– Что-то ты осмелела, – проворчал Йарра, откидываясь на подушки. – Дерзишь?
– Нет. Простите. Я… Я…
Я безуспешно пыталась соврать. Весь остаток ночи, все утро, весь день, до самого вечера, пока граф валялся в забытьи, я ломала голову, пытаясь придумать подходящую историю и отвергая идеи одну за другой – мне удалось бы провести Тима, но графа…
– Ты приехала в Эйльру, чтобы шантажом вынудить некоего Ривейра признать законным своего ублюдка, твоего приятеля. Я тебе говорил, чтобы ты прекратила водиться с Аланом?! Говорил?!
Новый приступ кашля согнул Йарру почти пополам. Я спешно подала ему лоскут ткани – сплюнуть мокроту.
– Ночью! Вдвоем!
– Но дороги безопасны, – пискнула я. – И нас сопровождал патруль…
– Молчи! – рявкнул граф. – И придумай хоть одну причину, чтобы я оставил твоего дружка в живых!
– Вы не можете его убить! Он теперь признанный райан!
– Я? Не могу? – противно рассмеялся Йарра. – Девочка, ты забыла, кто я?
– За что, ваше сиятельство?.. – прошептала я.
Вместо ответа граф красноречиво осмотрел меня, задержав взгляд на губах и груди.
– У меня с ним ничего не было, я клянусь! Любой лекарь подтвердит, что я девица!..
– И только поэтому я еще не приказал его четвертовать.
– Что? – помертвела я.
– А ты думала, его не схватят? – хмыкнул Йарра. – Он сейчас познает все прелести городской тюрьмы.
Уронив платок, я опустилась на колени, едва сдерживая слезы.
– Ваше сиятельство, пощадите. Умоляю вас… Я клянусь, я больше никогда не подойду к Алану, даже не заговорю с ним! Только пощадите…
Йарра молчал. Прищурившись, он смотрел, как я униженно валяюсь у него в ногах, вымаливая жизнь друга. Сейчас он совсем не был похож на того заботливого добряка, который нес меня на руках к Сибиллу, на человека, прыгнувшего через полмира, чтобы принести мне лекарство, на терпеливого учителя, пожертвовавшего ради меня здоровьем во время полного погружения. Сейчас со мной говорил его сиятельство Раду Виоре, граф Йарра, Второй из Совета Четырех, Хранитель Востока, Лорд-Адмирал Княжества Райанов, жестокий военачальник, именем которого пугают детей на Архипелагах.
– Пощадите, господин…
– Дай попить.
Поспешно вскочив, я налила воды в тяжелый граненый стакан, протянула с поклоном. Йарра осушил его залпом и вернул. Когда он отдавал стакан, наши пальцы соприкоснулись, и я снова почувствовала болезненный жар, исходящий от его тела.
– Ваше сиятельство, – снова начала я.
– Принеси поесть, – оборвал меня граф.
Я подчинилась, спустившись на первый этаж и передав приказ какой-то служанке. В спальню я их не пускала – никто не должен знать о болезни Йарры, старательно культивировавшего образ сверхчеловека, неуязвимого для оружия и телесных недугов. Обычно он заранее чувствовал приближение лихорадки и успевал приехать в замок, где за ним ухаживали Галия, Тим или Сибилл. А сейчас, из-за меня, не успел, и приступ свалил его в гостинице.
Светлые, как там Алан? Никогда себя не прощу, если с ним что-то случится. Помогла, называется. Имя дала. Дура набитая…
На стол передо мной поставили мельхиоровый поднос с протертым супом, мясным рагу и кувшином вина.
– Вы донесете, госпожа? – спросила служанка. – Или вам помочь?
– Я сама. – Израненные ладони отозвались острой болью, протестуя против тяжелого подноса, но я терпела, наказывая себя за безрассудство.
Йарра с трудом вылез из постели, в одних брюках сел спиной к разожженному камину. Через силу влил в себя суп, кривясь, проглотил мясо. Кормить себя с ложки не позволил. Я сидела, уткнувшись в наполненную тарелку; аппетита не было совсем. Тяжелый взгляд графа давил, чувство вины пригибало, заставляя втягивать голову в плечи. Последний раз таким ничтожеством я чувствовала себя в замке князя.
– Значит, сделаешь все что угодно, чтобы я помиловал твоего дружка?
Я вскинула голову, с надеждой глядя на графа.
– Да!
– Что ты знаешь о религии? – перешел Йарра на лизарийский язык. И как это связано с Аланом?
– Э-э…
Проглотив лекарство, граф поморщился. Скрылся ненадолго в ванной и вернулся в кровать, завернувшись в одеяло. К этому моменту я успела сформулировать довольно внятный ответ и забубнила, представив, что просто отвечаю очередной урок:
– Исконная религия нашего мира – вера в Демиурга-созидателя. Маги и философы считают, что мир был создан Великой Матерью, Женщиной-Творцом, породившей все живое под небом Льетта. Ей поклонялись эльвы и Первые Люди, предшественники боргов, сейчас, когда Мать покинула наш мир, за веру в нее продолжают цепляться лишь римела и кочевые варварские племена. В настоящее время на Льетта царит политеизм – многобожие. Кто-то верит в духов природы, кто-то поклоняется демонам, но большинство являются последователями культа Светлых богов, самые почитаемые из которых – Анара, покровительница удачи и путешествий, Шорд-целитель, Данкан-Защитник и Воин, и Катера, богиня плодородия и хорошей погоды. В противовес Светлым существуют Темные боги. О них не принято говорить, им не оставляют подношений, разве что Корису, владетелю душ мертвых. Мор, голод, война, смерть – вот что несут Темные и их последователи, большая часть которых некроманты Оазисов и безумцы, желающие уничтожить мир.
– Неплохо, но это общие фразы, которые можно прочесть в любой богословской книге, – заметил граф. – Ты лишь доказала, что у тебя хорошая память и ты неплохо вычленяешь факты из сотни страниц рассуждений, – хмыкнул он. – Но ты назвала пятерых, в то время, как богов четырнадцать. Как зовут остальных?
Я покачала головой.
– Не помню.
– Почему Темным не оставляют подношений? Разве не логично их задобрить? – продолжил допрашивать Йарра.
– Не знаю…
– Какие доказательства присутствия Светлых и Темных ты можешь назвать?
Я пристыжено молчала.
– Сядь ближе, – велел граф. – Мне надоело кричать через всю комнату.
Я передвинула стул к кровати, оставив тем не менее расстояние в вытянутую руку.
– Ты знакома с генеалогией?
Что может быть менее связано, чем религия и родовые древа? И каким будет его следующий вопрос – сколько звезд на небе? Или что было раньше, курица или яйцо?
– Я хорошо знаю геральдику и историю Высоких и Младших родов райанов, немного разбираюсь в меотских и лизарийских, но исключительно на уровне правящих семей.
– Угу, – кивнул своим мыслям граф. – Так я и думал. Как обстоят дела с рукоделием?
Не курица с яйцом, конечно, но близко.
– Умею ткать, прясть, вязать, шить и вышивать бисером. Но что-то грандиозное вряд ли сваяю.