– В лаборатории вы нашли способ. Сумеете и здесь, я уверен.

– А Хлоэ?

– Ее комната находится чуть дальше по коридору. Сейчас я провожу туда вашу подругу.

– Если позволите, я поговорю с ней минутку. Без свидетелей.

– Конечно, конечно…

Гадес отошел в сторону, и Илан втащил Хлоэ в комнату, где было по-настоящему тепло благодаря электрической батарее, стоявшей в изножье кровати.

– Помнишь то утро, когда ты пришла ко мне, чтобы рассказать о «Паранойе»? Накануне мне приснился кошмар. С тех самых пор происходят события, странным образом совпадающие с эпизодами моего сна.

– Илан, сейчас не лучший момент…

– Ошибаешься. Мы вляпались по полной программе. У задержанного, которого везли те полицейские, была полоса на шее, похожая на след от петли. В моем сне человек с наволочкой на голове удавился на прутьях изголовья своей койки. Такой, как эта. – Он кивнул на стоявшую у стены кровать. – Угадай, где это случилось?

Хлоэ пожала плечами.

– В палате психушки! Да, выглядела она иначе, но согласись, совпадение немыслимое. Как ты объяснишь подобное?

– Насчет борозды на шее ты уверен? Я ничего не заметила. У мужика был мешок на голове. Ты вполне мог…

– Все придумать? Нафантазировать?

– Мозг человека перманентно перестраивается, – со вздохом произнесла Хлоэ. – В стрессовых ситуациях он моделирует воспоминания, которые накладываются на реальность и заставляют человека чувствовать себя непобедимым. Я прошла через нечто подобное во время истории с погребальными крестами. Ты много перенес за последние дни, и твое сознание спуталось. Воспоминание о сне постоянно меняется, включая в себя элементы окружающей жизни.

– Нет. Все подлинное, настоящее. Я…

– Настоящее? Ты говоришь о сне, Илан, о том, что произошло у тебя в голове. Хоть это ты, надеюсь, понимаешь?

– Понимаю.

– Ты никому не пересказывал свой кошмар?

– Нет.

– Тогда откуда взялась идиотская идея, что он как-то соотносится с происходящим здесь? Если ты считаешь, что запомнил сон во всех деталях – в чем я сильно сомневаюсь, – будем считать происходящее странными совпадениями, договорились? Или у тебя есть другое объяснение?

Илан не ответил. Он знал, что не ошибается, но сколько-нибудь логичного ответа Хлоэ дать не мог.

– Увидимся позже, – добавила девушка. – Только не хандри, ладно? Ты должен быть на высоте. Не забывай, мы в «Сван-сонг». Эта больница – настоящая легенда, я всегда мечтала попасть сюда. Вся история безумия и психиатрии с конца девятнадцатого века сконцентрирована в этих заброшенных стенах. Больница в нашем полном распоряжении, это редчайший шанс.

Илан взял ледяную руку Хлоэ в ладони и посмотрел ей в лицо – грустно и нежно:

– Когда я пришел к тебе домой и увидел, что квартира пуста, подумал – ты с ними, предала меня по какой-то непонятной причине, вовлекла в адский водоворот. Прости за подлые мысли.

Хлоэ улыбнулась:

– Прощаю все и сразу. Ты был не в себе.

– Спасибо. Еще одно – напоследок. Это насчет арестанта. Тебе не кажется странным рассказ легавых о восьми убитых игроках? Они тоже участвовали в соревновании. Их было восемь – как нас. И произошло это тоже в декабре.

– Согласна, работа слишком топорная. Думаю, они хотели заставить нас нервничать. Ты был прав, полицейские участвуют в игре и рано или поздно вернутся. Удачи тебе на завтрашний день.

Когда девушка вышла, Гадес взялся за ручку с внешней стороны двери:

– Увидимся утром. Выспитесь хорошенько, завтра вам понадобятся все ваши силы и способности.

Гадес закрыл за собой дверь, лишив Илана возможности покинуть комнату вслед за ним. В лаборатории «Эффексор», в комнате, где проводилось тестирование, система запирания была другой.

Илану в голову пришла неожиданная идея, он достал из кармана ключ, найденный в квартире псевдоинспекторши полиции, и попытался вставить его в замочную скважину. Ничего не вышло, но он сказал себе, что в нужный момент ключ обязательно ему послужит и его стоит припрятать.

Илан снял с шеи серебряную цепочку, повесил на нее ключ и снова надел украшение. Обошел комнату. Рядом с кроватью, на низком комоде, стоял электронный будильник, лежало несколько ручек. Он открыл ящик и увидел четыре карты: восьмерки из колоды Таро.

Он был так ошеломлен, что рухнул на кровать. В его кошмаре тоже была колода Таро. Человек с наволочкой на голове перевернул карту, и это оказался «Повешенный».

Придется признать невероятное: либо его рассудок окончательно помутился и питается вымыслом, либо он видел вещий сон.

Илан поднял глаза к потолку и вздохнул с облегчением: свет давала неоновая трубка, а не лампочка, забранная решеткой, как в его кошмаре.

Он встал, открыл дверцы шкафа и увидел мыло, новую зубную щетку, полотенца, белое нижнее белье и кучу одинаковой одежды: шерстяные водолазки, голубые холщовые брюки и куртки. Илан снял одну из них с вешалки и сразу все понял.

Так одевают пациентов, душевнобольных, психов.

24

Илан решил поужинать, проигнорировал свинину с пюре, взял креманку с крем-брюле и съел его, стоя у выходящего во двор окна. За стеклом была темная снежная ночь. Илан размышлял о других кандидатах, сидящих по своим комнатам. Через какие испытания им пришлось пройти, чтобы попасть сюда? Он легко мог представить, как все они напряжены и возбуждены. На кону гигантская сумма денег. Интересно, Наоми Фе тоже здесь? Гадес упоминал кандидатку, прибывшую сегодня утром. В глубине души Илан надеялся, что это была Наоми. Ее участие добавит игре остроты.

Илан поставил вазочку на стол, и в этот момент ожил динамик.

– Добрый вечер, дамы и господа, с вами говорит Виржиль Гадес. Для начала примите мои поздравления. Вы – элита охотников за сокровищами, целеустремленные умные игроки, вы пойдете до конца, я уверен. Как все уже поняли, у «Паранойи» несколько уровней отбора, которые вам удалось успешно преодолеть. Вы находитесь на подступах к игре и будете бороться за триста тысяч евро как минимум. Эта клиника – ваша игровая зона, вы будете действовать в самых тесных закоулках и самых дальних комнатах. Клиника была построена в тысяча восемьсот семидесятом году, закрыли ее пять лет назад. Конструкция здания уникальна – с воздуха она напоминает огромную летучую мышь с развернутыми крыльями. В клинику принимали больных обоего пола. Женщины лежали в одном крыле, мужчины – в другом. Каждое крыло было поделено на четыре зоны, по зоне на этаж. В крыле «В», на третьем этаже, содержались самые тяжелые больные: психопаты, невменяемые, истерики, шизофреники. Вы находитесь в крыле «А» – мужское отделение, – имевшем название «Мозговая оболочка», поди знай почему. Под зданием находится система разветвленных туннелей, точного плана которых у нас нет. Что там происходит – загадка для всех…