От удивления Джейми разинула рот. Ведь и отец, и дед смотрели на всех мужчин, которые приближались к ней и Кэйд, так, словно их нужно было проверить на бешенство.

– Твоя сестра так и поступила, – сказал дед Джек, как будто Джейми когда-либо в своей жизни подражала сестре.

– Мне показалось, будто ты хотел, чтобы я вела дела фирмы Кори, – сухо напомнила Джейми.

– Я в самом деле хочу, чтобы ты управляла делами нашей фирмы. Впрочем, учитывая твое упрямство, полезно наметить и другие варианты.

– У меня есть другой вариант. – Джейми достала кусочек льда, спрятанный под смесью из малины и карамели. – Я должна организовать в Абиджане круглый стол. Когда… закончу восстанавливающие процедуры.

К счастью, Джейми хорошо платила физиотерапевту. Слишком хорошо, чтобы та спешила сказать своей подопечной, что ей больше не нужно заниматься.

– Я советую тебе устроить круглый стол в Париже.

О господи, Кэйд и ему сказала об этом!

– Я с уверенностью могу тебе сообщить, что нам будет невероятно трудно получить для тебя визу в Кот-д’Ивуар. Там речь идет о тридцати процентах их валового национального продукта.

– Что-то не верится. – «Пожалуйста, дед. Закрой для меня границы. Дай мне возможность остаться здесь… в безопасности, чтобы рядом со мной были те жаркие, жаркие губы, чтобы меня держали сильные руки и не отпускали никуда…» Она дрожала от желания каждый раз, когда думала о нем. – Дед, ты удивишься, когда я скажу тебе, какой политический капитал я там заработала. Очень много жителей страны считают ценными мои усилия по прекращению эксплуатации детей и повышению рентабельности ферм, выращивающих какао.

Дедушка Джек хмыкнул, представив себе ту битву влияний, какую вели правительственные чиновники.

– Тебе Кэйд насплетничала, да? Поэтому ты примчался сюда?

Дед сделал вид, что возмущен.

– Ты думаешь, я не в состоянии оплатить своих шпионов?

Джейми сощурилась:

– Ты в самом деле держишь возле меня шпионов или просто стараешься выгородить Кэйд?

Дедушка Джек лишь усмехнулся:

– Лучше сама держись подальше от неприятностей, скажем, лет десять, и тогда я подумаю над тем, чтобы отозвать моих шпионов.

Джейми скрипнула зубами в приступе ярости. Дед Джек, Кэйд, отец – все они вели себя так, словно один-единственный инцидент уронил ее авторитет до уровня пятилетней девочки, слишком маленькой, чтобы одной гулять по улице. Но, что хуже всего, они были почти правы. В те первые дни она с трудом заставляла себя прогуляться. Теперь ей лучше. Париж – хорошее место для борьбы с собственными демонами. На улицах так много интересного и соблазнительного, а суровый реализм грязи и людских толп смягчался элементом сказки, присущим этому городу.

– Мне не хочется, чтобы у тебя начался роман с парнем, от которого жди еще больших неприятностей. Но я бы не возражал, если бы увидел тебя с кем-то, кто защитит тебя и сделает счастливой. Конечно, если ты обзаведешься семьей, тебе уже не захочется сбегать на край света. Может быть, научишься тогда посылать вместо себя других.

Джейми поглядела на свои руки, покрытые шрамами. В обществе деда она их не прятала. Сейчас на них выступила гусиная кожа. Она пыталась делать вид, что причиной стал холодный десерт, а не боязнь, что она никогда не вернет себе твердость и поэтому лучше уж доверит свою жизнь кому-то другому.

– Дед, разве я не говорила тебе, что моя сексуальная жизнь – мое личное дело?

Дед Джек нахмурился:

– Это просто неприлично. Твоя сексуальная жизнь. Неужели ты не можешь встречаться с парнем как нормальная девушка?

– По-моему, твои представления о приличиях уходят куда-то в пятидесятые годы.

Дед долго смотрел на нее проницательными голубыми глазами, которые унаследовали и она с Кэйд.

– Колючка, ты мне просто скажи вот что: есть у тебя в Париже приятель или нет?

Джейми смотрела на свои руки – на них теперь встали дыбом все волоски. Она вздохнула, пригладила их, скучая по огромной, жесткой руке, которая могла моментально убрать все мурашки. Он что-то говорил про их свидания, но от его слов до утверждения, что он ее парень, целая пропасть. Она самодостаточная, как женщины, которые постоянно живут на чемоданах, полагаясь на случай. В случае чего она найдет в себе мужество застегнуть молнию на чемодане и снова жить так, чтобы уважать себя. И она не хотела проявлять самонадеянность в отношении мужчины, которого знала всего три ночи и который никогда не оставался у нее до утра.

– Нет, – тихо ответила она, но ее пальцы терли и терли руку до локтя, а желудок взбунтовался, протестуя против такого отрицания. Она чувствовала себя Иудой.

Остаться в Париже. Обзавестись бойфрендом. Таким, который будет носить ее на руках, будто она драгоценность. Но ведь настоящая драгоценность – он сам, а не она. Неужели из-за того, что у нее сломлен дух, все это звучало так красиво и заманчиво, затягивало ее, словно в воронку? Ей хотелось, чтобы она никогда не выбралась из этой воронки и не вернулась к своей прежней жизни. Или это было просто оттого, что он был самым восхитительным мужчиной, какого она когда-либо встречала?

Дед откинулся на спинку кресла, а его взгляд стал холодным.

– Интересно. Знаешь, я сегодня разговаривал кое с кем о том, что сокровища для одного человека бывают мусором для другого. Мне поистине грустно, что ты так легко смотришь на это.

Глава 20

Доминик ждал рассвета.

Джейми забыла или не знала, что у него свободный день. Вечером он не предупредил ее. Вот она и свернулась возле него, голенькая, думая, что он уйдет среди ночи.

Но сегодня он мог оставаться столько, сколько захочет. Наконец-то у него будет время пересчитать ее веснушки, когда утренний свет наполнит комнату.

У него будет время поглядеть, где, в каких местах она заливается краской смущения.

Он до сих пор обижался на нее за то, что она не позволяла зажигать свет в первые ночи, когда они занимались любовью, ведь тогда все ее тело наверняка покрывалось краской смущения. А теперь ему придется придумать что-то особенное, чтобы заставить ее покраснеть так же сильно.

Он охватил взглядом ее щупленькую фигурку, постепенно становившуюся все более различимой, и на его губах заиграла коварная усмешка.

Его пальцы рассеянно ласкали Джейми. Ему не нравились ее короткие волосы, напоминавшие перья. Ей не шла такая стрижка. Чтобы сохранить форму, Джейми густо поливала волосы лаком, и на ощупь казалось, что гладишь колючего ежика. Но за ночь волосы сделались мягче, и Дом ласково гладил ей голову, наблюдая, как все отчетливее становятся цвета ее тела.