Когда животные поняли, что перед ними новая преграда, да еще и агрессивно ощетинившаяся кольями, то завизжали еще сильней и злобней и бросились в атаку.
Началось кровавое сражение, в котором принимали участие все люди до единого. Даже раненые и женщины стояли во втором ряду, словно копьеносцы древней фаланги, и своими посохами и дубинами добивали жестоко кусающихся обезьян. Первому ряду пришлось тяжелей всего: взбешенных животных били посохами, дубинами, руками и ногами с остервенелостью и бездумной злостью. Никому не хотелось умирать, но в глазах у всех к концу первого получаса сражения стала появляться безысходность: ковер мохнатых тел не уменьшался.
Матеус стрелял с невероятной скоростью. Причем с каждым выстрелом мини-снаряды оставляли после себя не единичных жертв, а небольшую просеку в шевелящемся ковре. Однако даже фейерверки разлетающейся крови и невероятный грохот оружия не могли отпугнуть обезумевших животных.
На тридцатой минуте ствол все-таки заклинило, да и мини-снарядов оставалась всего пара десятков. Еще пять минут Матеус орудовал своим пулеметом как простой дубиной, встав в первый ряд и недоумевая, почему обезьяны не испугались грохота выстрелов. Эх, если бы сирену включить… Сирена! Ведь она есть у планетарного робота!
Матеус помчался на левый фланг, где Эсехон расчетливыми и экономными движениями сотнями уничтожал напирающее воинство. Расщелина под его гусеницами уже заполнилась доверху, и рычащая волна животных просто взбиралась по трупам своих мертвых сородичей.
– Сирену! Эсехон, включи сирену! – изо всех сил завопил Николай.
И в тот же миг у всех, кто оказался рядом с роботом, заложило уши. Эффект оказался потрясающим: вся атакующая масса обезьян резко развернулась и по головам друг друга устремилась вниз. Ревущий от ужаса вал докатился до джунглей, разбился о них и хлынул вправо. Теперь уже весь мигрирующий поток проносился только внизу. Вслед за этим строй животных стал редеть, быстро сходя на убыль. Чуть раньше смолкла и сирена: Эсехон берег энергию.
Люди стояли неподвижно как громом пораженные. Некоторые ошалело трясли головами, пытаясь восстановить слух. И только когда из расщелины выскочила уцелевшая обезьяна и попала под дубинку моментально среагировавшего Грэга, все очнулись, зашевелились и принялись бурно обсуждать сражение. Раздались стоны; некоторые пленники падали на землю прямо там же, где и стояли.
Станислав Городо, оттирая руки от крови, закричал с шутливой издевкой:
– Николай! Чего ж ты раньше не попросил уважаемого Эсехона включить сирену?!
Бывший лейтенант космодесанта устало повел плечами, покрутил головой и лишь затем ответил:
– Зато как быстро и незаметно время пролетело.
– Да уж! – воскликнул, подходя, Мензари. – Повеселились от души. Мне показалось, что мой скафандр сейчас разорвут на тысячу маленьких кусочков.
И тут же добавил, обращаясь ко всем:
– Кто чувствует себя лучше – оказать помощь раненым и доложить о потерях!
Как ни странно, но со стороны людей не оказалось ни одного погибшего. Да, многие были ранены, некоторые очень тяжело. Пострадали лица, руки, ноги. Но угрозы для жизни не было. Узнав об этом, гаибс несказанно обрадовался, а настроение его улучшилось настолько, насколько это было возможно в таких неблагоприятных условиях.
– Да вы, ребята, молодцы! С вами и войну выиграть можно!
– Войну мог бы выиграть и один Эсехон, – тут же отозвался Станислав, – если бы Матеусу не захотелось поразмяться и весело провести время.
Послышались нервные смешки.
– Обидно только, – Николай покрутил в руках свой пулемет, – что такое оружие попусту потратили.
– Ничего, до вечера продержимся, – улыбнулся капитан Мензари и обратился к подкатывающему планетарному роботу: – Дружище! Как самочувствие?
– Паршиво, – со скрипом признался тот и остановился. – Зато теперь я прекрасно знаю, что такое старость.
– И что же это такое?
– Это когда все умеешь, но уже ничего не можешь.
– Ха-ха! Между прочим, как раз к старости и становятся великими философами, – засмеялся гаибс, похлопав своего друга по окровавленной броне. – Но тебе еще слишком рано переходить в категорию мудрецов. Ты слишком для этого молод и неопытен. И даже обыкновенную слабость по наивности сравниваешь со старостью. Вот мы тебя починим…
– Сомневаюсь, – с грустью перебил его Эсехон и направился в сторону выемки. – Пойду к Освальду, он единственный техник среди вас и лучше всех меня понимает.
– Так ты идешь к нему жаловаться на судьбу?
– Почему бы и нет? Заодно смажет где следует…
Люди с сочувствием посмотрели ему вслед, а Матеус спросил:
– И часто у него такой пессимизм?
– Первый раз в жизни, – ответил гаибс – Но это у него из-за недостатка энергии. Подзарядить бы его…
Стоявший возле них Станислав тихо спросил:
– А когда вам должны позвонить?
– Жду в ближайшие часы. По расчету, в обед мои друзья должны выйти из Лунманского прыжка и сразу связаться со мной. И уже тогда окончательно откорректируют малый прыжок и дойдут сюда на маршевых двигателях.
– А если с ними в пути что-то случится?
Мензари не спеша, прищурившись, оглядел горы, море джунглей под ними и сказал с тяжелым вздохом:
– Тогда станем вождями местных обезьян и захватим власть на этой планете.
– Вы серьезно? – разочарованно выдохнул Николай.
– Наполовину. Просто эти мои друзья – самые преданные и надежные. Могу попросить помощи и у других, но тогда останусь совершенно нищим.
– Да и успеют ли другие?
– Тоже правильный вопрос. Обстановочка здесь не располагает к благодушию.
Подошла Гилана.
– Перевязки сделали всем, уколы тоже, – доложила она гаибсу. – У двоих сломаны руки, у женщины выбита челюсть. В остальных случаях комбинезоны скафандров спасли от страшных укусов, но синяки на ногах у всех жуткие.
– Хорошо, распределите людей на вахту по часу и отдыхайте.
– А что делать с трупами обезьян? – задал вполне резонный вопрос Станислав. – Такое количество крови может привлечь хищников…
– Ничего страшного, отобьемся. Мы же не сможем все трупы оттащить в джунгли. А после обеда разожжем несколько больших костров и попробуем свежее мясо. Оно должно быть гораздо нежней и питательней, чем у топотунов.
Тучи расступились, и скалы стали парить от лучей местного голубоватого светила. Уставшие люди ложились на камни и сразу же засыпали. Оставшаяся на вахте «бригада подскока» продолжала внимательно осматривать окрестности, переговариваясь между собой:
– Вдруг еще одно стадо пойдет?
– Вряд ли. Такую ораву никакие джунгли не прокормят.