— Что? — Я уставилась на нее. Это так типично для Эдди: всегда быть веселой, несмотря ни на что. Всегда стараться изо всех сил, чтобы подбодрить остальных. — Разве тут можно разглядеть другую сторону? Тем более веселую?
Она на мгновение задумалась.
— Я не знаю, — ответила она наконец. — Пожалуй, ты просто постарайся не думать об этом. Ступай в класс и не волнуйся. С Питером все будет в порядке. Что еще тебе нужно? Что может еще случиться такого?
Позже, в столовой, я сидела у задней стенки, тупо уставившись на поднос, и удивлялась, зачем мне понадобилось набирать столько еды? Мой желудок казался мне свинцовым. Я не могла проглотить ни крошки.
Рядом со мной заскрежетал по полу отодвигаемый стул. Я подняла голову и увидела Зака. Он раскрыл коричневый бумажный пакет для завтраков и развернул сандвич.
— Хочешь поменяться? — Он ткнул мне сандвичем в лицо. — Это тунец.
— Нет, спасибо, — пробормотала я.
— Мать знает, что я его не переношу. И все равно дает мне с собой каждый день сандвич с тунцом.
— Бери мой завтрак, — сказала я, двигая к нему свой поднос. — Я не голодна.
— Что с тобой случилось на химии? — спросил он, хватая с подноса кусок пиццы. — Ты несла какую-то ерунду.
Я пожала плечами.
— Да. Пожалуй… Я просто… Я не могла вспомнить условия задачи. Я выучила урок, но почему-то все вылетело из головы.
Правда же состояла в том, что я совсем не слышала, что мне говорили в то утро. Я все время думала о своем бедном брате. Как он там? И что я вечером скажу родителям, когда они вернутся?
Внезапно я поняла, что Зак что-то мне говорит. Он смотрел на меня и ждал ответа.
— Что ты сказал? — переспросила я. — Извини, я…
— После школы, — повторил он. — Я ведь ас по химии, ты знаешь это. Мы можем вместе пройтись по всем главам. Ведь скоро у нас будет контрольная.
— Угу… я бы с радостью, Зак. Но не могу. Мои родители все еще в отъезде. Я должна присматривать за Питером.
Зак преувеличенно смешно выпятил губы.
— Питер может чем-нибудь заняться сам, пока мы будем повторять химию.
Мне стало не по себе. Зак такой приятный. Мне начинало казаться, что я и в самом деле ему нравлюсь. Но я не могла проводить с ним время, пока Питер не пришел в себя.
И еще я не могла объяснить Заку, что я сделала со своим братом.
— Я… я не могу… Может быть, завтра…
— Да. Может быть, — проворчал Зак. Он запихнул в рот остатки пиццы. — А ты будешь есть те булочки?
* * *
Вторая половина школьного дня тянулась страшно медленно. Мне не удавалось ни на чем сосредоточиться. Я не могла ни о чем думать. Перед моими глазами все время был мой брат — как он сидит в своем классе в полном трансе и пытается что-то вспомнить, но это ему не удается.
Может, все и обошлось, убеждала я себя. Может, все как рукой сняло. И когда я встречу его после школы, он будет прежним.
Возможно ли это?
Я не могла дождаться конца занятий и сбежала с последнего урока. Это была всего лишь физкультура, так что ничего страшного. Выходя из школы, я махнула рукой Эдди, давая понять, что позвоню ей позже. И потом направилась в школу, где учился Питер. Она находилась в двух кварталах от моей.
Весь день шел сильный дождь. Вдоль тротуаров и на углах улиц скопились большие лужи. Порывы резкого ветра сбивали капли с деревьев. Темные тучи наконец-то поредели, и сквозь них проглядывали узкие солнечные лучи.
Я бежала всю дорогу до начальной школы, разбрызгивая кроссовками воду. Прохладный и сырой воздух приятно остужал мои воспаленные щеки.
У школы я оказалась ровно в три часа, когда там раздался последний звонок. До меня донеслись веселые крики, грохот стульев, хлопанье дверей. Через несколько секунд из классных комнат выбежала детвора.
Я ждала своего брата у подножия школьного крыльца. Скрестив руки, я не отводила глаз от двойных створок, с нетерпением ожидая появления Питера.
Створки с грохотом распахивались настежь, и одни стайки детей сменялись другими. Малыши кричали, толкали друг друга, весело хохотали, роились вокруг меня, сбегая по ступенькам на тротуар.
Может, сейчас Питер тоже хохочет и кричит где-нибудь, говорила я себе. Так же, как прежде.
Когда брат не появился среди первой партии малышей, я немного напряглась. Где же он?
Я знала, что класс миссис Андерсен был вторым от входа, и Питер всегда одним из первых вылетал из дверей школы.
— Никакой паники, Даниэлла! — отругала я себя. — Ведь не прошло еще и десяти минут. Не нужно сходить с ума раньше времени.
Хлопали дверцы автомашин. Звенели цепи велосипедов, когда ребята отстегивали их от велосипедных стоек. Мимо моей головы прожужжала яркая серебристая модель самолета.
Школьные двери снова распахнулись, и из них вышли девочки в скаутской форме. За ними несколько малышей, которых вели за руку родители или няньки.
Я взглянула на часы. Три пятнадцать.
— Ладно, Питер, — пробормотала я. — Подожду еще.
Что он там делает? Вероятно, болтает с приятелями и совсем забыл про меня.
Смех и крики затихли. Большинство автомобилей и школьных автобусов разъехались в разные стороны, увозя детей. Из школы вышли еще несколько ребят. Два мальчика сбегали вниз по ступенькам, перебрасывая друг другу маленький пластиковый футбольный мяч.
— Эй! — крикнула я. Один из них был очень похож на Питера. Но это оказался не он.
Я тяжело вздохнула и снова взглянула на часы. Три часа двадцать три минуты.
— Давай, Питер. Выходи поскорее! — мысленно стонала я.
Я ничего не могла с собой поделать. Страх стиснул мое горло, а желудок снова налился свинцом.
Где же мой брат? Я ведь сказала ему, чтобы он ждал меня на этих ступеньках.
Все затихло. Двери были закрыты. Потом из них вышел последний школьник, уткнувшись в сборник игр. Он так погрузился в свою книгу, что споткнулся на ступеньках и едва не полетел с крыльца.
— Питер… Питер… — непрерывно повторяла я про себя.
Я не знала, пугаться мне или сердиться. И решила, что выбора у меня нет. Я не могу стоять здесь до вечера. Мне нужно пойти за ним в школу.
Мои колени дрожали, когда я поднималась по ступенькам.
— Спокойно, Даниэлла, — отругала я себя еще раз, когда открывала школьную дверь. — Он, наверное, болтает с друзьями. Или беседует с миссис Андерсен и, вероятно, при этом хвастается, стараясь произвести на нее впечатление.
Миссис Андерсен была любимой учительницей моего брата. Он мне про нее все уши прожужжал: «Миссис Андерсен сказала то, миссис Андерсен сказала это…» Вероятно, мама испытывала легкую ревность оттого, что Питер был настолько без ума от своей учительницы.