Смотрите у меня!
– Давайте лепить снеговика, а то она нам нормально поиграть не даст, – вздохнула Манька.
– А давайте лучше к нам во двор пойдем, – сказала Каринка, – можно вдоволь поваляться в снегу, опять же Маринка из тридцать восьмой жаловалась, что ей Гарик прохода не дает. Надо его проучить.
– Де-ти! – выглянула из тети-Валиного окна Ба. – Я вас вижу!
– Ба, а можно мы к Нарке пойдем? – крикнула Манька.
– Нет, оставайтесь у нас во дворе. Ясно?
– Ясно!
Делать было нечего, пришлось довольствоваться периметром Маниного двора.
Мы принялись лепить снеговика. Снег был пушистый, рыхлый, легко скатывался в комья и приятно поскрипывал под ногами.
Лепить было не так интересно, как закапывать Манюню в снег. Поэтому мы чуть-чуть повозились со снеговиком, а потом развалили его и воровато съели по снежку.
– Чем бы нам еще заняться? – протянула я.
– Я придумала, – вдруг вскочила Каринка, – нужно сделать сюрприз Ба.
– Какой сюрприз? – недоверчиво покосилась я на Каринку. По горькому опыту знала – все сюрпризы, которые приходили сестре в голову, рано или поздно заканчивались поркой.
– Нужно соорудить настоящего снеговика, а не снежного!
– То есть как это настоящего?
– Чтобы двигался. Представляете: Ба заходит во двор, а тут снеговик начинает шевелить руками и разговаривать.
– Ты с ума сошла? Где мы найдем такого снеговика?
– Слепим! – У сестры разгорелись глаза. – Из тебя!
– Де-ти!!! – высунулась в окно Ба. – Что это вы топчетесь на одном месте? Замышляете чего?
– Нет, – испугались мы, – ничего мы не замышляем. Сейчас будем снеговика лепить.
– Возьмите морковку в погребе, а глаза можете из угольков сделать, там, в ведре возле печки, достаточно угля.
– Лааадно!
– И смотрите у меня!
– Роза, ну не разрушат же они дом за полчаса, иди уже, кофе стынет, – раздался голос тети Вали.
– Да они и за десять минут могут дом по кирпичику разобрать, – проворчала Ба и захлопнула окно.
Она еще с минуту гипнотизировала нас взглядом из-за стекол, а потом ушла в дом.
Времени оставалось в обрез.
Мы быстренько слепили несколько больших снежных комьев.
– Теперь надо соорудить из Нарки снеговика, – скомандовала Каринка.
– А как вы себе это представляете? – испугалась я. – Вы меня будете снегом закидывать? Я же простужусь и заболею.
– Так это же недолго! Ба вернется, и ты вылезешь!
– А Ба не испугается?
– Что, Ба снеговиков не видела? – вылупилась Манька.
– Снеговиков видела, а вот живых – вряд ли.
– Вот и будет ей приятный сюрприз. Мы же не поджигаем тебя, а статую лепим! Вот если бы мы тебя подожгли – тогда другое дело. А статуя – это красиво.
– И неопасно! – добавила Каринка.
– Это да, – протянула я.
– Ну так стой и не двигайся, – приказала сестра и стала быстро-быстро заваливать мои ноги снегом.
В скором времени стало ясно, что никакого снеговика из меня не получится, ведь, чтобы покрыть меня с ног до головы, снега нужно больше, чем мы успеем собрать.
– Ничего, – нашла выход Манька, – мы ее завалили до попы – и нормально. Я сейчас принесу скатерть с кухонного стола, она беленькая. Накинем ее Нарке на плечи. Будет красиво.
– Какая же ты находчивая! – выдохнули мы с Каринкой.
Манька зарделась.
– Да-да-да, я иногда бываю находчивой. Когда хочу! – И она побежала в дом.
Пока Манька бегала за скатертью, Каринка принесла из погреба морковку.
– Зачем морковь? – испугалась я. – Как ты ее приклеишь к моему носу?
– А ты ее будешь во рту держать.
– Не хочу, – обиделась я, – она грязная!
– Я ее снегом протерла, – успокоила меня Каринка.
– И вообще, – ныла я, – ногам холодно.
– Ну потерпи чуток, скоро Ба вернется. – И сестра забила мне рот грязной морковкой.
Я вонзилась зубами в морковь и встала как вкопанная. Манька выскочила из дома со скатертью и на миг замерла на месте.
– Красотааа!!! – выдохнула она.
– М-м-м, – пожаловалась я.
Но Маня не стала обращать внимания на мое скорбное мычание, накинула мне на плечи скатерть и пришпилила ее сзади бельевой прищепкой. Расправила края так, чтобы скатерть прикрывала пальто. Потом водрузила мне на голову красную эмалированную кастрюлю.
Они с сестрой придирчиво оглядели меня.
– Не очень, – покачали они головами, – лицо у нее синее, а надо, чтобы белое, как у настоящего снеговика.
– Снегом залепить? – предложила Манька.
– Нет! – выплюнула я морковь. – А как я дышать буду? А лицо синее, потому что мне холодно! И вообще, давайте морковку в самом конце приладим, а то мне челюсти сводит.
– Ладно, – смилостивились девочки.
– Я придумала! – запрыгала Манька. – Нужно Наркино лицо присыпкой обсыпать!