– Вообще-то он, наверное, не в морге, а в лаборатории, – заметил Дремин. – И, кстати, ты уверен, что тело Веретнова сейчас в нашем морге? Может, его в городской отправили.
– Может, – согласился Самсонов. – Но ведь Малинин этого знать не обязан.
– Коровин, между прочим, побывал в его квартире. Ну, той, которую он сдает.
– И что?
– Ничего. Никаких личных вещей, фотографий, документов, счетов. Чисто. Жильцы сильно удивились, что мы к ним заявились с обыском. Наверное, решили, что сняли хату у черных риелторов.
– Коровин их успокоил?
– Понятия не имею.
Через некоторое время впереди показался морг. Серое здание выступало над бетонной оградой, едва виднеясь за разросшимися липами. Перед воротами стояли две машины – «Шкода» Полтавина и штатный синий фургон без окон, в котором перевозили тела.
– Черт, он здесь! – пробормотал Самсонов, паркуясь позади автомобиля криминалиста. – И чего тогда не отвечает?
– Может, руки заняты, – усмехнулся Дремин.
Полицейские вошли в калитку справа от железных ворот. Она не запиралась днем, только на ночь.
В кармане у Самсонова зазвонил телефон. «Может, Полтавин?» – подумал старший лейтенант с надеждой. Но это была Кроликова. Полицейский приглушенно выругался. Не вовремя как-то. Но все же решил ответить.
– Алло?
– Это Анна Юрьевна из «Табии».
– Слушаю вас. Что-нибудь случилось?
– Думаю, да.
Ее тон заставил Самсонова остановиться.
– Рассказывайте, – велел он.
– Только что принесли букет тюльпанов. На один красный стало больше.
Старший лейтенант несколько раз моргнул.
– Спасибо, – сказал он. – Я вам перезвоню.
Он отключился и взглянул на Дремина.
– В шахматный клуб прислали еще один букет, – сказал он. – И это сделал точно не Веретнов.
– Думаю, нам стоит поторопиться, – ответил Дремин, кивнув в сторону крыльца.
Самсонов толкнул дверь и первым вошел в холл. Тут, как всегда, пахло спиртом и хлоркой. Только свет почему-то не горел. Старший лейтенант нашарил на стене выключатель и щелкнул.
– Эй! – крикнул он, делая несколько шагов по кафельному полу. – Чего сидите в потемках? Есть кто живой?!
Самсонов прислушался, но никто не ответил. Дремин заглянул в одну из дверей, ведущих в соседние помещения.
– Никого, похоже, – пожал он плечами. – Может, ушли куда-нибудь?
– Куда тут пойдешь? Да и дверь не заперта.
Самсонов направился в прозекторскую. Он видел, как Дремин молча вытащил из кобуры пистолет. Старший лейтенант последовал его примеру, а левую руку сунул в карман и нащупал телефон.
Полтавина полицейские увидели, как только вошли в освещенную комнату с металлическими столами. Криминалист лежал на одном из них, привязанный к нему скотчем. Рот у него был заклеен куском клейкой ленты.
Второй стол, перевернутый, располагался поперек комнаты, образуя нечто вроде щита. Малинин сидел за ним на корточках так, что виднелась только верхняя часть лица.
– Господин следователь! – проговорил он спокойно, когда Самсонов заметил его. – Заходите, не стесняйтесь. Мы вас не ждали, но раз уж пришли… А, и ваш коллега здесь. Не стоит нервничать и делать резкие движения, – эта фраза относилась к Дремину, направившему пистолет на Малинина. – У меня в руке осколочная граната, и я уже вытащил чеку. Если вы вдруг выстрелите и попадете в меня, моя рука разожмется, и предохранитель выскочит. Надо объяснять, чем это чревато для всех нас?
Дремин медленно опустил пистолет. Вид у него был растерянный. Он вопросительно взглянул на Самсонова. Тот сделал ему знак успокоиться.
– Собственно, я уже собирался уходить, – продолжал Малинин. – То, что мне было нужно, я взял. Вы появились не вовремя: еще минут пять, и нашли бы своего коллегу целым и невредимым. Но теперь, конечно, все усложнилось.
Самсонов наконец заметил на полу обнаженное тело Веретнова. Он лежал на боку, и в его бедре зияла дыра, из которой торчали раздробленные концы кости.
– Проклятое трупное окоченение! – сказал Малинин, проследив за взглядом полицейского. – Пришлось учиться орудовать циркуляркой. Кстати, отличная вещь!
Несколько секунд все молчали, глядя друг на друга. Самсонов пытался прикинуть, что может предпринять Малинин. Открыть стрельбу, прикрываясь столом? Если у него есть пистолет, они с Дреминым покойники, потому что Малинин не промахнется.
– Зачем вы приехали? – спросил Малинин. – Неужели догадались, что я сюда приду?
Самсонов кивнул.
– Я решил, что вы захотите закончить начатое. Без фигурки короля партия не будет закончена.
– Правильно решили, – одобрительно отозвался Малинин. – Что теперь делать будем?
– А что вы хотите?
Малинин усмехнулся.
– Мне нравится ваш настрой, господин следователь. Люблю людей, которые хотят жить. Они более предсказуемы. Надеюсь, ваш коллега тоже не склонен к героизму?
Самсонов взглянул на Дремина.
– Надеюсь, что нет.
– Я хочу выйти отсюда и получить несколько минут форы. Чем больше, тем лучше. Можем сделать очень просто. Вы спрячете пушки, а потом встанете вон у той стеночки, пока я протиснусь к выходу. Я вас запру здесь, а вы позвоните своим, чтобы они вас освободили. И все будут счастливы.
– И куда вы подадитесь? – спросил Самсонов.
– Ну, не домой, это точно. Там мне делать нечего. Пущусь в бега. Не впервой.
– Не поздновато?
– Вы намекаете на мой возраст? Напрасно. Я могу дать вам фору.
– Не сомневаюсь. Но неужели вам не надоело?
– Нет. Я так живу. К тому же последние годы я провел довольно спокойно, так почему бы не размяться? Но не будем молоть языками попусту. Как насчет моего предложения? Разойдемся миром?
– Вы хотите, чтобы мы втроем остались в этой комнате, а вы сами выйдете наружу?
– Именно так. Здесь мне оставаться нельзя. Откуда мне знать: может, вы вызвали по дороге сюда подкрепление. У этого трупореза телефон пиликал, не вы ли ему звонили? Молчите? Значит, вы. Получается, могли решить, что я уже здесь, раз коллега не отвечает. Так что пора мне валить, господа полицейские. Решайте быстро, согласны меня выпустить?
– А где гарантия, что вы не бросите сюда гранату, как только окажетесь за порогом? – ответил Самсонов. – Нас такой вариант совершенно не устраивает.
Малинин помолчал.
– Да, у вас есть основания опасаться. Но зачем мне это? Я профессионал, и вы не будете представлять для меня опасности, если окажетесь заперты.