Голос Лорен дрогнул. Она усилием воли взяла себя в руки.
– Тебе не следовало ходить туда.
– И все-таки я пошла. Я была одна в этом подвале, когда туда вошел какой-то человек. Я обомлела от страха. Решила, что это вернулся убийца Эбби, чтобы разделаться со мной. Но это оказался Марк Девлин. Знаешь, кого он подозревает в смерти моей сестры? – Огонек в ее глазах вспыхнул ярче.
– У него много версий, – уклончиво произнес Шейн.
– Согласно одной из них, убийца Эбби – ее старшая сестра. Оказывается, я не только завидовала успехам младшей сестры, но и боялась, что мой бойфренд к ней неравнодушен. И потому решила ее убить.
– Неправда, Марк Девлин не верит, что это ты ее убила.
– В самом деле? – с вызовом спросила Лорен. – Почему? Потому что ты сказал ему, что это смехотворная идея? Он сказал, что ты даже не стал спорить с ним. Не возразил ни единым словом.
– Он пытается натравить нас друг на друга. Неужели ты этого не понимаешь? Тот, кого он обвинит, попытается перенаправить его внимание на кого-то другого. Таким образом он пытается разговорить людей, вызвать их на откровенность, выудить у них как можно больше.
– А ты так и сделал? Переключил его внимание на меня?
Шейна разозлило, что она посмела подумать, будто он трус.
– Все было совсем не так.
– Тогда расскажи, как все было. Я не имею в виду твой разговор с Марком Девлином. Расскажи, что случилось с Эбби, почему ты был с ней в тот вечер. Скажи мне то, чего я не знаю. То, в чем ты должен был признаться тринадцать лет назад.
Ее требование было сродни удару под дых. То, что этот момент настанет, он понял еще в ту секунду, когда она вернулась в его жизнь, и все равно был пойман врасплох. Если бы дело касалось лишь его одного, но, увы, он должен был подумать и о других людях. Невинных и не причастных к той истории.
Лорен тоже невинна, напомнил он себе. По крайней мере, была до того, как связалась с ним. Ему следовало общаться с девушками такими же отвязными и необузданными, как и он. Ведь он знал: Лорен захочет от него больше, нежели он способен ей дать. Будь у него хотя бы капля благоразумия, он бы никогда не стал вступать в отношения, которые с самого начала были обречены на неудачу.
– Тогда я убежала из этого города, Шейн, но сейчас я никуда отсюда не уеду, пока не получу ответы на кое-какие вопросы, – решительно заявила Лорен. – Их должен дать мне ты.
– Хорошо, мы обязательно поговорим, но только не здесь, – сказал он, заметив, что в их сторону уже начали поглядывать несколько рыбаков. – Давай прокатимся.
Он указал на свой мотоцикл.
– Прокатимся? В самом деле? На мотоцикле? – спросила Лорен, явно не в восторге от такого предложения.
– Уедем из города, найдем местечко на свежем воздухе…
– …где можно делать все, что нам вздумается, – закончила она его фразу. – Раньше ты всегда так говорил.
– Я и сейчас это скажу, – ответил Шейн, заметив нерешительность в ее глазах. Он был уверен: Лорен откажется, однако она гордо вскинула подбородок и заявила:
– Отлично. Едем.
Они подошли к мотоциклу, и Шейн протянул ей шлем. Лорен надела его и села на заднее сиденье. Затем обхватила Шейна за талию, как не раз делала раньше, много лет назад, и он как будто перенесся в свою бесшабашную юность. От тоски защемило сердце. Увы, они уже давно не та юная и беззаботная влюбленная парочка, напомнил он себе. Когда они прокатятся с ветерком, ему придется отвечать на ее вопросы. Черт, ему нужно срочно придумать ответы на них.
Нет, я точно сошла с ума, решила Лорен. Иначе как я оказалась на заднем сиденье его мотоцикла, прижавшись грудью к его крепкой спине? Но пока они летели по шоссе, змеившемуся вдоль тихоокеанского побережья, напряжение от недавней встречи с Марком Девлином начало постепенно ослабевать. Над головой у них было пронзительно-голубое небо, впереди – бесконечная лента дороги. Вскоре Лорен почувствовала, как ее проблемы отступают прочь, а вместе с ними и годы, прошедшие с их последней совместной поездки.
Впервые она села на мотоцикл Шейна в шестнадцать лет. Помнится, ей было страшно, что они разобьются. Не в ее привычках было искать на свою голову приключений или поддаваться минутным порывам. Она всегда все планировала. Определяла для себя цели. Проверяла воду, прежде чем в нее нырнуть. Помнится, мать всегда говорила, что чрезмерная осторожность – проклятье любого первого ребенка в семье. По крайней мере, с ней именно так и было.
Но вдруг появился Шейн и все изменил. Фигурально выражаясь, он сбил ее с ног, посадил позади себя на мотоцикл и предложил с ветерком прокатиться куда глаза глядят. И хотя он употребил при этом другие слова, она поняла его именно так, очарованная его обольстительной улыбкой и многообещающим взглядом темных глаз. Он предложил ей вырваться из ее уютного мирка, и она, отбросив все сомнения, дала волю чувствам. Шейн открыл ей новый мир. Заставил почувствовать то, о чем она раньше не имела представления.
Трудно сказать, что вышло бы у них с Шейном, останься Эбби жива, не солги ей Шейн или если бы она сама не уехала из города… Слишком много было всяких «если», слишком много поворотов судьбы, принятых решений, которые уже нельзя изменить. В ее планы не входило начинать с ним все сначала. В Сан-Франциско у нее были мужчины. Ей нравилось проводить с ними время, и они идеально вписывались в ее нынешнюю жизнь. Они не пытались изменить ее и ничего от нее не требовали. Не заставляли нервничать, не подталкивали к необдуманным поступкам. Кому нужны эти юношеские порывы? Ей уже тридцать, она взрослый самостоятельный человек, и ей нужны лишь зрелые стабильные отношения.
Но в эти минуты, когда ветер бил ей в лицо, она вновь ощутила себя юной и бесшабашной, страстно мечтающей о чем-то таком, чего она сама толком не может определить словами, о чем-то таком, что она ощущала лишь в крепких руках Шейна.
Летя берегом океана навстречу ветру, она чувствовала исходящее от него тепло, его надежное, сильное тело. Он был физически крепким, много трудился на солнце и в море, зарабатывая себе на жизнь в борьбе с природой. Ей всегда нравилась его сила, его энергия, его уверенность в себе. И пусть у него была репутация плохого парня, с ним она всегда чувствовала себя как за каменной стеной. Ее пугало другое – собственное безрассудное, иррациональное желание. Оно и сейчас было столь же сильным, как и прежде.
Почему Шейн не женился? Почему она сама не вышла замуж? Почему в жизни обоих так никто и не появился?
Причины были, напомнила себе Лорен. Теперь они разные люди. Они не доверяют друг другу. Она уедет через несколько дней, и кто знает, сколько здесь еще пробудет Шейн. Он не привык подолгу засиживаться на одном месте, не привык связывать себя обязательствами.
Ему всегда хотелось путешествовать, и, похоже, он сумел осуществить свои детские мечты, пусть даже не все. А вот ее мечты после смерти Эбби стали совсем другими. Все, чего ей когда-то хотелось для себя, уступило место повседневным заботам о матери и брате и надежде забыть прошлое.