Сентиментальные индейцы были растроганы. Одна мама спросила дочку, почему та плачет:

– Я люблю Зверя. Зачем вы согласились отпустить его? Я бы так хотела, чтоб Зверь жил с нами.

Капитан Александр с друзьями принялся осматривать открытые слои самых древних отложений. Несколько дней в разных местах пещеры они проводили раскопки и нашли много артефактов. Каждого, кто упорно идет к своей цели, рано или поздно ждет успех. В слоях мезозойской эры были найдены следы динозавра. Рядом со следами динозавра виден отпечаток ноги человека, жившего в то же самое время. Вернее, это был не отпечаток ноги, а отпечаток ботинка. След ботинка был величиной чуть менее метра. На рифленой подошве отчетливо видны головки гвоздей. Рассматривая расположение следов человека и динозавра, можно было предположить, что человек был пастухом этого динозавра. Где теперь этот гигантский человек? Не предок ли он тех атлантов, следы которых ищет капитан Александр? Где теперь этот динозавр? Не разделит ли Милодон, которого человек все равно рано или поздно приручит, судьбу того динозавра или всех динозавров и не уйдет ли, подобно динозаврам, со сцены живой истории планеты? Так думал Александр. Так думал Томас. Оба они также думали о том, что и индейцы архипелага Дымов могут разделить судьбу доисторических животных, от которых остался только дым воспоминаний.

Возвратившись на корабль, капитан Александр сказал:

– Ты был прав, Томас, предложив нам посетить Торрес дель Пайне. Прекрасное путешествие. Мы сумели найти то, что чуточку приблизит нас к целям наших поисков. Великаны атланты ведут нас к Туэльче, великанам края Большой Ноги. Это, конечно, не те великаны, что были раньше, но, возможно, идя по этой цепочке, мы действительно сможем напасть на след атлантов в Южной Америке.

Александр направил «Быстрые паруса» в обход архипелага Блуждающих Огней к восточному Атлантическому побережью Южной Америки.

Пролив Всех Святых

Там Киммерии печальная область,

Покрытая вечно

Влажным туманом и мглой облаков.

Гомер

Ответа нет – все в вечности застыло;

Пустыня, твой таинственный глагол

Внушает страшное сомненье

Шелли

Как разительно все переменилось! Обойдя архипелаг с юга и востока и поднявшись на север, путешественники снова попали в царство замороженной и обессилевшей природы.

Пустынно, плоско, угрюмо и неприветливо простирается перед путешественниками необитаемый берег: песок и голые скалы, голые скалы и песок.

Впереди обрисовался мыс. У необычайно извилистого берега высятся белые утесы, а за этими выступами – Кабо Вирджинес, Мыс Дев, названный в честь Одиннадцати тысяч великомучениц и святой Урсулы, память которых празднуется в день, когда впервые в эти места пришел на своих кораблях Фернан Магеллан.

Открывается глубокая бухта с темными, мрачными водами. Своеобразный, суровый и величественный пейзаж! Обрывистые холмы с причудливыми ломаными очертаниями, а вдали – горы с покрытыми снегом вершинами. Но как безжизненно все вокруг… Ни одного человеческого существа, кое-где редкие деревья да кусты, и только несмолкаемый вой и свист ветра нарушает мертвую тишину призрачной пустынной бухты.

С этой бухты начинается путь по опасному проливу Одиннадцати Тысяч Дев, впоследствии – пролив Всех Святых, который открыл и по которому прошел неистовый Фернан. Долгое время никто не мог повторить маршрут великого Магеллана. Лишь отдельным, самым отважным и искусным мореплавателям эпохи парусного флота удавалось в конце концов одолеть этот сложнейший путь из Атлантического океана в Тихий.

Капитан Александр направляет свой корабль в пролив Всех Святых, вспоминая о беспримерном подвиге Магеллана. Ему кажется, что он видит странное фантастическое зрелище – четыре корабля Магеллана впервые в истории человечества медленно и бесшумно, словно скользя над водой, входят в безмолвный мрачный пролив, куда испокон веков не проникал до них человек. Гнетущее молчание окружает их. Угрюмо вглядываются матросы Магеллановой экспедиции в темные глубины.

Капитан Александр словно смотрит глазами Магеллана на чернеющие магнитные холмы изрезанного побережья, на низко повисшее, покрытое тучами небо, на отливающие свинцом темные воды. Тенями среди теней, словно ладья Харона [15] , неслышно скользят по стигийским [16] волнам этого призрачного мира четыре корабля. Ветер доносит ледяное дыхание сверкающих вдали, покрытых снегом вершин. Ни одного живого существа вокруг. И все же где-то здесь должны быть люди. Как и в других проливах архипелага, с наступлением ночи то здесь, то там полыхают во мраке огни. Капитан Александр знает то, что неведомо было отважному Фернану. Местным туземцам стоило большого труда и тогда, и теперь добывать огонь. Чтобы сохранить его, день и ночь жгут они в своих вигвамах сухую траву и сучья. Тоскливо озирается по сторонам Магеллан: огни горят, но он не видит людей, не слышит человеческих голосов. Капитан Александр, так же, как и Магеллан, посылает на берег шлюпку с матросами. И так же, как и его знаменитый предшественник, не находит ни жилья, ни признаков жизни, а лишь следы мертвых – усыпальницу, хижину с десятком-другим человеческих останков, стоящую среди громадных завалов ракушек морских моллюсков. Кажется, в это царство вечного тлена и запустения за смертью лишь приходят люди и приплывают короли морей – киты.

Казалось, капитан Александр стоит за штурвалом каравеллы Тринидад [17] . Недоуменно вслушивается он в эту зловеще вибрирующую в ушах тишину. Он словно попал на другую планету, выжженную и вымерзшую. Как билось сердце бескомпромиссного Магеллана.

– Скорее вперед! Только вперед!

Корабли бороздят мрачные воды, не ведавшие прикосновения киля. Опять погружается в глубину лот и не достигает дна. Не оборвется ли водяная дорога? Все новые признаки возвещают Магеллану, что дорога ведет в открытое море. Но неизвестно еще, наступит ли этот желанный миг, когда он наступит, еще неясен исход.

Дальше и дальше плывет Магеллан во тьме Киммерийской [18] ночи. Ему вослед дико и непонятно поют ледяные ветры, завывающие в горных отрогах.

Берега раздвигаются, и перед кораблями Магеллана открывается широкая бухта. Волны бьются об отвесные скалы. Их грохот перекрывается резкими криками черных пеликанов корморанов – морских воронов.