Предупреждение было не лишним. Подобные оазисы хищной растительности человек проходил без особого физического труда, но вот внимание требовалось при этом повышенное. Жадения — прекраснейший, один из самых ярких цветов Хаитана, названный так из-за своей жадности. Толстенный, гибкий стебель цветка до высоты четырёх метров опоясывался рядами ядовитых колючек, а вот последние три, четыре метра считались самыми нежными и ранимыми. И когда огромный цветок бросался вниз и заглатывал свою жертву, место соединения его со стеблем можно было без труда перерубить ножом или легко перегрызть зубами. Чем некоторые хищники и пользовались. Ведь порой жадения хватала жертву слишком тяжёлую и крупногабаритную, поднять такую тушу наверх и там переварить считалось делом невозможным, но всё равно цветок схваченную добычу не отпускал. Вот тогда и устремлялись к нему все, кто находился поблизости, насыщаясь нежной плотью верхней части стебля, а потом и самим цветком.
Слюнтяйка красная — плевалась ядом, а потом многочисленными тонкими жгутиками, выдвинутыми из корней, вытягивала из обездвиженной жертвы все питательные вещества. Существовала и другая разновидность этого растения, синяя слюнтяйка, но та росла на глубине более трёх километров и плевалась густым ядовитым газом.
Жгутары представляли собой тонкие сверхпрочные лианы, которые со щелчком, словно бич, хлестали свою жертву. Расположенные по все длине растительного щупальца присоски в момент удара отрывали полоску кожи у любого неосторожно приблизившегося животного, а на человеке могли разорвать даже скафандр средней защиты. Как раз такие скафандры сейчас и защищали обоих учёных, тогда как сопровождающие их военные имели более прочные скафандры интенсивного боя.
После первой остановки агрессивная среда и в самом деле значительно активизировалась. Всё чаще стали попадаться свирепые пыхтуны, хищники величиной с кабана, внешним видом слегка напоминающие бобра с отрезанным хвостом. Они атаковали с раскрытыми пастями, издавая при этом натужное пыхтение, но из-за некоторой медлительности не считались слишком опасными для человека.
Тогда как группки гритаров, по две, три, а то и четыре особи, представляли значительную опасность. Эти огромные, по массе превышающие человека бабуины, нападали как правило со стен, по которым они передвигались с удивительной сноровкой. Порой кидались с потолка, или из густых переплетений кормовой или осветительной растительности. Но всегда их атака предварялась пронзительным, парализующем прочих здешних обитателей криком. На людей подобные звуки не действовали, зато помогали заранее обнаружить опасность и пристрелить гритара в большинстве случаев ещё до момента его прыжка. Да и потом всегда оставалась возможность отскочить в сторону от падающего зубастого и когтистого тела.
Перед второй остановкой, когда вышли во внушительную пещеру, с огневым прикрытием пришлось уже изрядно поработать почти всем курсантам. Потому что из правых проходов их атаковало сразу восемь кенгозубов и два кенгошипа; слева выкатилось пяток пыхтунов; а со стен стала пугать своим криком стая из полутора десятков гритаров. Попутно пришлось перерубить выстрелами стебли тройки склоняющихся в опасной близости жадений и прожечь напалмом несколько участков с майнтолами. Эти обширные, желтоватого цвета колонии мха, обладали удивительной силы присосками и порой могли удержать на месте, а потом и свалить на бок не только кенгозверей, но и таких гигантов как малауки, напоминающих ходящих на щупальцах осьминогов. Разве что каменные носороги беспощадно вытаптывали колонии майнтол, да ещё и пожирали их при этом.
— Ну вот, теперь уже точно скучать не придётся! — Пабло выглядел гораздо оживленней. Видимо ему и самому нравились экстремальные ситуации. — Да и пройти до цели осталось совсем немножко. Никто не устал?
Ответное молчание курсантов лучше всего выразило презрительное отношение к подобному вопросу. Только капрал не сдержался от самовосхваления:
— Подобная прогулка меня только взбадривает.
Хотя за щитком явственно виднелось его вспотевшее лицо: система охлаждения скафандра с трудом справлялась со своей задачей. Что тоже не осталось незамеченным со стороны Влада. Он одобрительно хрюкнул, но после этого похлопал по плечу не Птицу, а командира отделения:
— Молодцы! Вижу, что и в самом деле — лучшие. На последнем кусочке маршрута, особых трудностей быть не должно, там всегда тихо. Да и не живут нужные нам скейфи в шумных местах. Разве что летяги могут снизу подняться. Трогаем!
Отряд опять двинулся вперёд прежним порядком, но как только приблизились к выходу из пещеры, как им навстречу прямо таки хлынула, чуть ли не сплошная волна хищников. Видимо, это из глубин пошла первая партия озлобленных представителей фауны, возбуждённых недавними подземными толчками. Отступать команды не последовало. Скорей всего Влад решил, что волна небольшая и прорваться сквозь неё особого труда не составит. Тем более что тоннель, по которому передвигался отряд, оказался достаточно широк и некоторая часть обозлённого зверья, не вступая в схватку, просто пробегала под противоположной стенкой, стремясь вырваться как можно скорей на поверхность. А когда волна увеличилась, то уже и тоннель стал заканчиваться, открывая взору ещё одну внушительную пещеру с удивительно правильным круглым сводом. Рывком преодолели последний десяток метров, и чернобородый учёный указал рукой, продублировав свой приказ по связи:
— Пещера «кругляшка». Нам во второй проход слева!
Но и до этого прохода пришлось буквально карабкаться по трупам бьющихся в конвульсиях хищников. Хорошо ещё, что они сплошным потоком вырывались из нескольких расщелин с правой стороны, и не слишком атаковали жмущихся к левому склону людей. В противном случае точно пришлось бы возвращаться и идти в обход. Судя по короткому комментарию Пабло, как раз вправо и вёл маршрут на большие глубины.
В нужном проходе оказалось сравнительно спокойно и два человека могли без труда прикрывать движение отряда с тыла. На это дело Тантоитан поставил Гарольда и Романа и приказал всем доложить о расходе боеприпасов. Выяснилось, что огнестрельное оружие вскоре уже никому не понадобится. Практически все патроны израсходовали. По устоявшимся традициям подобных вылазок, с этого момента настоятельно рекомендовалось возвращаться. Но подобный приказ должен был отдавать только старший командир, а капрал почему-то помалкивал. Тогда как Влад посоветовать двигаться бегом и сам первый рванул с места. Видимо для исследователей выполнить поставленное перед собой задание считалось более важным приоритетом, чем задумываться о запасах огневой мощи.
Отряд промчался через анфиладу маленьких пещер и небольших, перекрученных в толще пород разломов, только изредка постреливая одиночными по малочисленным обитателям местных джунглей, да парочку раз выжигая перед собой недружественные растения. И, как-то совсем неожиданно для курсантов, после резкого поворота выскочили на верхнюю полку искомого разлома. На короткое время все застыли, осматриваясь, а в наушниках раздались горделивые восклицания Влада:
— Разлом "Мечта Малеха"! Любуйтесь, дамы и господа!
Хотя тут же последовало предупреждение и от Пабло: