– Разумеется, – откликнулась она.
– Кого еще ты позвала?
– Всех. Всех, кроме Катрин, я не могу ей дозвониться. Я попросила Орлова ее привести.
– И что он сказал?
– Сказал, что приведет, – Анна усмехнулась. – За косы притащит…
– Ну да, – уронил Булгаков. – За косы – это он умеет…
– Не ершись, – примирительно сказала Анна. – Я пригласила всю компанию.
– И этого урода Кортеса? – выдохнул он.
– Он не урод, – голос Анны стал твердым, – он наш друг. И я не хочу ни о ком слышать ничего плохого. Так ты придешь?
– Постараюсь, – через силу пообещал он. – Только ради твоего таланта.
– Спасибо, Серж, – грустно поблагодарила Анна. – Поверь, я знаю, чего тебе это стоит…
Последний звонок был завершен, и Анна вернулась к обычным домашним делам. Стирка, уборка, готовка… Балет балетом, а повседневную рутину никто не отменял. Антон давно предлагал ей нанять помощницу по хозяйству, но Анне претила мысль, что посторонний человек будет ходить по дому, влезая в его укромные уголки. Единственное, на что согласилась Анна, это на мытье окон специальной службой – она боялась высоты, и даже второй этаж внушал ей непреодолимый страх.
Итак, она загрузила в стиральную машину белье и начала резать овощи для салата – однообразные движения позволяли ей предаваться размышлениям. А конкретно – бесконечно удивляться, что ни один из тех, кому она позвонила, чтобы пригласить на прогон, не отказался прийти. Пожалуй, неохотней всех согласился Серж – но все-таки согласился! Значит, она сумела найти для него правильные слова. Анна была довольна собой.
Звонок городского телефона отвлек ее от салата и от мыслей о собственной тактичности. Вытерев руки полотенцем, она схватила трубку.
– Алло?
– Спасибо за приглашение, querida… – услышала она знакомый до обморока голос и присела от неожиданности.
– Ты…
– Я, – голос наслаждался ее растерянностью. – А кого ты ожидала? Полагаю, меня и ожидала, в глубине души. Когда ты нас приглашала – ты ведь осознавала, что один из нас – это я? Я с удовольствием приду на тебя посмотреть. Ты всех пригласила? И Катрин? Очень хочу, чтобы она пришла.
– Всех… – голос Анны сел, и она откашлялась.
– Как приятно, что ты меня боишься, – довольно ухмыльнулся голос. – Это возбуждает. Кстати, ты призналась Антону?
– Мне не в чем ему признаваться, – упрямо сказала она.
– Зачем ты продолжаешь лгать? – укоризненно проговорил голос. – Нехорошо. Тебе надо очистить совесть.
– Я тебя не боюсь, – отчеканила Анна. – Кто бы ты ни был – я тебя не боюсь.
– А ты думаешь, кто я? – голос явно заинтересовался.
– Я не думаю, я уверена, – сказала Анна.
– Ну, скажи, – попросил голос, – Произнеси это вслух…
– Андрей Орлов, – поддалась Анна на провокацию страшного собеседника.
– Интересно, – на том конце возникла пауза, словно голос не знал, как ему реагировать, а потом он спросил: – И как давно ты это поняла?..
До Анны дошло, что она совершила большую ошибку. Кто бы он ни был – нельзя называть его по имени! Ведь именно персонификации он и хочет. По-видимому, это щекочет ему нервы…
– Мне все равно, кто ты! – выкрикнула она.
– Нет, – с чувством откликнулся он, – тебе не все равно. Ты боишься, что я – Кортес, обливаешься холодным потом при мысли, что я – Антон, и всем сердцем надеешься, что я – Орлов. И ты, конечно, сильно бы удивилась, узнав, что я – Рыков.
– Я не хочу больше с тобой разговаривать! – крикнула она в отчаянии.
– Но ты же пригласила меня посмотреть твой божественный танец, – заявил голос с усмешкой. – Значит, ты хочешь меня видеть, и неважно, кто я. Даже если я – Орлов. Ну вот, считай, я тебе признался. Ты довольна?
– Будь ты проклят, – выдохнула она с ненавистью в трубку. – Не смей мне больше звонить. Ты не наш друг.
И грохнула радиотелефон об пол. Ударившись о мрамор, пластмассовая трубка разлетелась на куски.
Мигель намеренно подъехал к театру со стороны двора, чтобы, огибая здание, иметь время настроиться на нужную волну и выкурить сигарету. Он вышел из машины, с силой захлопнув за собой дверцу, словно желая выместить на ней раздражение. Что за идиотская затея? Кому нужна эта встреча? Все равно, ни к чему хорошему она не приведет – только осложнит и без того накалившиеся отношения и, скорее всего, станет причиной окончательного разрыва.
Безусловно, он мог наотрез отказаться, но слишком много разговоров о нем и Катрин – ему это осточертело. Если б он сделал попытку уклониться – это стало бы причиной дополнительных подозрений, не говоря о том, что и Орлов, и Булгаков могли счесть его отказ за трусость, а в трусости Мигель не мог позволить себя подозревать. Кто угодно – подлец, насильник, убийца – но не трус. Они думают, что он не сможет смотреть им в глаза – и глубоко заблуждаются. А вот посмотреть в глаза Антону ему будет гораздо сложнее.
Эти невеселые мысли Мигель старательно отгонял от себя, шагая через небольшой дворик, когда-то зеленый и уютный, а сейчас – покрытый бурыми листьями с облетевших изнуренных зноем деревьев. Он шел, поддевая шуршащую листву кожаными сланцами, когда кто-то осторожно потянул его за руку. Обернувшись, он с изумлением увидел Анну, бледную и взволнованную. Они не встречались с милонги в «Альгамбре», и он поразился, насколько она изменилась. Светло-серые прозрачные глаза, прежде лучившиеся жизнью, потухли, в уголках рта залегли горькие морщинки, а жесты были робкими и несмелыми. Она отличалась от Анны, которую он знал, но такая – слабая и нерешительная, она ему нравилась еще больше.
– Мне надо поговорить с тобой, – сказала она, – и поговорить срочно.
– Почему именно сейчас? – удивился Мигель. – А впрочем, если хочешь… Вон там, у кустов, лавка, давай присядем.
Однако, когда она опустилась на деревянную скамейку, он продолжал стоять, глядя на нее сверху вниз. Анна глубоко вздохнула, но спорить не стала: так даже лучше – нет необходимости встречаться с ним взглядом. Это всегда было для нее нелегко, а сейчас – практически невыносимо.
– Послушай, – начала она, тщательно подбирая слова, – Антон подозревает тебя…
– В чем? – с видимым равнодушием пожал Мигель плечами. – Если только ты не дала повода?
Анна вспыхнула.
– Ты ничего не понял! – воскликнула она, но тут же понизила голос. – Он подозревает тебя во всех этих убийствах!
Мигель неспешно опустился перед ней на одно колено. И она решилась взглянуть ему прямо в глаза. Но под ее испытующим взором ни один мускул не дрогнул на его смуглом лице.
– А ты? – спросил он после паузы. – Ты тоже подозреваешь меня?