Частный концерт «Корекс» оказался довольно крупным мероприятием. А еще все были одеты в поношенную, латаную-перелатаную одежду. Когда Джеки пробиралась к бару, чтобы выпить рюмку водки («Корекс» оказалась группой, исполняющей «электронный рэп», что не очень соответствовало ее расслабленному состоянию), молодой человек спросил, не из охраны ли она.
— А что, похоже, что я из охраны? — огрызнулась Джеки.
— Ага, — сказал молодой человек.
И правда, на ней все еще было наглухо застегнутое черное пальто. Она пыталась танцевать, но мандракс диктовал медленно-задумчивую интерпретацию ритма группы «Корекс», а Роза одарила ее взглядом, от которого не просто было оправиться. Поэтому Джеки решила, что лучше ей постоять у бара. Оттуда она могла наблюдать (если встать на цыпочки) за Саймоном и Манго. Они стояли перед сценой, размахивая руками и поливая друг друга пивной пеной.
— Эй! — Саймон был уже рядом с ней, вытирая пот с лица и груди своей рубашкой.
Глядя на его торс, вы становились похотливой вдовушкой: требовался веер, чтобы прикрывать сладострастные взгляды. Джеки теперь понимала, как чувствует себя мужчина, разглядывающий особенно соблазнительное декольте.
— Эй! — Он взял ее за руку и приставил указательный палец к сердцу. — Видишь? — Прямо над соском она увидела маленькую татуировку: «Эмбер». — Я сделал ее сразу после похорон. Ей бы понравилось, как ты думаешь?
— Да, понравилось бы.
Из голоса Джеки исчезли все похотливые нотки. Перед глазами у нее встал портрет матери Эмбер, только теперь на портрете была сама Эмбер. Она высовывалась из рамки и указывала на его грудь, из которой вдруг начали вырываться синие языки пламени, затем они погасли, и, как в рекламе гамбургеров, на груди стало проявляться выжженное черным цветом его имя.
Саймон внимательно смотрел на нее.
— Тебе не нравится.
— Да нет же, просто…
— Я знаю, о чем ты думаешь.
— Просто немного неприа… неприятно. Потому что никто не заменит ее… но… пралльно ли отдать ей сердце… навсегда?
Саймон улыбнулся, накинул рубашку и привлек Джеки к себе.
— Если она тебе неприятна, я заклею ее пластырем, — сказал он, — и, может быть, на другой стороне сделаю татуировку с твоим именем. Кстати, сколько ты уже сегодня выпила?
— Чуть-чуть… Все в прядке… — Наверное, пора было уже отделиться от Манго и девчонок.
— Си-Джей и Роза такие классные девчонки. Как ты думаешь? — спросил Саймон. Он взял ее ладонь и положил себе на талию под рубашку.
— М-м-м, — сказала Джеки, — здорово. — Она на секунду прижалась подбородком к прохладной ткани его рубашки.
— Ого! Джеки, детка, ты горячая как печка. — Саймон дотронулся до ее щеки. — Может, снимешь пальто?
Проблема заключалась в том, что через час после начала концерта она уже снимала пальто, и никто не обратил внимания на ее платье. Однако, посмотрев в зеркало в женском туалете, Джеки поняла, что зря это сделала — под мышками у нее были темные овальные пятна от пота. К счастью, в туалете оказалась сушилка для рук, и Джеки тщательно, в течение двух минут, просушивала одну подмышку. Пот высох, оставив отвратительный белый ободок. Девушка, одетая в ямайском стиле, в кожаных сапогах-казаках, уставилась на нее в зеркало и сказала, поджав губы:
— Красавица, да ты наклюкалась.
— А может, мне застирать все платье, а потом быстренько высушить его? — весело спросила Джеки, как будто они попали в эту переделку вместе и лично она не собиралась уклоняться от ответственности. Но девушка уставилась на нее пустым наглым взглядом, и Джеки почувствовала себя глупой папенькиной дочкой.
Когда они приехали в отель «Бредли», Саймон сказал, что в китайском ресторане уже нет свободных столиков, поэтому он забронировал номер и заказал суши и «Боллинджер».
— И еще… кофе… пжалста… — пробормотала Джеки.
— Благодарю вас, сэр, — ответил администратор.
— Ваше-то я не мужик… — начала Джеки, подражая смешной интонации Си-Джей, и тряхнула челкой, чтобы всем было видно, как блестят ее локоны, спадающие на лоб.
— Он разговаривает со мной, Джеки, — прервал ее Саймон, передавая администратору золотую кредитную карточку и оставляя на чеке свою подпись — линию с точкой над ней.
— О, прстите! — Джеки махнула рукой в сторону администратора. — Бльшое, бльшое вам сссибо. Не мгли б вы пата… пото… ропиться с кофе, и мжно двойной, естессно, без воды, немного сока… Знаешь, я те скажу… — начала говорить она Саймону, пока он вел ее к лифту, — я сршенно не чувствую себя уставшей.
— Теперь можешь снять пальто, — сказал Саймон.
Он привел Джеки в номер, полностью соответствующий мрачной теории Аманды: темная комната с кроваво-красной отделкой, какие-то детали черные, и все настолько плохо освещено, что можно было разглядеть только кровать с пологом и жесткое черное кожаное кресло рядом.
— Брр! — поежилась Джеки. — Может, через несколько минут… Как думаешь, у них есть халаты… в ванной, а? — Саймон выглядел озадаченным.
Он божественно красив. Однозначно божественно красив. В отличие от, скажем, Сэма. Выражение лица Сэма всегда меняется, как будто он прислушивается к чему-то, а лицо Саймона всегда выглядит таким уверенным и одновременно изящным — ровный переход от почти электрической, так что волосы встают дыбом, красоты через ежедневную, обычную к глубокой и задумчивой красоте. Вне этой шкалы, конечно, есть еще и красота настоящего мачо: в такие моменты Саймон щурится и обнажает зубы в улыбке, вот как сейчас, словно волк в сказке «Три поросенка». Эта улыбка дает понять — он точно знает, что делает, и, возможно, он просто мастер по части совершенства.
— Джеки, — прошептал Саймон, — почему бы тебе не поискать халат, если это то, чего ты хочешь? Сходи за ним, чего стоять просто так.
Неожиданно идея с халатами, которая пришла Джеки в голову, потому что ей очень хотелось избавиться от этого дурацкого платья с потными подмышками, приобрела совершенно новые очертания. «Найди халат, найди халат». Боже, это какой-то код для тех, кто использует в постели хлыст и наручники! «Ты надеваешь халат? Мы в халатах, а ты? Ты хочешь сделать это в халате или без него?»
— Я не хчу халат, — сказала Джеки и пожала плечами. Саймон прищурился. — Знашь… думаю, мне будет хршо в полотенце.
Она направилась в ванную, вытянув одну руку прямо перед собой, а второй опираясь о стену, чтобы не свалиться. Через несколько минут Джеки появилась в двух полотенцах. Одно она обмотала вокруг тела на манер туники — от груди до колен, а второе набросила на плечи. После галогеновых ламп ванной номер был еще больше похож на кромешный ад, и один парнокопытный черт в брюках лежал на алтаре в дальнем конце комнаты в ореоле густого красного света и ждал, что Джеки сделает с ним что-нибудь дьявольски непристойное.