Джек попытался вспомнить, испытывал ли он еще когда-нибудь в жизни такое чувство, такую отчетливую, твердую уверенность в себе и своем будущем. Да, пожалуй, такое уже случалось с ним однажды. Сразу после женитьбы: он был тогда еще совсем молод, полон энергии и способен на великие дела. Казалось, стоит только задумать любое желание, и он без труда сумеет добиться, чтобы оно исполнилось. О, какое это было изумительное, великолепное чувство!
А потом в жизнь его вмешался Рок. Неожиданно, без предупреждения на него обрушилась огромная, самодовлеющая сила, и божественная способность, несмотря ни на какие препятствия, ни на какое сопротивление, быть хозяином собственной судьбы, самому выбирать дорогу в жизни вдруг куда-то пропала. И что хуже всего, Джек утратил внутренний компас. Он потерял почву под ногами, он чувствовал себя как человек, у которого постоянно кружится голова. Его шатало из стороны в сторону, он пытался найти опору, спотыкался и падал. Волна душевного подъема, которая с такой мощью несла его к новым вершинам, вдруг отхлынула, и ему пришлось мало-помалу признать, что его собственные возможности не так уж велики, что жизнь настоятельно диктует ему свои условия.
Это была страшная катастрофа, и в результате он перестал быть самим собой.
Хуже всего, что Джек лишился той потрясающей уверенности в себе, того оптимизма, с которым всегда смело смотрел в будущее. По правде говоря, было время, когда он нравился себе и наслаждался ощущением власти над своей судьбой. Теперь же, увы, Джек предпочитал вообще поменьше думать о себе.
У них с этим старым домом много общего: оба словно застыли в том времени, которое, казалось, будет длиться вечно, но от которого теперь остались одни лишь поблекшие, уже почти исчезнувшие воспоминания о былом счастье.
Он выключил свет в прихожей, поднялся на второй этаж и в темноте направился к своей спальне.
Отель «Бристоль»
Париж
12 августа 1926 года
Моя дорогая Ирэн!
Мне очень жаль, родная моя, что я так тебя напугала. Поверь, я вовсе не хотела причинить тебе неприятности. Мы с Энн просто хотели получить хоть капельку радости, денек-другой провести в обществе Пинки, а мадам Галльо, как обычно, все неправильно поняла. Разумеется, если бы она знала правду, то ни за что не отпустила бы, поэтому нам ПРИШЛОСЬ прибегнуть ко лжи – совсем малюсенькой. Мы сказали, что в выходные отправимся навестить престарелых родственников Энн, даже сочинили довольно убедительное фальшивое письмо с приглашением в гости и ловко нацарапали текст на бумаге трясущимся старческим почерком. А Пинки отправил письмо по почте из Монте-Карло. Наверняка это Элеонора нас заложила, больше некому. И конечно, все пошло не так, как надо, просто ужасно. Мне очень жаль, что газетчики так все раздули: «В Монте-Карло пропали дочери пэров». А мы с Энн и не подозревали, что нас объявили в розыск. Спокойно гуляли себе с Пинки по Вилльфраншу и лакомились мороженым.
Меня убивает мысль о том, что я доставила тебе столько неприятностей, любовь моя. Маман прислала мне разгромное письмо, в котором пишет, что мои поступки компрометируют тебя в глазах потенциальных женихов. Неужели это правда? Я глупая, упрямая и себялюбивая девчонка, но прошу тебя, верь мне: я ни за что не сделала бы ничего во вред тебе сознательно, хоть осыпь меня с ног до головы золотом! Если бы ты только знала, как я переживаю!
А теперь еще мадам Галльо выгоняет нас с Энн из пансиона, и Маман уже попросила сына своего Дражайшего Супруга, Ника Уорбертона, чтобы тот отвез меня обратно домой, словно какой-нибудь некачественный товар. И вот сейчас я жду его прибытия в отеле «Бристоль» под бдительным надзором консьержки. Интересно, как я узнаю его, если даже не представляю, каков этот Ник из себя?.. Я пролила столько слез, что лицо мое распухло, и теперь слуги шарахаются от меня, как от чумы.
Заклинаю, дорогая, прости меня! Ну пожалуйста, черкни мне хоть строчку, напиши, что ты не отреклась от меня, своей глупой сестрички, что ты не отказываешься общаться со мною! Поверь, твой любезный баронет не покинет тебя лишь потому, что в нашей семье завелась дурочка.
О господи! В холл только что вошел какой-то ужасный тип: невероятно толстый и очень сердитый. Наверное, это и есть Ник. Кажется, я сейчас снова заплачу.
Вся в слезах, вечно твоя,
бедная заблудшая Д.
* * *
Миссис Уильямс оказалась отнюдь не тихой седовласой старушкой из ближайшей деревни, как почему-то представляла себе Кейт. Спустившись утром на кухню, чтобы сварить кофе, она увидела там пышущую здоровьем полногрудую крашеную блондинку лет пятидесяти с хвостиком, в джинсах и в плотно облегающей пышные формы розовой футболке, на которой красовался выложенный блестками призыв «ХУДЕЙТЕ ВМЕСТЕ С НАМИ». Гремело радио, Мадонна распевала что-то разудалое, так что хотелось танцевать. Миссис Уильямс, громко смеясь, болтала по мобильнику, одновременно нарезая овощи.
Увидев Кейт, она помахала рукой и сказала собеседнику:
– Ой, извини! Мне надо бежать. Созвонимся позже, хорошо?
Но похоже, на другом конце на ее слова не обратили никакого внимания: там кто-то тараторил без умолку. Миссис Уильямс закатила глаза, и Кейт сочувственно ей улыбнулась. Экономка указала на стоявшую на кухонном столе кофеварку с ароматно дымящимся кофе и вновь сказала в трубку:
– Послушай, мама, мне срочно надо бежать!
Кейт взяла с полки чашку и налила себе кофе.
– Обсудим это потом, ладно? И не обращай ты на нее внимания, пусть себе болтает, что хочет. Дождись меня и не вздумай трогать желоба, поняла?
Миссис Уильямс наконец удалось закончить разговор, и она отключила мобильник.
– Простите, пожалуйста. Это мама, – объяснила она, вытирая руки кухонным полотенцем. – Да, кстати, меня зовут Джо.
– Кейт.
Они обменялись рукопожатиями.
– Маме уже за восемьдесят, – продолжала экономка, выкладывая нарезанные овощи на сковородку, – а она считает, что может сама чистить водосточные желоба! С ума сойти! Представляете, мама встает по утрам раньше меня, спать ложится позже и всюду ходит пешком… Да-а, мне до нее далеко. Ой, совсем забыла спросить: вы, случайно, не вегетарианка?
– Нет. – Кейт не выдержала и, опершись на кухонный стол, засмеялась.
– Ну и слава богу! А то я так переживала, что вчера на ужин приготовила мясную запеканку. – Джо открыла холодильник и вынула завернутую в фольгу курицу. – Ничего, если на обед будет жареная курица с овощами, а на ужин – тушеный цыпленок с рисом? Я понимаю, конечно, что это довольно однообразно! Но мне нужно разгрузить холодильник: надеюсь, к тому времени, когда вы закончите свою работу, он будет пуст.
Кейт молча наблюдала, как миссис Уильямс плеснула масло на сковородку и поставила ее на огонь.
– Вы давно здесь работаете? – спросила она.