– Как ты можешь так говорить о заведении, где пекут лучшие в мире пироги?
Таша посмотрела на меня с жалостью. Видимо, я много чего еще в своей жизни не пробовала.
– Я уверена, что он не был там. Он ходит в рестораны только в радиусе 400 метра от дома и офиса. Звони, а не то я освобожу руки от этого дурацкого пирога и позвоню.
Таша нажала на звонок, там за дверью заголосил соловей, и мы услышали приближающие шаги, а потом и самого хозяина квартиры:
– Пусяка, привет, вот, решила тебя познакомить со своей подругой, – и Таша указала на меня.
Кирилл совсем не удивился мне, а как-то по-доброму улыбнулся и пригласил в квартиру.
Мужская обитель оказалась на редкость уютной: прихожая была светлой и просторной и очень напомнила мне прихожую в нашей с ним квартире: те же стены, окрашенные в бежевый цвет, темный, лакированный ламинат на полу, даже круглый персидский ковер имел такой же турецкий рисунок. А еще круглое зеркало под старину, как у меня, в которое пялилась Таша. Она сильно нервничала и никак не могла развязать шнурки на ботинке, ей помог Кирилл – нагнулся, развязал, а потом, чтобы я не пропустила театральной постановки о любви, громко поцеловал Ташу в коленко, которое выглядывало из модных, но порванных джинс.
– Ну что, знакомиться будем? – спросила я и протянула Кириллу пирог.
– Если вы еще не познакомились с Ташей, то знакомьтесь, а я пойду ставить чайник. Кстати, прекрасно выглядишь! В этих оранжевых колготах ты похожа на осень.
– Да, только бус из облепихи на шее не хватает. И вязаной кофточки ее покойной бабушки. – Таша пошла за ним: – То есть тебя совсем не удивляет тот факт, что твоя бывшая жена – моя подруга?
– Почему это бывшая? – спросил Кирилл? – Самая, настоящая! Паспорт показать?
А потом, взглянув на меня и кивнув на пирог, добавил:
– Эх, знала бы ты, как я скучал по твоим пирогам!
– Это не ее пироги! – вдруг закричала Таша, – это она в «Штоле» купила!
Таша очень нервничала, поэтому я даже не злилась на нее за бусы, бабушкину кофточку и пироги, а только улыбнулась, уселась на табуретку и стала рассматривать кухню.
В глаза мне сразу бросился сервиз в стеклянном шкафу. Очень похожий был и у меня. Правда, я им не пользовалась потому что он не нравился Кириллу. Я была просто обескуражена и решила поговорить об этом со своим психологом.
– Как жаль! – воскликнул Кирилл, – я бы многое отдал, чтобы еще раз отведать твой пирог с грибами и сыром.
– Этот тоже не плох. И с капустой ты тоже любишь.
Мы, как будто, были одни на кухне и совсем не замечали Ташу.
– Эй, я вам не мешаю? – капризным тоном спросила она.
– Как поживаешь? Говорят, у тебя новая любовь? – и я кивнула на Ташу.
Кирилл внимательно посмотрел на мою подругу, как будто видел впервые. Таша тоже внимательно на него смотрела и ждала ответа. Он специально выждал небольшую паузу, чтобы она смогла опять занервничать и ответил:
– Она славная девочка, согласись.
– И самое главное – в твоем вкусе.
Кирилл опять стал рассматривать Ташу, как будто видит впервые, и еще при этом комментировал:
– Да, худущая, как велосипед, с тонкими запястьями, с голубыми глазками – отличный вариант. Иногда, правда, бывает слишком крикливая, но я нашел уже регулятор громкости.
– И каким же образом ты меня собираешь выключать? – тем же капризным тоном, что и раньше, спросила Таша.
– Поцелуем.
– Только не при мне, хорошо? Давайте попьем чай с пирогом и я пойду, – предложила я.
– Я, так понимаю, ты пришла чтобы рассказать о том, что весь этот цирк – твоя выдумка?
– А ты откуда узнал? Догадался?
– Нет, я бы до такого не дошел. Просто подумал бы про Ташу, что она сумасшедшая и отправил на воздух, как воздушный шарик, – Кирилл поставил на стол чашки и присел на стул: – а тут увидел вас в парке вдвоем и решил играть до конца.
– Мда, с шариком меня еще никогда не сравнивали, – Таша тоже присела на табуретку.
– Я так и думала, что ты нас где-то увидел. Потому что терпеть то, что вытворяла Таша – нормальный мужчина бы не смог.
Я налила в чашки чай, отрезала всем по куску пирога и мы продолжили беседу:
– Я так и не понял, чего ты хотела добиться?
Я отмахнулась:
– Сейчас это уже не важно. Вы нашли друг друга и хорошо.
– А ты? – спросил он, и я увидела в его глазах жалость.
– А я выхожу замуж за ее мужа.
Ах! Какое удивление я увидела в его глазах! Мне пришлось рассказать о нашей с Ташей сделке и о том, как мы сами попали в капканы, расставленные нами же:
– Но хорошо то, что хорошо кончается, – закончила я свое выступление на арене.
– Знаешь, я так переживал за тебя. Мне казалось, что ты однолюб. – Признался Кирилл.
Я ничего не ответила. Только пожала плечами, улыбнулась и пошла в коридор.
Они оба вышли меня провожать. Кирилл молча подал пальто, а Таша шапку с шарфом. В таком же молчании я обулась и открыла двери. Они смотрели на меня и ждали, что я что-то скажу. А я не могла из себя выдавить ни звука. Я находилась в его квартире около получаса, но за это время мы ни разу не посмотрели друг другу в глаза. Каждому из нас было стыдно за то, что с нами произошло. Таше и мне – за то, что мы устроили цирк с испытаниями, Кириллу за то, что он бросил меня и так до сих пор не смог объяснить или признаться, что чувства прошли.
У меня защемило в груди, потому что я вдруг поняла, что Таша уже не приедет в свою квартиру, а останется жить тут, с Кириллом. С моими Кириллом. Да, еще пока с моим…
Я не стала дожидаться лифта и пошла пешком.
Вышла из подъезда, прыгнула в свой автомобиль и дала волю слезам. Я сама не могла понять почему я плачу? Ведь я четко понимала, что не люблю его. Что уже не люблю. Почему же тогда слезы лились рекой, а душу выворачивало наизнанку?
Уже потом, дома, укутавшись мохнатым пледом и отхлебывая из любимой чашки зеленый чай, я поняла, что плакала по прошлому, по тому доброму и хорошему прошлому, где я была счастлива, любима и любила. И еще по тому, что понимала, что Кирилл все равно останется в моем сердце. Я не умею вычеркивать людей из своей жизни. Да, некоторые это делают легко и просто – раз и даже шрама, даже маленькой белой полоски не остается. А я не могу. Я не могу назвать человека чужим, когда он столько лет был мне родным. Я не смогу вычеркнуть его и сделать вид, что не знаю. Он навсегда останется в моем сердце.
Я допила чай, отключила телевизор и спросила у себя:
– Чего бы тебе сейчас хотелось больше всего?