– Я никуда не еду, Гюнтер.

– Едешь, старик.

– А если нет? – рассмеялся Джеф. – Собираешься увезти меня силой?

– Не глупи, – сказал Гюнтер. – Вздор какой.

Джеф почувствовал резкий укол в левой руке.

– Какого… – Он едва успел увидеть шприц и довольную улыбку Гюнтера, прежде чем все почернело.

Целый месяц ушел на то, чтобы вышибить из Джефа алкогольные пары. Теперь он был трезв и достаточно нормален, чтобы снова начать есть и бриться. Настало лето. Гюнтер надеялся, что Трейси, возможно, свяжется с ними. Но от нее по-прежнему не было ни слова.

– Нужно идти дальше, старина, – твердил Гюнтер. – Нельзя провести остаток жизни в ожидании телефонного звонка. Это кого угодно доведет до безумия.

Они гуляли в саду особняка Гюнтера семнадцатого века – тридцать акров рая, включавшего не только сады, но и озеро, лес плюс маленькую ферму. Гюнтер стал пионером самоокупаемости задолго до того, как она вошла в моду, и гордился тем, что живет почти исключительно на доходы с собственной земли. Тот факт, что земля была куплена на деньги от украденных драгоценностей, не портил его мнения о себе как о честном фермере.

– Я согласен, что нужно продолжать жить, – кивнул Джеф, останавливаясь, чтобы восхититься голубятней и ее обитателями. Когда-то он и Трейси воспользовались почтовыми голубями Гюнтера во время их последнего дела в Амстердаме. – Но не могу заставить себя вернуться в музей. Ребекка все испортила. Вместе с остатком моей жизни.

Горечь в его голосе больно ранила.

– Кстати, насчет Ребекки, – вспомнил Гюнтер. – Мне удалось раздобыть кое-какую информацию о молодой леди. Если тебе интересно.

– Конечно, – кивнул Джеф. Ребекка каким-то странным образом казалась связью с Трейси, одной из немногих, которые еще оставались.

– Ее настоящее имя – Элизабет Кеннеди.

Если Джеф и был удивлен тем, что «Ребекка Мортимер» – псевдоним, то не подал виду. Недаром большую часть жизни провел в мире, где все не было тем, чем казалось.

– Выросла в Вулверхэмптоне, бедняжка, у приемных родителей, которые с самого начала не могли с ней справиться. Очевидно, очень умна и способна, но училась в школе плохо. К одиннадцати годам ее дважды исключали.

– Мое сердце истекает кровью, – пробормотал Джеф.

– К шестнадцати годам у нее уже был ряд небольших столкновений с законом, и она получила первый условный срок.

– За?

– Мошенничество с кредитными картами. Она вызвалась помогать местной благотворительной организации и скачала данные о всех спонсорах с их компьютера. Потом стала снимать небольшие суммы – несколько пенсов там, несколько здесь, с каждого пожертвования. И за восемнадцать месяцев накопила тридцать тысяч фунтов, прежде чем на нее обратили внимание. Как я уже сказал, она умна и действовала самыми простыми методами.

Джеф вспомнил о любительски подделанном видео, и ему стало не по себе.

– Выйдя из тюрьмы, она так и не вернулась домой. Теперь гоняется за рыбой побольше. Занимается в основном кражами драгоценностей. И очень в этом преуспела. Очевидно, работает с партнером, но никто не знает, с кем именно.

– Но что ей было нужно в Британском музее? Если не считать меня, конечно, – спросил Джеф.

– Мы не знаем. Но я подозреваю, ничего. Она использовала работу как прикрытие, пока обтяпывала в Лондоне другие делишки. Ее имя связывают с налетом на Тео Феннела в прошлое Рождество.

Джеф едва не ахнул. Весь преступный мир только и говорил тогда о краже рубинов на миллион фунтов из головного магазина Тео Феннела на Олд-Бромптон-роуд. Работа была выполнена идеально, и полиция не нашла ни одной улики.

– Есть какая-то идея относительно того, где она сейчас?

– Ни одной. Хотя знай я, не уверен, что сказал бы тебе. Не хотелось бы, чтобы ты остаток дней своих провел в тюрьме за убийство, старина. Жаль, если хороший человек будет смотреть на небо сквозь решетку.

Они прогуливались по гравийной дорожке, обсаженной розами, люпинами, наперстянкой и алтеем.

Джеф подумал, что Гюнтер прав: Хэмпшир прекрасен. По крайней мере, этот маленький уголок. Сможет ли он когда-нибудь оценить по достоинству эту красоту? Без Трейси все чувства притупились, всякое удовольствие лишилось остроты. Все равно что смотреть на мир сквозь очки с серыми линзами.

– Мне действительно нужна работа, – сказал он в раздумье. – Может, попробовать устроиться в музей поменьше? Или в один из исторических отделов университета. Лондонский колледж ищет кандидатуру.

Гюнтер остановился как вкопанный. Потом строго сказал:

– Послушай, довольно этой чепухи. Ты не создан для того, чтобы быть чертовым библиотекарем, Джеф. Если хочешь выслушать мое мнение – бросить такую карьеру было невероятной глупостью… что и вызвало все проблемы между тобой и Трейси.

Джеф снисходительно улыбнулся:

– Гюнтер, моя карьера, как ты ее называешь, была сплошным нарушением закона. Я был вором. Грабил людей.

– Только тех, кто это заслуживал, – напомнил Гюнтер.

– Может быть, но я всю жизнь провел в бегах, постоянно оглядывался.

Глаза старика лукаво блеснули.

– Знаю. Но ведь было весело!

Джеф разразился смехом. Впервые за несколько месяцев. И ощущение было прекрасное!

– Только подумай, каким триумфальным было бы твое возвращение! – с энтузиазмом принялся уговаривать Гюнтер. – Особенно теперь, когда ты стал признанным специалистом по антиквариату. У тебя есть мозги и связи. Прекрасно подвешенный язык и не менее прекрасные навыки. Никто в мире не способен на то, что умеешь ты. Джеф, ты уникален. Имеешь хотя бы представление, сколько готовы платить богатые частные собиратели? Некоторые привыкли покупать все, что хотят: дома, самолеты, яхты, бриллианты, любовниц, влияние. Их заводит осознание того, что можно получить все, что не всегда продается. Например, уникальные исторические предметы. Те, которые только ты можешь обнаружить и достать.

Джеф позволил себе несколько минут упиваться привлекательностью идеи.

– Можешь называть свою цену, – сказал Гюнтер. – Чего ты хочешь, Джеф? Чего ты действительно хочешь?

«Единственное, чего я хочу, – возвращения Трейси. Но этого ты мне дать не можешь».

Гюнтер наблюдал, как омрачается лицо Джефа. Сообразив, что потеряет его, как только момент пройдет, он сделал главный ход.

– Получилось так, что у меня есть именно работа, с которой можно начать, – объявил он, сжимая плечи Джефа костлявыми пальцами. – Что скажешь насчет небольшой увеселительной поездки в Рим?

Глава 6

Роберто Климт вышел на балкон роскошной квартиры на виа Венето полюбоваться закатом.