– Хуже, – хмыкнула Екатерина Великая.
– Что – хуже?
– Остров как раз обитаем, – мрачно усмехнулась ее подруга.
Тем временемМарго закончила разговор с Эвраром.
– Ну что, твой кузен подтвердил мои сведения? – спросила Ангелина.
– Отчасти, зато могу тебе сказать, что про счета на Каймановых островах им известно не было. Он тебя попросил скинуть на его мейл известную тебе информацию, – говоря это, она смотрела на подругу с явным уважением.
Остаток вечера подруги провели, не выходя из номера. Разговаривали не торопясь. Маскарад оказался еще тот: замок не замок, тамплиеры не тамплиеры, фальшивая рукопись, известный ученый с незаконченным средним образованием и создатель несуществующего культового фильма «Электрический банан» в придачу. Только смерти были вполне настоящими, и кошмарное видение головы профессора Лоуренса никоим образом не относилось к области античной мифологии. А потом была эта совершенно фантастическая идея: выйти на связь с Богом. Хотя что тут странного? Сначала и с другим городом не могли связаться, а сейчас и с другим континентом и даже с космосом – обыденное явление. Почему бы не создать прямой линии с Создателем? Мол, какое у вас настроение сегодня, что кушали, как спали, когда запрограммировали наводнение или, может быть, землетрясение, а то мы вроде как переживаем, вот Ноя вы предупредили, и нас бы не мешало в известность поставить…
Потом замолчали, словно по команде, переваривали полученные сведения. Дальше каждая решила отвлечься и привести в порядок свои дела. Екатерина Дмитриевна на компьютере просматривала отправленные ей Касей сметы на реставрацию левого крыла замка. Ангелина, устроившись с мобильником в кресле, внимательно изучала биржевые котировки. Даже если она напрямую не управляла своим состоянием, предпочитала быть в курсе всего. Марго заинтересовалась наконец собственной родословной, перелистывая взятую в музее книгу о Великих магистрах ордена тамплиеров.
– Знаете, что мне показалось интересным? – нарушила наконец она молчание.
Никакого ответа.
– Да отвлекитесь вы, наконец, от ваших денежных квитанций! Как будто ничего другого, более интересного нет!
Екатерина Дмитриевна и Ангелина оторвались от экранов и недовольно уставились на Марго.
– Ну что ты опять откопала?
– В голову пришло: почему это вдруг мой предок был единственным, кто добровольно отказался от звания Великого магистра? Вот послушайте, его единогласно выбрали третьим Великим магистром ордена тамплиеров. Он сопровождал Людовика VII Святого. Он же был первым магистром ордена, одолжившим королю значительную сумму денег. То есть первым, ставшим банкиром короля. И, самое странное, в 1152 году в возрасте сорока лет после трех лет управления орденом он добровольно сложил с себя обязанности Великого магистра. Это было из ряда вон выходящим. Все остальные Великие магистры до него и после слагали с себя обязанности исключительно ногами вперед. А Эврар де Бар единственный сделал, несмотря на мольбы рыцарей остаться. Без ложной скромности замечу, что он был одним из самых лучших Великих магистров. После он постригся в монахи знаменитой Клервосской обители. И в Клерво провел последние двадцать два года жизни до 1174 года. Эврар был человеком религиозным, прекрасным воином, талантливым управленцем. Почему он сложил с себя тунику Великого магистра? Он не был ни старым, ни больным, иначе не прожил бы до шестидесяти двух лет.
– И у тебя есть ответ на этот вопрос? – сделала вывод Ангелина.
– Просто подумала, что наверняка было что отмаливать!
– Ты уже об этом говорила, – напомнила ей Ангелина.
– Ну а сейчас продолжу мою мысль. Предположим, что, став Великим магистром, он был посвящен в какую-то тайну, наверняка связанную с магией.
– И их дорогим Бафометом, – продолжила ее мысль Екатерина.
– Вполне возможно! Эврар был человеком честным и искренне верующим, и такое святотатство было выше его сил, вот он и отправился отмаливать свои грехи.
– То есть ты встаешь на сторону инквизиции: тамплиеры были отступниками и нажили свои богатства, продав душу дьяволу.
– Я этого не говорила, – поправила подругу Марго, – но дыма без огня, как известно, не бывает. И еще мне не дает покоя одна мысль.
– Какая?
– Анжи, ты помнишь, как рассказывала о последнем разговоре с Генрихом, ну, когда он пытался побольше узнать о вашем разговоре с Женевьевой Бренон и еще тебя недалекой особой назвал?
– Еще бы, он меня тогда по-настоящему вывел из себя!
– Так вот, если я не ошибаюсь, он сказал что-то об отце Женевьевы?
– Дай подумать. – Ангелина замолчала, вспоминая сцену. – Могу повторить дословно. Он сказал: «Я хорошо знал ее отца», потом после паузы совсем уж странное: «Сначала отец, а теперь дочь…»
– Ты уверена?
– Абсолютно.
– Вам не кажется странной эта фраза: сначала отец, потом дочь?
– Подожди, – встрепенулась Екатерина Великая, – ты хочешь сказать, что нам не известно еще об одной смерти?
– Ты права, Генрих знает больше, чем говорит. Тем более вспомните его разговор с Лоуренсом, когда на меня упал рыцарь. Они тогда говорили, что кто-то зашел слишком далеко, и Генрих произнес: «Надеюсь, что она не в курсе!» А что, если речь шла об этом самом отце Женевьевы, вернее – о его убийстве, и «она», которая не в курсе, и есть мадам или мадемуазель Бренон!
– Все это может быть совпадением! – заметила Ангелина. – В конце концов, имен никто не называл, а гадать по местоимениям можно с тем же успехом, что и на кофейной гуще.
– Я согласна с Анжи, – поддержала подругу Екатерина Великая.
– Конечно, это может быть совпадением, но проверить стоит.
– И каким же образом? Запросить всю имеющуюся информацию на Женевьеву Бренон у лейтенанта Сина или у твоего кузена?
– Ну это само собой разумеется, но пока суд да дело, лучше всего, если Анжи вызовет Генриха на откровенный разговор.
– Я могу попробовать, но он меня за пять верст последнее время обходить стал.
– А ты сама пригласи его на свидание.
– И по какому поводу?
– Скажи, что не все рассказала о встрече с Женевьевой Бренон.
– Ну а дальше что? Он придет на свидание, и что я ему расскажу?
– Придумай что-нибудь. Подожди, у меня есть идея! Заявишь, что Женевьева говорила о своем отце и что она ищет его убийц!
– Ну, это слишком откровенное вранье! – сморщилась ее собеседница.
– Он-то этого не знает, – резонно возразила Марго.
– Ладно, попытка не пытка, – махнула рукой Ангелина.
* * *
31 мая 1003 года после Рождества Христова. Священная Римская империя, окрестности Констанца, монастырь Райхенау