Я, конечно, должна поблагодарить Бобби, который использовал свои (и матери) связи, чтобы выяснить все необходимые нам подробности. Наверное, очень приятно быть сыном женщины, которая может просто снять телефонную трубку и позвонить начальнику столичной полиции.
Причем на его личный номер, как я потом узнала.
Кэролайн, когда мы ее нашли, была совсем плоха, и мы повезли ее в больницу. Всю дорогу туда я держала поминутно теряющую сознание подругу в объятиях, а Бобби звонил Гендерсонам и детективу Ленноксу.
В результате в больнице мы все оказались практически одновременно. В приемном покое нас встретила доктор Гласс, которая тут же отправила Кэролайн на обследование.
Пока я обнималась с Гендерсонами и пыталась убедить их, что Кэролайн больше ничто не угрожает, Бобби все время был рядом — он приносил мне кофе и, как мог, отвечал на многочисленные вопросы. Еще никто и никогда не заботился обо мне подобным образом, так что я даже слегка растерялась. Куда девалась моя независимость, уверенность в себе, способность справиться с любой ситуацией? Полагаю, они оставались при мне, и все же чувствовать рядом чье-то надежное плечо было на удивление приятно.
Особенно сейчас.
Когда мы усадили Кэролайн в машину, она была донельзя измучена и грязна. Меня она узнала не сразу, а когда узнала — едва не впала в истерику. Одному богу известно, через что бедняжке пришлось пройти.
Этот вопрос интересовал и детектива Леннокса, но доктор Гласс запретила ему допрашивать Кэролайн. По-моему, детектив остался очень недоволен, но подчинился. Не переставая хмуриться, он расхаживал по приемному покою и, поглощая невероятное количество кофе из пластиковых стаканчиков, то и дело поглядывал на часы.
Наконец доктор Гласс вернулась.
— Кэролайн поправится, — заверила она нас, но смотрела при этом только на миссис Гендерсон, которая выглядела так, словно ей тоже может вот-вот понадобиться медицинская помощь. — У нее легкая простуда, обезвоживание и глубокая рана левой ступни. Мы уже наложили швы и ввели противостолбнячную сыворотку. Что касается ребенка, то с ним тоже все будет в порядке.
— С каким ребенком? — удивился мистер Гендерсон.
— С ребенком?! — ахнула и я.
— Кэролайн примерно на втором месяце беременности, — сказала доктор Гласс. — Я думала, вы в курсе.
Так вот какой «замечательной новостью» хотела поделиться со мной Кэролайн! Ну, наконец-то!
Бобби взял мою руку в свою и слегка сжал. Гм-м… Кто бы мог подумать, что простого прикосновения иногда бывает достаточно, чтобы у тебя по спине побежали мурашки?
— Разве ты не знала? — негромко спросил он.
— Нет. — Я покачала головой. — Кэролайн не успела мне сообщить. Хотела бы я знать, кто счастливый отец…
Бобби улыбнулся мне. О, эти белоснежные зубы, четкая линия губ, эти темные глаза! Устоять было совершенно невозможно, и я почувствовала, как тает, рушится моя оборона.
Вы скажете, я выбрала не самое подходящее время и место, чтобы влюбляться?
Черта с два!
Мы нашли Кэролайн, теперь она была в безопасности, и ничто, абсолютно ничто не мешало мне сосредоточиться на своей личной жизни.
На Бобби…
— Кэролайн, наверное, сама тебе скажет, когда придет в себя, — заметил он.
Он был прав. Расспрашивать Кэролайн сейчас, определенно, не стоило. Она вымоталась, настрадалась… Да и я тоже устала — правда, не столько физически, сколько эмоционально. Постоянное напряжение, в котором я пребывала в последние дни, не могло не сказаться, и сейчас я мечтала только об одном: поскорее вернуться домой, забраться в постель, прижать к себе Эми Уайнхауз и спать, спать, спать…
Совесть моя была чиста. Все, что было в моих силах, я сделала и теперь могла спокойно лететь в Лос-Анджелес, чтобы не мешать Гендерсонам сидеть с дочерью. Ну а если все кончится хорошо, как обещала нам доктор Гласс, Кэролайн, конечно же, приедет ко мне на недельку, когда выздоровеет.
Я спросила, можно ли мне повидаться с подругой, но доктор сказала — нет. Сейчас к Кэролайн можно только близким родственникам.
Бобби как будто прочел мои мысли.
— Хочешь, я отвезу тебя домой? — спросил он. — Твоя подруга в безопасности, и тебе здесь больше нечего делать.
— Но ведь ты живешь в Нью-Йорке, — возразила я. — Я вполне в состоянии добраться до Лос-Анджелеса коммерческим рейсом.
Его темные глаза, словно гипнотизируя, смотрели на меня.
— Я отвезу тебя домой, — произнес он не терпящим возражений тоном.
Я попрощалась с Гендерсонами, пожелала им всего хорошего и заставила пообещать, что они отправят Кэролайн ко мне в гости, как только она достаточно окрепнет.
Потом мы попрощались с детективом Ленноксом и отправились восвояси — я и Бобби Сантанджело Станислопулос.
Уже когда мы ехали в аэропорт, я вдруг почувствовала, что мною овладевает какая-то странная робость, а ведь это было совсем на меня не похоже!
Кажется, я все-таки влюб…
Нет, Господи, только не это! Пожалуйста! Не сейчас, ладно?
— Где ты живешь в Лос-Анджелесе? — спросил Бобби.
— Хочешь посадить свой самолет на улице перед моим домом? — усмехнулась я. Боже мой, оказывается, я еще способна шутить!
— Может быть. — Бобби усмехнулся, оценив мой ответ, и тут же нанес ответный укол: — Так я смогу быстрее от тебя избавиться.
— Избавиться от меня?! — возмутилась я. — Да как только у тебя язык поворачивается!..
— Знаешь, — проговорил он, окидывая меня долгим взглядом, — ты становишься еще прелестнее, когда делаешь вид, что сердишься.
Я не нашлась что ответить. Обычно я за словом в карман не лезла, но Бобби… Этот парень каким-то образом вгонял меня в ступор.
Самолет уже ждал нас. Кто бы сомневался?! Похоже, Бобби достаточно было только щелкнуть пальцами, и все его желания исполнялись сами собой. Не нужно было даже произносить их вслух.
Одетые в безупречную форму Ханни и Гитта встретили нас на борту и провели к креслам, и я вдруг подумала, как легко привыкаешь к подобному обращению.
Когда мы взлетели, на часах было почти двенадцать по вашингтонскому времени — почти девять по лос-анджелесскому. Скоро начнутся похороны Джеммы Саммер, подумала я, а я на них не попадаю.
Жаль.
Или не очень?
Когда самолет набрал высоту, я незаметно для себя заснула, свернувшись в удобном кресле. Кто-то — наверное, Бобби — укрыл меня пледом и подсунул под голову подушку, но я не проснулась. Наверное, разбудить меня могла только катастрофа нашего лайнера, да и то вряд ли. Дурацкое сравнение, но я и впрямь чувствовала себя выжатой, как лимон.
Когда пару часов спустя я проснулась, Бобби сообщил мне свежие новости. Полиция арестовала Ральфа Маэстро за то, что он заказал убийство собственной жены. Бобби узнал об этом из Интернета, который стал в наше время самым быстрым (но не самым достоверным) источником информации.