Под «миром» понималось миропомазание, когда во время таинства крещения младенцы священником мажутся миром, священным маслом.
– Раненого врага за спиной не оставляй никогда, он нож в спину вонзить может али ещё как напакостить. Добей без жалости. Сколько товарищей моих погибло из-за этого! А уж коли в плен взял, обезоружил – милость яви: не пытай, не мучай, голодом не мори.
– Чего же их – пирогами угощать? – возмутились новики.
– Пленных всегда на своих обменять можно – или продать с выгодой, и на эти деньги своих выкупить. Ну, изувечил ты пленного – кто его потом купит? Рабы нужны здоровые, для работы.
Посиделки с разговорами иногда затягивались допоздна, благо – боярин Кошкин сдержал слово, холопы сделали небольшую воинскую избу. Там и полати для ратников были, и оружие с амуницией хранилось. Полатей было с избытком – полтора десятка ратников расположить можно.
Алексей задумку боярина понял: про запас делает, хочет скромную дружину увеличить. Дело нужное, благое, ведь содержать воинов – вещь затратная, прибыли хозяйству от неё никакой. Каждому ратнику коня дай, оружие – и без воинов никуда. Только ратников враг боится. Каждый боярин так бы за Отечество болел душой – не всякий противник напасть решился бы.
Парни уже многое умели, саблей и копьём владели свободно, верхом джигитовали и не один пень превратили оружием в щепы на тренировках.
Однако боярин Алексею попенял:
– Много трудов ты, Алексей, на новиков положил. Сим доволен я, не скрою. Однако учёба не полная, чувствуется – из литвинов ты.
– Почему? – удивился Алексей.
– А лук где?
Однако луком Алексей и сам не владел, ни в Византии, ни у Мономаха научиться не сподобился. А у татарина или у ногайца лук сызмальства на плече, тренировки постоянные, потому птицу в высоте влёт бьют. Да и дорого стоит обучить хорошего лучника. И сам лук, особенно дальнобойный, тугой огромных денег стоит, деревню с холопами за него купить можно. Это ведь не просто изогнутая деревяшка, каждое плечо несколько слоёв имеет – из роговых пластин и особых пород дерева. Рыбьем клеем всё это проклеено и сушено долго – да в тени, не на солнце, чтобы не покоробило. Искусство делать луки по наследству передаётся, родовые секреты есть.
Бил хороший лук метров на двести, знатный лучник с тридцати шагов в глаз белке попадал.
Признаться в неумении боярину стыдно, не скажешь же ему, что из «калаша» он на шестьсот метров в ростовую мишень попадал?
– К арбалету приучен, – соврал Алексей.
– Так это даже лучше! – обрадовался Кошкин. – Дешевле будет, а новики освоят быстрее. Говорят, что иноземцы в пехоте уже целые полки арбалетчиков имеют.
– Врут! – уверенно возразил Алексей. – Команды в каждом полку есть, это верно. А сейчас и помощнее оружие есть.
– Это какое же?
– Пушки да пищали. Из пищали, как из арбалета, стреляют, а пушки велики и тяжелы, их в походах повозками возят. Чаще для защиты крепостей используют.
– Это которые громыхают и серой воняют? – проявил осведомлённость Корней Ермолаевич.
– Они самые.
– Упаси Господи! Мы уж по-дедовски, вострой сабелькой да копьём.
– Верно, неуклюжи они пока, тяжелы. И не зарядишь быстро, но будущее за ними.
– Ты мне зубы не заговаривай, они у меня не болят! Смотр через три месяца. Кольчуги готовы будут – а луки? Что я великому князю покажу?
– Арбалеты.
Боярин застонал действительно как от зубной боли:
– Да разве за три месяца ты новиков обучишь?
– Слово даю.
Кошкин воспрял духом.
– За неимением луков и арбалеты сгодятся. Завтра же езжайте в Переяславль на торг! Сам выберешь потребные – ну и всё, что к ним надобно.
– Болты имеешь в виду?
– Они самые! Название из головы выскочило.
Следующим днём все трое верхами отправились на торг. Парни были в кафтанах из дешёвого сукна, саблями опоясаны – но в колпаках вместо шлёмов. Холодно, снежок тонким слоем землю укрыл – в шлеме голова замёрзнет.
Под кольчугой, когда её зимой надевают, войлочный поддоспешник есть. Под шлемом – войлочный подшлемник, но он плоский и короткий, не греет. А толще невозможно, шлем не растянешь и голову не сожмёшь.
Перед выездом парни перед девками дворовыми покрасовались. В их сторону не глядели, но боковым зрением подмечали, как девки руками в их сторону показывали да обсуждали.
– Эй, павлины, по коням!
Когда они уже подъезжали к Переяславлю, Иван спросил:
– А кто такие павлины?
– Птицы такие. Перья у них очень красивые, особенно на хвосте. И собой полюбоваться любят – ну прямо как вы.
Парни засмеялись. Эх, молодо-зелено! Им бы песни с девками петь, хороводы водить да над байками смеяться. А получается, что к сражениям готовятся.
Детство в нужде пролетело, отрочество в трудах, наравне со взрослыми. Рано тогда на Руси взрослели: в пятнадцать новиками уже в боевые походы ходили, в шестнадцать женились. Ответственность брать на себя не боялись, одно плохо: в сорок пять уже стариками были – те, кто доживал до этого возраста, кто не погиб в сечах.
Арбалеты Алексей подбирал со всем тщанием. Чтобы плечи были упруги да взводились «козьей ногой», а не рукоятью. «Козья нога» выглядела как стремя, взводила она плечи у арбалета, причём ногой. Такие арбалеты мощнее тех, которые взводились рукой, и к ним прилагались болты калёные, всадника со щитом и кольчугой навылет пробивают. Конечно, минусы у них тоже были: на коне сидя, взвести такой арбалет невозможно – ведь «козью ногу» в землю упирали.
Каждому новику Алексей подбирал арбалет по размеру. Иван пониже, руки короче; Прохор пошире в кости, ему приклад поменьше надобен – так целиться сподручнее. И себе выбрал, причём не новгородской работы, как новикам, а шведской. На то время лучшая сталь была у шведов, немцев и англичан. За этот арбалет Алексей доплатил из своих денег, поскольку боярских не хватило.
Вернулись домой затемно, а утром арбалеты боярину показали.
Кошкин посмотрел неодобрительно:
– Поди – доску в палец толщиной не пробьёт, куда ж ему кольчугу одолеть!
– Корней Ермолаевич, у тебя старая кольчуга есть? Пусть и с дырами – испытать арбалет хочу.
– Есть, кузнецу на переделку отдать хотел.
По велению боярина Захарий принёс кольчугу – у неё на спине прореха изрядная была, от сабельного удара.
Алексей надел её на пень, как на манекен. Взвёл арбалет, наложил стрелу, прицелился и нажал на спуск.
Конечно, расстояние десять шагов всего было. Но болт кольчугу пробил и ушёл глубоко в дерево, едва вытащили.