Я бежала за своей подружкой и думала о том, что я все равно здесь чужая. И лучше бы мне сидеть дома и ждать маму. Не пытаться становиться другой, не пытаться выжить, как эти деревья. Ведь и тетя Соня говорила, что я рано или поздно уеду, а они останутся. И такая жизнь – не для меня. Никогда у меня не будет того, что есть у Наталки. Я уже собиралась остановиться и присесть на обочину, чтобы отдышаться и разобраться в собственных чувствах, но мы добежали до места.
На берегу уже собрались ребята. На траве были разложены призы – монеты, конфеты, брусок, чтобы точить ножи, несколько яблок, халва в промасленном пакете, велосипедная цепь.
– Я должна выиграть, – объявила Наталка, бросая в кучу мелочь.
Началась жеребьевка на камень-ножницы-бумага. Наталке достался третий номер.
Костик торжественно вынул секундомер, на который все смотрели с почтением.
– Кто судить будет? Я тоже хочу участвовать! – заявил Костик.
– Пусть Каринка судит. Она точно не будет подсуживать, – предложила Наталка. – Она вообще в первый раз.
– Тогда она должна проверить мост, – сказал Костик. – Такие правила. Судья проверяет мост.
– Сможешь? – спросила Наталка.
– Смогу! – горячо уверила ее я.
Мост, конечно, только условно так назывался. Это были скрепленные железными скобами бревна, как небольшие плоты, очень скользкие. А между плотами – прогалины, в полметра шириной. Нужно было перескочить с одного плота на другой и не свалиться в воду.
Я осторожно ступала по бревнам и перепрыгивала, но так и не поняла, что именно я должна проверить. Я не представляла, как по этим плотам можно бегать. Ни перил, ни веревки – ничего. Плоты раскачивались, а под ногами текла мутная река. Течение было сильным. Я обернулась и увидела, как Наталка спустилась к берегу, к тому месту, где был песок, и натирает свои галоши, «жоботы», песком. Чтобы меньше скользила подошва. Мальчишки тоже готовились к забегу – кто-то резал подошву ножом, чтобы улучшить сцепление, кто-то так же растирал обувь песком. Костик обматывал кеды веревкой. Мне даже стало обидно – я шла по мосту, но никому до меня и дела не было. А вдруг бы я упала?
Я продолжала «проверять» мост, прыгая с одного плота на другой. Я ничего не почувствовала, не заметила, когда вдруг меня кто-то толкнул в спину, и я тут же оказалась в воде. Конечно, я очень испугалась. Не за себя, за ребят – я могла сорвать соревнование. Плавать я умела и сразу вспомнила, что вода в реке ровно «по шейку», как говорила моя подружка. И точно – я опустила ноги на дно и встала. Но прежде чем вспомнить про «по шейку», я успела нахлебаться мутной жижи. Меня тошнило. Больше даже от страха и неожиданности, чем от воды. Течение было сильнее, чем казалось с моста, но я стояла, меня не сносило. Я могла с ним справиться. К тому же плавание было одним из немногих навыков, которыми я могла похвастаться. Убедившись в том, что могу не только стоять, но и идти, я пошла в сторону берега. Это было проще, чем забираться снова на плоты, и уж тем более проще, чем пытаться плыть, борясь с водоворотом. Я посмотрела в сторону берега и увидела, как по плотам бегут мальчишки. А Мишка прыгнул в воду и гребет ко мне.
Я повернулась и заметила, как на другой берег, по плотам, убегает мальчишка, тот самый Борька, который меня толкнул, проезжая на велосипеде. Сейчас он столкнул меня в воду. В том, что он сделал это специально, я не сомневалась. Я совсем ничего не понимала. Что я ему сделала? Я его даже не знала!
– Ты нормально? – до меня добрался Мишка.
– Да. Почему он так сделал?
– У него не все дома, – Мишка взял меня за руку и помогал идти. – Отлупить бы его один раз.
Ребята бежали рядом с нами по мосту и подсказывали, куда лучше ступать.
– Он меня сегодня толкнул. На велосипеде. Наталка видела, – пожаловалась я Мишке.
– Ох, не завидую я Борьке. Наталка его отмутузит так, что он долго будет помнить. У Наталки такой удар правой! Она даже хук умеет делать.
Я шла за Мишкой, который крепко держал меня за руку. Мне хотелось запомнить это ощущение – моя рука в его ладони. Я кивала, когда он восхищался Наталкой, и с горечью понимала, что у меня нет никаких шансов. Мишка был влюблен в мою подружку, и розы предназначались ей. Он так ею восхищался, это ведь неспроста. И меня он спасал только для того, чтобы сделать приятное Наталке, чтобы она оценила его помощь. Я даже начала думать о том, что ревную мою подружку к Мишке, но погрузиться в эти мысли мне не удалось.
– Удрал, собака, – сказала, тяжело дыша, Наталка. Мы с Мишкой выбрались на берег одновременно с ребятами. Правила были таковы, что два человека не могли одновременно находиться на одном плоту – шаткую конструкцию начинало раскачивать из стороны в сторону, как качели, поэтому ребята ждали, когда впереди идущий доберется до берега.
– Потом с ним разберемся, – заявила Наталка. – Каринка, ты как? Нормально?
– Да, все хорошо.
– Ты молодец, – похвалил меня Мишка, – даже не испугалась и не кричала. Быстро сообразила, что надо делать. Если бы кричала, воды бы нахлебалась.
– Мое воспитание, – гордо заявила Наталка. – Ладно, давайте начинать. Каринка, держи секундомер.
Я включала секундомер и записывала результаты палкой на песке. Мишка бежал последним и прибежал на две секунды позже Наталки. Мне хотелось, чтобы выиграла Наталка, но и чтобы Мишка выиграл тоже – ведь он бросился меня вытаскивать. Хотя и моя подружка, и другие ребята тоже кинулись на помощь. А я‑то думала, что они на меня даже не смотрят. Я страдала почти невыносимо, разрываясь между любовью к Наталке и благодарностью Мишке или наоборот – благодарностью Наталке и любовью к Мишке. Наталка первой побежала меня спасать, а Мишка, не раздумывая, залез в холодную и противную воду. Они оба мне были дороги, и я опять запуталась в собственных мыслях и чувствах, но решила, что все должно быть по-честному, иначе ребята не доверят мне больше ни одного судейства. Ведь они больше всего ценили честность и справедливость.
Все сидели на берегу и тяжело дышали. Мальчишки рассматривали мои записи и спорили. И в этот самый момент к нам подошел Борька. Видимо, он успел вернуться по нормальной дороге, сделав крюк.
– Я тебе сейчас! – заорала Наталка и бросилась на него. Но Мишка ее удержал.
– Чего тебе? – строго спросил он.
– Я тоже хочу участвовать, – сказал Борька.
– Не получится. Мы уже закончили, – хмыкнул Мишка.
– Мишка, отпусти! – вырывалась Наталка. – Я ему сейчас такое устрою, что на всю жизнь забудет, как к моей сестре приближаться! И еще заявился сюда. Что, получить захотел?
Борька отступил. Было заметно, что он боится Наталки. Да и другие ребята смотрели на него с презрением, заслонив меня спинами.
Мишка продолжал удерживать Наталку, которая брыкалась.
– Наталка, ты же его сейчас разорвешь, пусть живет, – уговаривал он ее. – Давай узнаем, чего он заявился. Не побоялся даже. Борька, ты или говори, или беги, я долго ее не удержу.