– Алкоголики-рецидивисты, один – вообще бандит. Порезал бы нас – и сорвалась экспедиция, важное задание – псу под хвост.
Снова последовало несколько нецензурных эпитетов, которые в исполняемой тональности воспринимались как легкий укор.
– Так у вас же пистолет есть, Дмитрий Эдуардович! – вроде простецки, а на самом деле с подковыркой воскликнул Егор и незаметно подмигнул Петровичу.
– В следующий раз я его тебе дам! – слегка повысил голос Дремов. – Я же не полицейский – в бандитов стрелять… И ты, кстати, тоже. Напомню тебе, что мы геологи. И вот целую неделю тут копаемся, а что нашли?
– Ладно, Эдуардыч, что ты на парня наезжаешь? – вмешался Петрович. – Он-то при чем? Мы что, сразу всегда жилу находим? Бывало, по полгода гнуса кормили…
– Нет, на полгода я не согласна! – возмутилась Наташа. – Мне уже осточертели эти консервы… И «Дэтой» так провонялась, что не только мошки, но и мужчины в городе будут от меня шарахаться…
– Может, это и к лучшему, – сказал в сторону Петрович. Его раздражало, что лаборант и по совместительству повариха ведет себя как заместитель начальника. Впрочем, основания для этого у нее имелись.
– Что вы имеете в виду?! – взвилась девушка.
– А давайте мы завтра с утра на охоту сходим, – невинным тоном предложил Егор начальнику, соскакивая с основной темы. – Всё равно Ната будет сегодняшние пробы проверять, а вы ее проконтролируете…
– Гм. – Идея контролировать лаборантку в опустевшем лагере явно понравилась Дремову, но на то он и начальник, чтобы не соглашаться с глупыми предложениями подчиненных. – На охоту! Это тебе не практиканток в Сочи щупать! А если на медведя напорешься?
– Так я ружье возьму с жаканами, Петрович карабин, – не сдавался Егор. – Медвежатину тоже есть можно.
– Да куда здесь идти?! Ни одной тропы, ни одной затёски на дереве… По бурелому напролом лезть?
– Да мы недалеко, Эдуардыч, – поддержал Егора Петрович, почесывая бороду. – Куропатку хотя бы какую на обед добудем, или глухаря. Заодно тропу поищем или просеку… Всё равно ведь дальше пробираться нужно как-то.
– Идея хорошая, мне нравится, – оживилась Наташа. – Дичь можно на вертеле зажарить, я шашлык люблю.
– Рацию возьмите, – согласился, наконец, начальник. – И связь проверяйте, чтоб не выйти за радиус действия.
– Ладно, не первый раз замужем, – кивнул Петрович.
Вышли они с утра, как только рассвело, взяли с собой все, что надо. Первое, что проверяют по карманам в тайге, даже если удаляются от жилья «на минутку», – наличие спичек и «Дэты». Самый страшный хищник в тайге – не волк и не медведь, а гнус. Но пока настоящий сезон гнуса не настал. Холодно для него ещё. Да и для людей тоже не жарко, хотя и май на дворе. Здесь еще не совсем весна. Под деревьями то тут, то там лежат ноздреватые сугробы, лужи подернуты коварным льдом, который проваливается под болотными сапогами, открывая порой метровую яму. Егор поддел термобельё под рабочий комбинезон, взял двустволку с дробовыми патронами: в левом стволе дробь первого номера – на зайца или гуся, в правом третьего – на глухаря, утку, перепелку. На пояс повесил большой охотничий нож, в карман положил несколько пулевых патронов, если вдруг медведь появится… Но в основном для медведя предназначался карабин СКС [22] , болтавшийся за спиной Петровича, который шел впереди, как более опытный таежник. Это он предложил взять шесты – при движении по бурелому вещь незаменимую.
Охота не задалась с самого начала. Тайга казалась вымершей, дичь будто спряталась или исчезла. Они прошли километра полтора, не встретив особых препятствий, только два раза пришлось перебираться через завалы из полусгнивших деревьев. Но никакой живности не встретили.
– Как думаешь, Петрович, куда все зайцы делись? – спросил Егор.
– Как «куда»? Узнали, что ты идешь, и в норы забились, – хохотнул Петрович. – Ты не просто смотри по сторонам, ты воздух нюхай. Тогда звериный запах учуешь…
– А вон белка! – сказал Егор, запрокинув голову. – Кстати, белок есть можно?
– Только если совсем подопрет. Там же мяса с гулькин хрен, когда шкурку снимешь, совсем ничего не останется. Если штук пять набить, можно шулюм сварить.
– А если…
«Фррр», – раздалось сзади, геологи обернулись и увидели, как из-под куста, который они только что миновали, выскочил крупный заяц и огромными скачками пустился в бегство, причем не в обратную сторону, что увеличивало его шансы, а вперед, подставляя себя под выстрел.
– Заяц, заяц! – суматошно заорал Егор, сдергивая ружье и вскидывая приклад к плечу.
Сразу должен был грохнуть выстрел, но выстрела не было: только Егор дернулся вперед, ожидая отдачи, которой не последовало. Зверек скрылся в кустах.
– Ты что? – изумленно воскликнул Петрович.
– Да это… Предохранитель забыл снять…
– Голова твоя дубовая! – Петрович постучал себя согнутым пальцем по лбу. – Ты не об охоте думаешь, а черт-те о чем! Он килограммов пять весил!
– Ладно, с каждым может случиться, – буркнул Егор. – Ты-то сам что не стрелял?
– Из карабина?! Я что тебе – ворошиловский стрелок?!
– Хоть попробовал бы наудачу: может, и попал бы… А ты даже его с плеча не снял…
– Стрелки переводишь? – Петрович покрутил головой. – Вот молодежь пошла: ни одного дела поручить нельзя, только болтать молодцы…
– Ладно, ладно… Я теперь ружье в руках нести буду и предохранитель сниму.
– Еще чего придумал! – возразил Петрович. – Чтобы мне в спину пальнуть? Тогда иди впереди! И смотри, чтобы себе ногу не отстрелить!
– Ладно, не бойся…
Некоторое время они шли молча. Солнце поднялось над тайгой, и под деревьями стало светлее. Дорогу пересекал широкий овраг, придерживаясь за стволы деревьев, они спустились вниз. Дождевые потоки смыли почти весь снег, а каменистая почва не раскисла.
– Давай тут пойдем – удобнее, – предложил Егор.
– А главное, здесь зайцы должны быть, – сказал Петрович. – Смотри в оба.
– Да смотрю, смотрю… А как ты думаешь, Эдуардович Наташку уже проконтролировал?
– Опять?! Закрой рот и не болтай!
– Да это я не болтаю, а прикидываю: можно уже возвращаться или еще рано.
– Куда возвращаться?! – возмутился Петрович. – С пустыми руками, что ли? Зачем тогда ходили, ноги били?
Впереди начинался завал, когда они подошли поближе, из-под сломанных стволов выскочили сразу два зайца и бросились в разные стороны.
– Давай, Егор! – крикнул Петрович.
Грохнул выстрел. Мимо!
– Ну, ты совсем…! – Петрович тоже подпустил неприличный глагол, но поскольку тон у него был не такой, как у Дремова, то Егор обиделся.