Конечно, и все они, и сам император, который был полон сил в свои пятьдесят два года и мог править до хоть восьмидесяти, очень надеялись, что со временем Януш поменяет свои жизненные приоритеты и таки поймёт, осознает наложенную на него с момента самого рождения обязанность. Да и события порой происходящие могут поменять убеждения самых заядлых опровергателей потомственной власти, к коим и принадлежал наследный принц. Ну а пока молодой учёный сознательно участвовал во всех семейных советах, максимально старался помочь своими советами и рассуждениями, но всё остальное время проводил в своих научных лабораториях и производственных полигонах. А на любого нового, встреченного у него на пути человека смотрел в первую очередь как на возможный кладезь научных идей. Вполне понятно, что если встреченный не знал различия между интегралом и изотопом, то в таком случае принц жалобно восклицал:
— Это не ко мне, обращайтесь к отцу!
И никогда с подобным человеком больше старался не пересекаться.
Его единственной слабостью, на которой можно было, и на которой пытались хоть как-то сыграть, являлась только горячая братская любовь к единственной сестричке. Малолетнюю принцессу он более чем обожал, потакал всем слабостям и капризам и пытался опекать тщательнее, чем так рано ушедшая из жизни мать. Причём лично прочил сестре в будущем звание императрицы и ради этого готов был сделать всё что угодно.
В общем-то принцессу баловали и обожали все, но именно её воспитание, как будущей императрицы и доставляло массу головной боли. Переживания по этому поводу легко читались на лице не только принца Януша, но и ещё двоих присутствующих мужчин: маркиза Винселио Грока и командира Дивизиона Серджио Капочи. В данный момент они все втроём пытались помочь императору с окончательным решением вопроса о дальнейшей судьбе малолетней принцессе. Обсуждалось место её дальнейшего обучения.
Дело в том, что Патрисии Ремминг исполнилось пятнадцать лет, она получила среднее образование и теперь радикально была настроена на самостоятельный выбор в направлении своего дальнейшего усовершенствования. Что не противоречило ни законам, ни чаяниям родственников и близких. Всё бы ничего и ещё совсем недавно девочка соглашалась на поступление в престижнейший университет международных отношений, где учились элитные дипломаты, будущие министры и потомственные главы финансовых, или экономических корпораций. Но пять дней назад принцесса неожиданно изменила своё решение, чем довела круг своих родственников и опекунов до морального шока. Она вознамерилась поступать в военное космодесантное училище.
Причём настаивала на изменении имени, что вообще-то и так разрешалось каждому курсанту, прошедшему испытания и сдавшему вступительные экзамены. Требовала приписать ей лишний год в возрасте, потому как в училище принимали только после достижения шестнадцати лет. Ну и хотела, чтобы вокруг неё больше не мелькали надоевшие телохранители, учители боевых искусств, которые мешали прочувствовать самостоятельность и переход к взрослой жизни. Эти требования, да и сам факт изменения судьбы, и обсуждался на малом, «семейном» совете.
С резким, категорическим отрицанием, выступил принц Януш:
— Нельзя! Этот каприз Патрисии попахивает абсурдом и переходит границы любого здравого рассудка. Жить в казарме, по соседству с грубыми, озабоченными сексуально переростками, которые только и знают что качать свои мускулы да зубоскалить — это недопустимо даже для простушек из крестьянских семей. Её там могут покалечить, как морально, так и физически. Язык не поворачивается предположить нечто более страшное…! И как она потом с исковерканным, извращённым солдафонской тупостью и ханжеством сознанием сможет управлять империей?! Отец, запрети немедленно эту блажь! Потомки тебе не простят! Я — тоже!
Опытнейший политик и управленец, император Павел с хода в карьер попытался воспользоваться пламенным возмущением сына:
— Хорошо! Патрисия продолжит обучение только там, где укажешь ты. Но только при одном условии: ты освобождаешь сестру от ноши управления империей, и сам начинаешь готовиться к приёмничеству. Согласен?
Януш с пронзительным укором посмотрел на отца и воскликнул:
— Так нечестно! Твоё величество ведёт себя как прожжённый циник и пытается использовать мою братскую любовь для достижения своих целей.
— Благо империи — для нас всех должно быть смыслом существования. И свою любовь к сестре ты должен доказывать не словами, а конкретными поступками и готовности жертвовать собой для её блага и спокойствия. Готов создать ей условия для спокойной и беззаботной жизни? Молчишь? Вот и проявляется твой эгоизм: для себя выбираешь дорогу полегче, а для сестры — самую тяжкую и ответственную.
Повисшее напряжённое молчание, сердито нахмурив брови, прервал маркиз Винселио Грок:
— Я тоже осмелюсь напомнить его высочеству, что он не горит желанием обучаться государственным делам и только в страшных снах видит себя преёмником престола. Что ж, дело житейское, насильно править не будешь. Не менее категорическую позицию занял и его величество, — маркиз демонстративно склонил голову в сторону своего великовозрастного воспитанника, — После гибели супруги, упоминаю чисто в деловом разговоре, он дал клятву больше не жениться и как истый пуританин не заводить детей вне брака. Это его личное дело тоже. Но позвольте мне спросить: а кто готов принять престол, в случае необходимости? А? Оказывается никто…, кроме принцессы? А что случится, если и она вдруг отвергнет от себя ответственность за империю? Ясно — полный хаос и кровавая гражданская война. Так что моё твёрдое мнение: пусть её высочество сама выбирает, как и что ей изучать в первую очередь. Как по мне, то ей пригодится абсолютно всё. А самый главный фактор в этом вопросе для меня в том, что данное училище находится на Оилтоне, совсем рядом со столицей. Так что в случае морального, неблагоприятного психологического давления или угрозы физической травмы, мы в любой момент можем выдернуть Патрисию прямо сюда.
Император прекратил мучить своё несчастное ухо и покосился на сына:
— Всё-таки я тоже опасаюсь, чтобы моя дочь не попала под чьи-то оскорбления или того хуже, физические домогательства. Девушки там тоже проходят службу и по всеобщему мнению не отличаются повышенной нравственностью. Но они ни в какое сравнение не могут идти с наследницей престола. Так что…
— Понимаю, и для этого предприму дополнительные превентивные меры, — в знак подтверждения своим словам, маркиз демонстративно постучал кулаками по столешнице, — Обязательно наведаюсь в училище с обычной инспекционной поездкой как раз к моменту парадного построения принятых на обучение курсантов. Доведу до командования новый указ императора про повышение морального облика в начальных войсковых образовательных заведениях и без обиняков намекну самым ретивым сержантам и младшим командирам, что именно в их среде я поищу первых козлов отпущения. А потом накажу для острастки всей армии. Думаю, этого будет достаточно для изничтожения любых неуставных отношений в училище.
— Хм…, указ хорош, спору нет. Кажется, я его уже подписал…, - правитель Оилтонской империи повернулся к командиру Дивизиона, — Ну а что нам скажет полковник Капочи?