Ее вздернуло над полом, но девочка держалась так крепко, что щупальца оборвались, превратились в пар, и Стефани снова рухнула на пол. В тот же самый миг она услышала треск и с ужасом увидела, что тяжелый стол летит прямо в нее. Она попыталась увернуться, но сделала это недостаточно проворно.
Девочка закричала, уронила Скипетр и схватилась за сломанную ногу. Она зажмурила глаза от боли, а когда вновь открыла их, то увидела, что по комнате идет Счастливчик.
– Где ты был? – рявкнул Змей.
– Я задержался, – ответил Счастливчик. – Вижу, вы прекрасно обошлись и без меня.
Змей сузил глаза.
– Действительно. Нам осталось разобраться с одним противником.
Счастливчик взглянул на Стефани.
– Собираетесь убить ее?
– Я? Нет. Это сделаешь ты.
– Что?
– Если ты хочешь разделить со мной сегодняшнюю победу, тебе придется немножко запачкать руки кровью.
– Вы хотите, чтобы я убил безоружного ребенка? – с сомнением проговорил Счастливчик.
– Считай это испытанием на верность нашим хозяевам и повелителям. У тебя ведь не будет с этим проблем, правда?
Счастливчик холодно посмотрел на него.
– Вы дадите мне оружие или мне забить ее палкой?
Змей достал из плаща кинжал и кинул его Счастливчику. Тот подхватил кинжал на лету и подбросил, пробуя на вес.
У Стефани пересохло во рту.
Счастливчик посмотрел на нее и молча швырнул кинжал. Стефани закричала от ужаса, повернула голову…
… И услышала смех Змея.
Она оглянулась. Кинжал ее не задел. Даже не пролетел мимо. Он был в руке у Змея. Нефариан перехватил кинжал, когда тот полетел прямо в его левый блестящий глаз.
– Так я и думал, – проговорил он. Счастливчик бросился к Змею, но маг сдернул с руки перчатку, поднял кроваво-красную руку, и Счастливчика сплющило. Змей несколько мгновений слушал, как тот кричит, потом опустил руку, и Счастливчик стал задыхаться.
– Не сомневался, что ты захочешь убить меня, – сказал Змей, подходя к своей жертве. – Наверное, ты намеревался разорвать меня на куски. Ты ведь такой сильный! Только ответь мне, пожалуйста, чего стоит твоя хваленая сила, если ты не можешь ею воспользоваться?
Счастливчик попытался подняться, но колени подогнулись, и он снова рухнул на пол.
– Любопытно, – продолжал Змей, – зачем ты притворялся? Зачем добровольно полез в эти неприятности? Почему не присоединился к детективу?
Счастливчик попытался мотнуть головой.
– У нас могло не получиться, – ответил он. – Я знаю тебя, Змей… У тебя всегда есть в запасе резервный план. Ты был слишком… опасен, непредсказуем. Мне нужно было найти Скипетр.
Змей улыбнулся.
– Зачем?
Счастливчик улыбнулся в ответ, только улыбка получилась кривой и слабой.
– Как только ты получил Скипетр, я смог предсказать твои действия.
– Значит, ты предсказал мою неуязвимость? – засмеялся Змей. – Ну что ж, у тебя получилось.
– Неуязвимых нет, – прошептал Счастливчик.
– Совершенно верно, – сказал Змей, пожав плечами. – Ты точно не из них.
Стефани с ужасом увидела, что Змей снова поднял правую руку, и Счастливчик начал корчиться от боли. Он кричал все громче и громче, а когда показалось, что он больше не выдержит, Змей поднял его, прижал к нему руки и выпустил в Счастливчика полные пригоршни красного тумана. Счастливчик пролетел по воздуху, врезался в стеллажи у дальней стены Хранилища, упал и больше не поднялся.
Змей повернулся к Стефани.
– Прости, что отвлекся, – сказал он и, держа ее за отвороты пальто, поднял в воздух. Ее правая нога висела неподвижно, как чужая. Стефани не чувствовала ничего, кроме боли.
– Как тебе удалось? Как ты сумела подобраться к Скипетру? Почему он меня не предупредил? Ты использовала какую-то не известную мне магию?
Стефани не ответила.
– Мисс Карамболь, я знаю, что ты пыталась спрятать его, но я не вижу страха в твоих глазах. Ты же не хочешь сегодня умереть, правда? Конечно, нет. Тебе еще предстоит долгая и интересная жизнь. Если бы ты не влезла во все это, если бы не стала совать нос в дядину смерть, ты бы здесь не оказалась. Твой дядя был очень упрямым человеком. Если бы он просто отдал мне ключ, когда я его об этом попросил, ты бы не оказалась в столь неприятной ситуации. Он помешал осуществлению моих планов и доставил множество лишних хлопот и волнений. Из-за него погибли люди.
Лицо Стефани исказилось от ярости.
– Не смейте обвинять дядю в убийствах, которые вы совершили!
– Я этого не хотел. Не хотел конфликтов. Мне нужно было просто ликвидировать Старейшин и добраться до Книги. Неужели ты не видишь, что все было бы просто? А вместо этого мне пришлось идти по трупам. И все из-за твоего дяди.
Ненависть холодным комком сконцентрировалась у Стефани в груди.
– Ты же не обязана следовать их примеру, Валькирия. Ты можешь пережить это. Ты можешь жить дальше. Мне кажется, в тебе есть нечто необычное. По-моему, тебе понравится жить в новом мире.
– Я так не думаю, – спокойно возразила Стефани.
Змей терпеливо улыбнулся и склонил к ней лицо.
– Ты можешь выжить… если скажешь, как смогла приблизиться к Скипетру.
Стефани попыталась его оттолкнуть.
Он кивнул и швырнул ее в колонну. Стефани, ударившись и перевернувшись в воздухе, упала на спину.
Ей не удавалось сфокусировать взгляд. Боль отступила. Стефани слышала голос Змея издалека, как будто их разделяла стена.
– Скоро я превращу в рабов все население этой планеты, и тогда никаких секретов не останется. Не будет никакой магии, о которой я не знал бы. Когда вернутся Безликие, мир превратится в восхитительную тьму.
Он прошел мимо Стефани, мелькнув в ее глазах огромной тенью. Ей нужно встать. Ей нужно как-то выкарабкаться.
Боль. Боль в сломанной ноге. Сейчас Стефани знала только одно: нужно, чтобы боль вновь захлестнула ее.
Она сосредоточилась на своей ноге. Нога начала пульсировать, боль нарастала, и чем сильнее она становилась, тем больше прояснялось в голове. Потом боль обрушилась на Стефани со всей силой, и ей пришлось прижать к губам руку, чтобы не закричать. Стефани подняла голову. Змей подходил к Книге.
Стефани схватилась за край столешницы, подтянулась, встала на здоровую ногу, схватила в руки первый попавшийся на глаза предмет – стеклянный сосуд с зеленой жидкостью – и бросила его. Сосуд разбился о спину Змея. Жидкость превратилась в пар и растворилась в воздухе. Змей мгновенно повернулся, кипя от ярости.
– Моя дорогая, ты доставляешь слишком много неприятностей. – Он поднял кроваво-красную руку.