– Задача – перехват. Алгоритм – не менее двух боезарядов на каждую из целей. Поражение – по готовности. Подготовить к запуску «Улей» и «Мираж».
– Выполняю.
На расчерченной сеткой полусфере мигающие цилиндры приближались к алой линии, откуда дроны произведут синхронное отстреливание ракет. Стены офиса завибрировали, послышался глухой гул. На камерах внешнего обзора было видно, как в начинающее светлеть небо уходят огненные стрелы ракет перехвата. Старт «Рапиры» вызвал первый, но явно не последний переполох в полицейском оцеплении. Немногочисленные сонные журналисты и зеваки, забыв закрыть рот после очередного зевка, потрясенно таращились в небо. Самым удачливым оказался случайный оператор, решивший, видно, поснимать здания комплекса в предрассветном сумраке. Сейчас он судорожно ловил в видоискатель камеры уходящие ввысь огненные столбы. Судя по реакции полицейских, их ведомство вряд ли имело отношение к атаке.
Следующие двадцать секунд, за которые дроны и перехватчики, маркированные «Аргусом» на схеме синими точками, неслись навстречу друг другу, прошли в невидимой электронной войне: средства наведения вели ракеты на пересечение курса «своего» дрона, тогда как «Стражи», используя средства РЭБ, пытались уклониться от встречи. Я мог лишь сидеть в кресле и наблюдать за исходом дуэли. Вот волна перехватчиков приблизилась к «Стражам». Видно было, что некоторые из ракет идут явно мимо целей – сработали поставщики помех дронов. Некоторые из точек погасли – «Стражи» применили 20-мм пушки, способные поражать атакующие их ракеты на близких дистанций. Затем цепочка из синих точек смешалась с бирюзовыми цилиндрами и полусфера озарилась сине-зелеными вспышками, залившими большой ее участок. На несколько секунд, за которые «Аргус» восстанавливал схему в соответствии с потерями сторон, ничего не было понятно.
Наконец пространство снова очистилось и я увидел, что к алой линии приближаются двадцать два «Стража». Что ж, «Рапира» сегодня отработала на совесть.
– Расчетное время до ракетной атаки – пять секунд.
– Запуск «Улья» и «Миража».
– Выполняю.
Я ожидал, что зависнув, на доли секунды, на границе дальности для атаки, дроны развернутся в обратный путь к своим носителям, но после отстрела ракет бирюзовые цилиндры просто пропали с экранов. Судя по всему, тот, кто командовал атакой, отдал приказ на самоуничтожение, не желая оставлять следов. Умный малый.
Вместо исчезнувших со схемы «Стражей», в полусфере загорелась россыпь зеленых огоньков – двести двадцать ракет неслись прямо ко мне в гости. Сейчас я защищал не только себя, но и весь персонал «Церебрума», запертый в лабораториях. Я невольно улыбнулся: интересно, наградит ли меня премьер-министр за спасение жизней сограждан?
Впрочем, можно было не только улыбаться, но и пойти налить себе чаю: больше от меня все равно ничего не зависело и даже бежать куда-то прятаться было бессмысленно. До самого защищенного места комплекса – серверного хранилища, упрятанного глубоко в скальнике, мне уже никак не хватало времени добраться. Так что я просто сидел в кресле, наблюдая за схватками электронных разумов, управляющих как нападавшими, так и защитниками.
«Улей» представлял собой ракетную установку, боезаряды которой по мощности в несколько раз уступали той же «Рапире». Но достоинством «Улья» был размер боекомплекта – больше пятисот ракет. Так что, по моему замыслу, воплощенному программой, «Улей» должен был создать нечто вроде огненной завесы, поражая выпущенные дронами ракеты на малой дистанции.
«Мираж» относился к средствам РЭБ, к той их разновидности, которые занимались постановкой различных помех. Установленный на десятиметровой вышке в центре парка, он имитировал энергоконтуры зданий комплекса, размещая их в десятках метров от реальных и увеличивая вероятность отклонения атакующих ракет от курса. По расчетам «Аргуса», в которых я был уверен и без интела, единственной целью для всех ракет было здание, где находился я, так что «Мираж» разбросал по территории комплекса два десятка имитаций единственного корпуса, что должно было значительно увеличить мои шансы.
Надо признать, что появление в небе над комплексом, предвестником Апокалипсиса в миниатюре, больше двух сотен огоньков, впечатляло. Поначалу никто из бегавших, в возбуждении, между полицейским оцеплением журналистов ничего не замечал. Все смотрели в сторону парка, видно, ожидая от неведомых террористов еще какого-то сюрприза. Но вот кто-то из зевак посмотрел на небо и поначалу застыл в изумлении. Затем издал дикий крик и бросился бежать в неведомом направлении.
По мере того, как привлеченные криком люди оборачивались и перед ними представала огненная инсталляция, паника росла и ширилась. Завыли сирены и полицейские, что-то крича, стали расталкивать людей, видимо, приказывая им прятаться. Впрочем, особых приказов никому и не было нужно. Все кто мог, прыгали в машины, которые через секунды, визжа покрышками, срывались с места, унося пассажиров от места будущей катастрофы. Кто не мог, просто бежал куда глаза глядят – только бы уйти подальше от надвигающегося Армагеддона.
Наблюдая за этим столпотворением, я снова задался вопросом – кто же отдал приказ об атаке? С трудом верилось, что к этому могли быть причастны власти: в этом случае еще за час до атаки в пределах километра от комплекса вряд ли бы находилась хоть одна живая душа. Скорее всего, тут не обошлось без участия Гранжана. Если так, то он крупно пожалеет…если я останусь жив.
– «Улей» – исполнение, – бесстрастно доложил «Аргус». Его доклад сопровождался частыми, едва слышимыми внутри здания, уханиями: стартовали ракеты ближнего боя. То ли к счастью, то ли к сожалению, желающих понаблюдать за стартом за пределами комплекса не нашлось: от всего недавнего обилия автомобилей и миниавтобусов осталось всего несколько бронированных машин.
На голосхеме комариный рой перехватчиков «Улья» налетел на мушиную стаю ракет. Сейчас в нескольких километрах над «Церебрумом» разразился настоящий огненный шторм от сотен детонирующих боезарядов. Системы наведения «скрестили шпаги» со средствами РЭБ. Снова, как и пару минут назад, большой участок сферы покрыло вспышками взрывов. Сколько ракет прорвалось через заслон я посчитать не успел, поскольку уцелевшие как раз обрушились на комплекс.
Уже потом, после боя, я попытался восстановить последние тридцать секунд противостояния. Через заградительный огонь прорвалось пятьдесят две ракеты. Тридцать девять из них клюнули на приманку «Миража» и взорвались, в основном, на территории парка, превратив его в лунный ландшафт, припорошенный зеленью. Три угодили в пропускной пунт, оставив от него одни развалины, а еще четыре почему-то навелись на энергоконтуры других зданий, проделав в них внушительного размера дыры. Итого, из всего обилия выпущенных «Стражами» ракет до моего здания добралось всего шесть.
Когда послышались взрывы в парке, я непроизвольно сжался в кресле, ожидая, что сейчас мне на голову рухнет потолок. Подтверждая мои предчувствия, что-то грохнуло особенно сильно и все здание начало содрогаться в мучительных корчах. Я вместе с креслом поехал по полу, с потолка посыпался мелкий мусор и пыль. Свет мигнул и погас. Слышна была только завывающая где-то сирена оповещения воздушной тревоги. Спустя секунд десять свет опять зажегся: запустилась система резервного питания. Наступила тишина.