Она запнулась на полуслове, плечики опустились и сказала покорным голоском:
– Да, милый. Как скажешь.
Что они, мелькнула мысль, по одним программам учились, что ли, Аня тоже говорит такими же словами и таким голоском.
«Стронгхолд» распахнул перед нами дверцы, Леонтия покорно села со мной рядом.
– Твоя тележка дорогу отыщет? – спросил я.
– Отыщет, – сказала она. – Спасибо, что решил отвезти меня сам. Лично.
Я буркнул:
– Когда ты у нас, отвечаю за тебя я.
Она радостно вспискнула:
– Ой, как здорово! Теперь буду постоянно возле тебя. Вцеплюсь, как самый худой и голодный клещ.
– Привяжу в твоем доме и оставлю, – пригрозил я. – Но, думаю, у вас там от охраны не протолкнуться. Еще у ворот встретят, верно?
Ее лицо погрустнело.
– Да… но это не спасло, сам знаешь.
«Стронгхолд» несся по скоростному шоссе быстро и красиво, я покосился на ее лицо, вдруг да морщится, ее авто вообще президентское, однако она смотрит вперед и по сторонам совершенно естественно, что как раз и характерно для по-настоящему зажиточных, они уже ни с кем не меряются, у кого что круче.
Когда шоссе осталось позади, «Стронгхолд» понесся через роскошные рощи, Леонтия вытянула руку.
– Вон там поворот… видишь? Оттуда камеры захватывают объект и ведут до самого крыльца.
– Хорошая дальность, – одобрил я. – По цепочке?
– Не знаю, – ответила она равнодушно. – Это дело технарей.
Дорога пошла чуточку вверх, и вдали начал подниматься из-за деревьев роскошный дворец, выполненный в старинном стиле, я не разбираюсь в Людовиках или даже Луях, но что-то из их эпох.
Высокая металлическая оградка вынесена далеко вперед, не перебраться, я с ходу заметил замаскированные глазки видеокамер, но смолчал, на мой взгляд, спрятать могли бы и получше.
Ворота быстро приблизились, огромные и роскошные, такие видел в резиденции королевы Елизаветы Тюдор, чересчур массивные, но в то же время величественные.
При нашем приближении, однако, даже не шелохнулись, а суровый голос спросил:
– Пароль?
Леонтия огрызнулась:
– Валентин, ты меня перестал узнавать?
Голос ответил с виноватой ноткой:
– Простите, но никто не предупредил.
– Все в порядке, – оборвала она. – Открывай.
Ворота ушли в стороны с некоролевской поспешностью, «Стронгхолд» понесся по длинной и широкой дороге, вымощенной под старину булыжником.
Дворец приближается с каждым мгновением, роскошный, помпезный, но все-таки красивый, есть некое очарование в старине, если это королевская старина, а не трущобная, в старину строили не только дворцы и замки.
С крыльца торопливо спустились несколько человек и, выстроившись в два ряда по обе стороны дорожки, ждали нас с самым почтительным видом.
Леонтия выскочила, легкая и властная, аристократка хренова, вид такой, что хоть сейчас на коня, цилиндр на голову, а в руку хлыст.
– Все в порядке, – заявила она. – Я вернулась, все за работу!
Слуги поклонились и разошлись, но остался один, пожилой и настолько важный, что у него могли бы поучиться манерам Кливард и Джуэл, а то и Брандштеттер.
– Прошу прощения, – произнес он протокольным голосом, лишенным всяких эмоций. – Ваша тетя велела передать, что она вылетела с племянницами на Гавайи, где пробудет два-три дня в Зеленом домике. Просит вылететь к ней как можно быстрее.
Леонтия отпустила его небрежным кивком, задумалась, в глазах снова беззащитное выражение, оглянулась на меня жалобно и просяще.
– Ну вот, – прошептала она, – и даже любимая тетя не задержалась.
– Не надо ночевать у парней, – сообщил я. – Благовоспитанные леди так не делают.
– Я заночевала у приличной супружеской пары, – отпарировала она, – с крепкими моральными устоями а-ля прошлый век.
– Да ну?
– Это ты, – сказала она обвиняюще, – воспользовался моей доверчивостью и наивностью… Может быть, зайдешь? Мне так страшно.
Голос ее прозвучал совсем безнадежно, но я сказал без всякой жалости:
– Так я и поверил. А кто террориста пинал в голову?
– Ну пойдем, – сказала она совсем тоненьким голоском, – проведи меня в мою комнату. Там я запрусь и буду прятаться, пока отец не вернется.
Я ответил с сердцем:
– Когда вот так пищишь… А хвостиком махать еще не умеешь?
– Научусь, – пообещала она обрадованно.
– Веди! Тоже мне леди.
– А что, не тяну?
– Ничуть, – отрезал я безжалостно, – какой-то худой заморенный поросенок. Даже лисенок.
Она легко взбежала по ступенькам, массивная входная дверь ушла в сторону. Я вступил в просторный холл и ощутил нечто знакомое, словно вернулся в Нижние Долины, такой же дворец, такая же надежность стен, полуутопленные в стены колонны, лепной потолок и огромные картины в массивных рамах.
– Моя комната на третьем этаже, – сообщила Леонтия.
– Пойдем, – согласился я. – По дороге посмотрим и на второй.
У лестницы нас встретил настоящий дворецкий, учтиво поклонился, напомнив вельможного глерда, только одет с большим достоинством, а в холле выстроилась целая вереница слуг, от хорошеньких смазливых девушек до трех поваров.
Леонтия поприветствовала их милостивым наклонением головы и прошла со мной к широкой мраморной лестнице.
По таким совсем недавно ходил, здесь едва ли не богаче, чем у королевы, только меньше глупой роскоши, все-таки вкус, видимо, тоже совершенствуется, хотя не везде равномерно, а как-то рывками.
Поднимаясь по ступенькам, я спросил тихонько:
– А почему не роботы?..
Она пожала плечами.
– Не знаю. Отцу привычнее по старинке, хотя в бизнесе он на острие технологий. «Нейснейроник» он заметил на этапе стартапа, влил кучу денег, теперь у него семьдесят процентов акций! Только они принесли ему семнадцать миллиардов долларов.
– Роботы умеют больше, – заметил я и добавил язвительно: – Да и дешевле, что для вас, бизнесменов, так важно!
Она пропустила мимо ушей ехидность, что как-то даже настораживает, ответила тихонько:
– Ходят слухи, роботов можно удаленно хакнуть и перепрограммировать…
– Ну да, – возразил я, – это надо перепрошивать железо! В особой мастерской. Во всяком случае, насчет роботов еще вопрос, а вот кого-то из вашего обслуживающего персонала точно хакнули.