— Цветок на стол! Меня в охапку! И хватит болтать!
Такими весёлыми, радостными и светящимися от счастья они приехали из отпуска и такими оставались всё второе полугодие. Чему от всей души радовались и Тантоитан с Клеопатрой, и Гарольд, время от времени приводящий в компанию лишь на один вечер то одну, то другую девушку. Друзья себе совсем недавно и представить не могли, что какая-то девушка откликнется на восторженно-трогательное обращение Романа и сумеет рассмотреть в нём отличного и верного парня. Кажется, Магдалена рассмотрела, и по её же словам никогда о своих шагах к сближению не пожалела. Ещё и признавалась без всякого стеснения:
— Если бы я его не поцеловала, он бы так и помер в глубокой старости нецелованым.
Все смеялись, а Бровер делал вид, что обижался:
— О, моя божественная! Зачем ты раскрываешь наши интимные тайны перед этими бесчувственными грубыми созданиями?! Зачем твой прелестный голос…
— Ко мне! — безжалостно обрывала его лепет девушка и протягивала руку. — Целовать! И молчать!
Роман со счастливым выражением начинал целовать пальчики, потом запястье, потом ещё выше и частыми прикосновениями губ добирался до шеи. Магдалена замирала от удовольствия и томно шептала:
— Вот таким он мне нравится. А то как начнёт болтать…
Хотя отыскались и некоторые преграды для их счастья. Оказалось, что на девушку "положил глаз" один из курсантов третьего года обучения. Он и раньше пытался приударить за Магдаленой и почему-то посчитал её свой собственностью. Когда заметил в начале второго полугодия образовавшуюся парочку, сразу решил отшить конкурента силовыми методами. С двумя дружками поймал Бровера в укромном месте, придавил собственной массой к стене и пригрозил:
— Слушай, ты, медалист деланный! Ещё раз увижу возле Магдалены, ноги переломаю! Понял?
К тому времени, Заяц хоть и продолжал смотреться мальчиком для битья, таковым давно не являлся. И незаметно набирая воздуха в лёгкие, мысленно поблагодарил покойного Птицу за многочасовые издевательства при отжиманиях, приседания и подтягиваниях. Резко дернулся вниз, затем вывернулся разворотом в сторону и локтём удачно попал обидчику в губу. А затем, без долгих препирательств и выяснения отношений грамотно отступил от разъяренных и численно превосходящих сил противника. Попросту говоря, сбежал. Но опять-таки не просто сбежал, а отправился за боевым резервом. И уже вскоре появился на прежнем месте столкновения с возвышающимся за плечами Гарольдом и подрыгивающим от нетерпения Тантоитаном. Правда и противник озаботился пополнением своих рядов: к тройке добавилась целая пятёрка вальяжно себя ведущих третьекурсников.
— О-па! — зачинщик столкновения с кривой улыбкой и с опухшей губой, радостно потёр руки и устремился в атаку, — Теперь не уйдёшь! Окружайте их, ребята!
Несомненно, восемь почти готовых к выпуску космодесантников ни минуты не сомневались, что сейчас хорошенько накостыляют зарвавшимся первогодкам. А то, что те уже заслужили первые награды, вызывало у нападающих только презрительный смех: удалось малым спасти случайно свои задницы в джунглях, не велика заслуга!
— Здесь вам не от тупых монстров бегать!
На Бровера бросился только один, тот самый с разбитой губой. На Тантоитана сразу трое. Ну и Гарольд удостоился чести сражаться сразу с четырьмя противниками. Вернее они-то и не думали сражаться: трое постаралось ухватить гиганта за руки и поясной ремень сзади, а четвёртый, своими внушительными кулаками намеревался сбить дыхание, лупя со всей мочи в район диафрагмы. Наивный! Гарри вначале на него и внимания не обратил, потому как вполне дальновидно и расчётливо первым делом убирал угрозу с тыла. Да и джентльменом при этом не стараясь показаться: коварный удар каблуком назад, в промежность держащемуся за пояс, и «тормоз» повис от боли. Второй удар ногой в грудь, и тот тихо поскуливая, улёгся под стенкой. Затем несколько рывков и прыжков в стороны и левосторонний противник, завывая от боли в ступне тоже падает на пол, а правосторонним Гарольд начинает довольно эффективно прикрываться от центрального противника.
К тому времени Танти играючи разделался со своими противниками, одного уложив ударом кулака в лоб, а второго и третьего — ударом коленки под дых. Повернулся к «большому» другу и резко выкрикнул:
— Тебе помочь?
На что получил злобный ответ:
— Я ведь твоих не трогал!
Немного скривился, видя как кулачище друга расквашивает нос третьекурсника и философски пожав плечами, с довольной, гордой улыбкой стал наблюдать за «маленьким» другом. Тот ужом вертелся вокруг боле крупного, но ослеплённого яростью и болью противника, наносил ему беспрерывные и хлёсткие удары по лицу и проговаривал:
— Что, Магдалену захотел?! Урод недоделанный! Да ты глянуть на неё права не имеешь! И пройти мимо больше не осмелишься! Да я тебе сотню раз твои ноги переломаю! И морду твою изувечу так, что ты в зеркало до конца жизни глянуть побоишься! Я те дам Магдалену! Я те…
От бешенства у него тряслись губы, горели глаза и прорывался рык, похожий на звериный.
— Береги дыхание! — словно на ринге деловито посоветовал Танти. Немного подумал и добавил: — Да и вообще: вали его! Сколько можно над парнем издеваться? Ну виноват он, ну погорячился…
— Я ему погорячусь!.. Целую неделю лёд на башке носить будет!
Уже и Гарольд расправился со своими противниками и присоединился к зрителям, а Роман всё продолжал молотить зачинщика столкновения, нанося ему частые, ослепляющие удары. Не настолько опасные или лишающие сознания, как унизительные и жалящие презрением. Наконец избиваемый парень не выдержал и завалился под стенкой на бок, усиленно прикрывая руками истерзанную голову. Бровер и тут не остановился, стал прохаживаться по рёбрам жертвы носками ботинок.
Пришлось друзьям оттаскивать разбушевавшегося Зайца по двум причинам: сам ослеплённый яростью он мог нанести слишком уж тяжёлые травмы, да и народ стал сбегаться к месту происшествия. А впереди обоих потоков мчались девушки: Клеопатра и Магдалена. И картину они увидели весьма красочную: восемь старших на два года ребят постанывая ворочаются на полу, а два первокурсника с явным усилием оттягивают в сторону самого тщедушного своего приятеля.
— Что здесь случилось?! — Клеопатра спросила таким строгим и громким голосом, что все на мгновение замерли. И только Тантоитан с огромными и честными глазами стал спешно отчитываться:
— Да мы вообще мимо проходили. Но видим Рома не в себе, повздорил слегка с ребятами. Вот, еле оттащили…
Само собой, что скандала избежать не удалось, слишком кровавым получилось побоище. Но после разборок и короткого дознания гораздо большее наказание понесли третьекурсники, как зачинщики и инициаторы. Тройке друзей тоже влепили по нескольку нарядов вне очереди, но разве подобным испугаешь бравых космических десантников?
Зато все остальные сослуживцы, прониклись с того времени уважительным отношением к дружным приятелям и не только усиленно думали перед любой конфронтацией, а и вообще старались не обострять отношений. А Магдалена, на одной из коротких вечеринок, так вообще стала с серьёзным видом дурачиться на эту тему. Причём обращалась она только в Клеопатре, словно кроме них двоих в кафе больше никого не существовало: