— Могу и ошибаться, но вся эта конструкция, скорее всего, является неким аппаратом искусственного оплодотворения. Но если я правильно помню, то для этого довольно простого дела в такой навороченной технике никогда не нуждались. И уж однозначно это не гипноизлучатель, варианты которого мы отыскали в помещениях объектов номер один и два. Странно…
Тогда как Додюр, имеющий в руках и фонарь, и лампу, более подробно исследовал дальние закутки помещения и первым отыскал пульт управления всем здешним хозяйством:
— Вот! Смотрите! Здесь еще и надпись есть. Виктор, на твой язык похоже.
— Ну-ка, ну-ка! — обрадовался Менгарец, устремляясь к коку и всматриваясь в короткую сравнительно надпись: — Хм! "Кольцеватель ММ". Что за чушь? Что этот медицинский комбайн может кольцевать? Или кого? — Он пожал несколько раз плечами, ища взглядом ответа у задумавшегося рядом жреца.
Тот обратил на это внимание и чуть ли не возмутился:
— Ты, наверное, не поверишь, но я к этой надписи никакого отношения не имею. Разве что шутки ради попробую расшифровать эту надпись: Кольцеватель Молодых Мужчин. А ты уже сам додумывай: зачем их кольцевать и почему именно молодых.
— Ха! Но ведь кресло-то для женщин!
— Ну… мало ли что у вас там в большом космосе строят…
После чего все трое обыскали каждый клочок вскрытого объекта под номером десять, но больше ни единой надписи так и не нашли. А вот по некоторым признакам определили, что Гранлео и его предки бывали здесь очень часто. Только зачем? С кем? И для чего? В конечном итоге пришлось с некоторым разочарованием констатировать, что устройство так и останется загадкой. Своим умом или методом проб раскрыть секреты этого помещения вряд ли получится. "Кольцеватель ММ" — дело будущего, возможно, что и очень далекого.
Но долго расстраиваться не стали, потому что Виктор первым поспешил на объект под номером тринадцать. Еще и восклицал при этом:
— Я в приметы не верю, но если уже на десятом нам не повезло, то с чертовой дюжиной нам точно счастье привалит.
А когда через час им удалось попасть внутрь секретного объекта, инопланетянин в первый момент не сдержался от радостного возгласа:
— Склад! Ржавчина на мою голову, но здесь точно склад!
— А мне опять мумии примерещились, — признался кок, осторожными шагами приближаясь к развешанным на стенах костюмам повышенной защиты. — Ух ты, какие они все разные! И худенькие, и толстые…
— Эта одежда для самых опасных дел предназначена, — стал деловито пояснять Виктор, хотя опять не сдержался от разочарованного вздоха: оружием здесь и не пахло. — Вот эта тонкая — химзащита. От ядов, вредного дыма и прочего. Вот эти — скафандры для космических кораблей. Вот эти костюмы — с повышенной радиационной и прочей защитой. Ну а эти, как ты их верно назвал "толстые", — самые что ни на есть всюду проходимые. В них можно чуть ли не в пылающий вулкан прыгнуть или в ядерном реакторе стержни менять. Правда, и надеть их без посторонней помощи не получится, всяко весят они вдвое больше чем я.
— Вот это доспехи! Их, наверное, даже твой двуручник не пробьет?
— Конечно, не пробьет. Разве что его специально создали в какой-нибудь лаборатории для повреждения именно таких доспехов. Ладно, на эти костюмы пока не засматривайтесь, они нам все равно без надобности, а вот эти приборы давайте будем проверять на пригодность и разбираться, что из них и для чего.
— Какой же от них толк будет?
— Может, и никакого. Потому что они определяют токсичность воздуха, жидкости, определяют опасность кислотной среды, показывают уровень радиации. Да и массу еще чего полезного могут…
Додюра приборы не впечатлили, тем более что больше половины из них не работали: сложная начинка и комплектующие анализаторы за сотни лет простоя вышли из строя или нуждались в замене специальных секций с реактивами. Глядя, как товарищ чертыхается и злится, пытаясь оживить чаще всего бесполезные коробки, кок решил посоветовать:
— Да брось ты их! Зачем они нам?
— Хотелось бы надеяться, что без надобности. Гранлео ими не пользовался, значит, опасных мест на планете нет. Но с другой стороны, иметь парочку таких приборов — мечта любого исследователя. Опускаешься в шахту: опа! А там повышенное содержание метана или иных опасных газов! Назад! Бегом! Или вода какая подозрительная в реке течет и на вид, и на запах. Проверил — а там ядосодержащие соли! Стоп! Сам не пьешь, зато врагам в суп добавил со щедростью. Я уже про остаточную радиацию не упоминаю. Мы вот были возле боевых роботов и еле ноги унесли от их оружия. А почему покойный император туда никогда не наведывался? Вдруг мы уже столько невидимой радиации нахватались, что пора вновь в Колыбельную укладываться?
Фериоль как-то лучше понял природу лучевой болезни, о которой инопланетянин рассказывал во время их длительных бесед, поэтому глубже проникся опасениями:
— А если в наших телах разрушения стали необратимыми? Вдруг никакой "омолодитель" не поможет?
— Ха! В таком случае мы уже валялись бы на том самом рельсе с выпученными глазами и загнивающей плотью. Все остальные случаи вполне легко излечиваются. Главное — как можно быстрей доволочь человека и засунуть его в ложе "омолодителя".
Обеденное время почти наступило, когда Менгарец, при содействии друзей, таки осмотрел и опробовал все найденные устройства. Действующих оказалось только четыре, но лучше всего по транспортабельности и унифицированному действу подходило одно из них. По утверждениям знатока сварочных установок, теперь у них была возможность и плохие газы заметить вовремя, и при наличии радиации принять соответствующие меры. Да и весил прибор всего лишь четыре с половиной килограмма.
Додюр Гелиан и Фериоль Вессано обучились работать и различать опасные пределы на шкалах всего лишь за четверть часа. А после короткого совета ношение устройства было торжественно возложено на кока. Тот и медлить не стал, закрепил анализатор на себе ремнями, доложил о готовности и уточнил:
— Что, отправляемся к нашему железному коню?
— И в самом деле. — Виктор накинул на плечи лямки вещевого мешка. — Пора нам пообщаться с нашими пернатыми друзьями.
— Вдруг они нас испугаются? — предположил кок. — Особенно птенец?
— За собой посматривай! Как бы сам от страху не помер, когда Мурчачо вдруг тебя клювом по голове начнет постукивать в знак приветствия. И пока мы идем, давайте повторять основные фразы о дружбе между человеком и катарги. Только свистим тихонько, мы ведь не в лесу…
Так и двигались три партизана-подпольщика среди узких, извилистых каменных переходов, еле слышно посвистывая и готовясь тем самым к интенсивным переговорам с разумными птицами планеты. Здесь уже сомнения свои не скрывал жрец. Как обитатель и воспитанник монастыря Дион, закосневшего в многовековых догмах и традициях, он никак не мог поверить, что издавна прекрасно знакомые всему человечеству птицы вдруг оказались разумны. Уже во время езды на мотодрезине он попытался переговорить с Менгарцем на эту тему, перекрикивая гул роликов: