– Я виню свою мать, – подыграл Жан.
– Но почему? Ведь так звали вашего отца?
– Это верно, но мать не должна была гулять с Рипом.
Трейси ухмыльнулась.
– Вот что я вам скажу. Как насчет того, чтобы я называл вас Трейси, а вы меня – Жаном? – Он протянул руку.
– Договорились, Жан.
Трейси он почему-то нравился, но она сохраняла присутствие духа. Этот человек – коп. Не ее друг.
– Чем могу помочь?
– Я расследую серию убийств.
Трейси удивленно посмотрела на него. Жан вкратце рассказал ей о деле Библейского Убийцы. Трейси внимательно слушала, ужасаясь преступлениям, которые описывал Жан, но ей не терпелось выпроводить его из дома до прихода Николаса.
– Последнее убийство совершено неделю назад, в Голливуде. На следующий день после того, как вы укра… после того как рубины Шейлы Брукстайн были украдены. Жертву звали Сандра Уитмор. У нее остался сын. Примерно ровесник вашего.
– Мне очень жаль. Правда. В мире еще полно гнусных психов. Но боюсь, ничем не могу вам помочь. Я не знаю ничего о Сандре Уитмор и других женщинах.
– Все гораздо сложнее. – Жан вздохнул. – У меня появилась версия… Нужно детально проработать каждое дело. А на это уйдет время.
Трейси встала. Николас и Блейк вот-вот вернутся.
– Простите, у меня нет времени. Вам нужно уйти.
– Я уйду, когда вы ответите на мои вопросы, – рассердился Жан и, встав, выглянул в окно. К дому шел мальчик, держась за руку немолодого мужчины.
Управляющий отеля «Бель-Эйр» был прав. Мальчик очень красив. И Жан неожиданно понял, почему его лицо показалось ему знакомым.
– У вас красивый сын.
– Спасибо.
– С ним его отец?
Трейси застыла.
– Нет.
Она бросила взгляд в окно поверх плеча Жана. Николас и Блейк приближались к дому. Трейси охватил страх. Если этот человек что-то ляпнет в присутствии Ники…
– Пожалуйста, вы должны уйти.
– Где его отец?
– Его отец умер.
– Интересно… А вот я слышал, что мистер Стивенс жив и здоров. Если верить ФБР, теперь у него крайне любопытное занятие. Бизнес, связанный со старинными сокровищами.
Трейси ухватилась за столешницу, чувствуя, что пол уходит из-под ног. Повернулась к Жану, не в силах скрыть бурю эмоций, бушевавших в ней.
Откуда он знает о Джефе? Она не хотела ничего слышать о Джефе. Ни сейчас, ни когда-либо вообще. И уж конечно, не от этого незнакомого агрессивного человека, который каким-то образом пронюхал, кто она, и толковал об убийствах, насилиях и преступлениях, не имевших к ней никакого отношения.
– Помогите мне раскрыть эти убийства, – попросил Жан.
– Не могу. Вы должны мне верить. Ваша версия ошибочна. Я не имею с этим ничего общего.
– Помогите мне, или я скажу мальчику правду.
Кухонная дверь распахнулась. Николас с любопытством уставился на незнакомого человека:
– Привет.
– Привет, – улыбнулся Жан.
– Вы кто?
Мальчик казался удивленным, но он совершенно не боялся незнакомого человека в кухне. В отличие от обветренного ковбоя, который вошел с ним и уставился на Жана с очевидным недоверием. Мужчина казался персонажем из ранних фильмов с Клинтом Иствудом. Кто он? Ее бойфренд?
Трейси чуть не лишилась дара речи. Вся ее прежняя уверенность словно испарилась. Она почувствовала себя так, словно вот-вот потеряет сознание.
– Это… э… – пролепетала она наконец.
– Меня зовут Жан. Я старый друг твоей матери.
– Из Европы? – спросил Николас. – Вы знали ее до того, как я родился?
Жан взглянул на Трейси. Та едва заметно кивнула.
– Верно. Я надеялся, что твоя мать сможет поужинать со мной сегодня. Вспомнить прежние времена. Я остановился в городе.
– Она сегодня не может. У нас планы, – вмешался Блейк, голос которого казался таким же спокойным, надежным и уверенным, как звон старого церковного колокола. – Правда, Трейси?
Блейку было достаточно одного взгляда на Трейси, чтобы понять, что «старый друг» Жан вовсе ей не друг.
«Она боится. Трейси никогда ничего не боялась», – подумал Блейк.
– Может, завтра? – спросил Жан.
Старый ковбой покровительственно обнял Трейси за плечи. Этот жест можно было назвать отцовским или романтическим. Интересно, каковы их отношения и что знает ковбой о прошлом Трейси? Или о ее настоящем?
– Договорились, – кивнула Трейси, к очевидной досаде Блейка. – Завтра.
Хоть бы никогда больше не видеть лица Жана Риццо! Но что поделаешь, выхода нет.
Шахматная партия началась. Ход был за Трейси.
«Жаннис», уютный итальянский ресторанчик у подножия лыжных маршрутов, был очень популярен среди местных жителей и туристов. Служащие знали Трейси в лицо, хотя миссис Шмидт редко ела в ресторанах. Все гадали, кто этот красавец, с которым обедала самая богатая вдова городка, сидя в угловой кабинке. Но никто ничего не спрашивал.
Жан перешел прямо к делу. Он отдал Трейси пачку снимков, в основном семейных, где были изображены жертвы. Иза Морено снята на выпускном вечере школы в Мадриде. Алисса Арман вместе с сестрой весело смеются в лагере в предместье Парижа. Сандра Уитмор качает на руках младенца.
– Все эти женщины – проститутки. Убиты за девять лет в разных городах по всему миру.
– Вы думаете, что убийца – один и тот же человек.
– Это один и тот же человек. В расследовании не так много доказанных обстоятельств, но это один из фактов.
Жан рассказал ей об одержимости маньяка аккуратностью и стихах из Библии.
– Он знаком с требованиями осмотра места преступления и способами сбора ДНК. Убирает место преступления, чтобы защитить себя. Но мало этого, он придает телам определенные позы. Как в театре.
Трейси слушала, но ничего не говорила. Она заказала лапшу с моллюсками для обоих – фирменное блюдо ресторана, – но почти не притронулась к еде.
– Я так и не поняла, какое я имею отношение к этим преступлениям?
– Каждое убийство происходило между двадцатью четырьмя и сорока восемью часами после сенсационного ограбления. И в том же городе. Ни одно из ограблений не было раскрыто. Все они были сложными, тщательно спланированными. Больше половины из них совершила женщина. В этом бизнесе не так много женщин, как вам известно.
– В каком именно бизнесе, инспектор?
Жан поднял брови:
– Бросьте, мисс Уитни.
– Трейси. И не можете ли говорить потише?