– Спасибо, это было чудесно, – поблагодарила Лиша, когда от яблока ничего не осталось.
Джардир поклонился со своего места напротив:
– Это тебе спасибо. А теперь, если желаешь, я почитаю из Эведжаха, как обещал.
Лиша улыбнулась, кивнула и вынула из глубокого кармана платья книжицу в кожаном переплете.
– Желаю, но только читай с самого начала и поклянись, что ничего не пропустишь.
Джардир наклонил голову, и на мгновение Лиша испугалась, что оскорбила его. Но он медленно расплылся в улыбке.
– Это займет много ночей, – предупредил он.
Лиша оглядела лагерь и пустые равнины:
– Мне как раз нечем заниматься по ночам.
Когда они добрались до Дара Эверама, то больше всего внимания привлек, как ни странно, Гаред, а не Уонда. Джардир видел, как шарумы оглядывают мощное тело и крепкие мышцы лесоруба, выискивая слабые места и прикидывая, как его убивать. Шарумы были готовы сражаться в любой момент – с врагом, братом, отцом или другом. Все воины Джардира охотно испытают силу северного великана. Победить его – великая честь для шарума.
Лишь оценив Гареда – наиболее очевидную угрозу, – воины переводили взгляд на Уонду, и немногие из них запоздало понимали, что перед ними женщина.
Прибывшие не предупредили о своем возвращении, но Инэвера и Дамаджи’тинг уже ждали во дворе дворца Джардира. Инэвера возлежала на подушках в паланкине, который держали мускулистые чины-рабы в одних бидо и жилетках. Инэвера была одета непристойно, как и всегда, и даже землепашцы ахнули и покраснели, когда рабы опустили паланкин на землю и Инэвера встала. Гипнотически покачивая бедрами, она с распростертыми объятиями направилась к Джардиру.
– Кто это? – спросила Лиша.
– Моя первая жена, Дамаджах Инэвера, – ответил Джардир. – Остальные – мои младшие жены.
Лиша пронзила его взглядом, и лицо ее стало мрачнее грозовой тучи, как и предупреждал Аббан.
– Ты уже женат?!
Джардир с удивлением посмотрел на нее. Как же она не поняла, даже если ревнива?
– Конечно. Я Шар’Дама Ка.
Лиша открыла рот, чтобы ответить, но Инэвера подошла к ним, и северянка проглотила невысказанные слова.
– Муж мой! – Инэвера обняла и страстно поцеловала Джардира. – Без тебя в моей постели было так холодно!
На мгновение Джардир был захвачен врасплох, но потом заметил, как Инэвера поглядывает на Лишу, и почувствовал себя грязным, как будто его пометила собака.
– Позволь представить мою почетную гостью, – произнес он. – Госпожа Лиша, дочь Эрни, старшая травница племени Лощины.
Услышав такой титул, Инэвера сощурилась и злобно глянула сперва на Джардира, затем на Лишу.
Сама же Лиша повела себя достойно, бесстрашно и безмятежно встретив взгляд Инэверы. Она расправила юбки и глубоко поклонилась, истинная северянка.
– Приятно познакомиться, Дамаджах.
Инэвера столь же бесстрастно улыбнулась и поклонилась в ответ, и Джардир понял, что Аббан был прав. Инэвера не примет эту женщину в качестве дживах сен и уж точно не обрадуется, когда Джардир вопреки всему женится на чужестранке и наделит ее властью над женщинами севера.
– Мне нужно побеседовать с тобой наедине, муж мой, – сказала Инэвера, и Джардир кивнул. Миг противостояния настал, и откладывать незачем. Хвала Эвераму, что солнце еще высоко и Инэвера не сможет применить свою магию хора при свете дня!
– Аббан, вели подготовить Дворец зеркал для госпожи Лиши и ее свиты на время их визита, – распорядился он по-красийски.
Дворец был недостоин такой женщины, как Лиша, но ничего лучше в Даре Эверама не было. Трехэтажное здание было богато украшено коврами, гобеленами и посеребренными зеркалами.
– Если не ошибаюсь, сейчас во Дворце зеркал живет Дамаджи Ичах, – заметил Аббан.
– Придется Дамаджи Ичаху поискать другое жилье.
– Я понял, – поклонился Аббан.
– Прошу меня извинить. – Джардир поклонился Лише. – Мне нужно посоветоваться с женой. Аббан проследит, чтобы тебя разместили. Когда ты устроишься, я зайду тебя навестить.
По холодному кивку Лиши было ясно, что внутри ее все кипит. Сердце Джардира забилось быстрее, и он ощутил прилив сил, направляясь с Инэверой во дворец.
– Зачем ты привез сюда эту женщину? – спросила Инэвера, когда они остались одни в заваленной подушками комнатке за тронным залом.
– Разве кости тебе не сказали? – усмехнулся Джардир.
– Конечно сказали, – ощерилась Инэвера, – но я надеялась, что на сей раз они ошиблись и ты не настолько глуп!
– Браки укрепили мою власть в Красии. Разве глупо рассчитывать, что они послужат тем же целям на севере?
– Это чины, муж мой. Здешние женщины еще годятся, чтобы вынашивать детей даль’шарумов, но среди тамошних нет ни одной, достойной твоего семени.
– А я так не считаю. Лиша достойнейшая из женщин.
Инэвера нахмурилась:
– Неважно. Кости против нее, и я не одобрю ваш брак.
– Ты права, это не важно. Я все равно женюсь на ней.
– Ты не можешь! Я твоя дживах ка, и мне решать, на ком ты женишься.
Но Джардир покачал головой:
– Ты моя красийская дживах ка. Лиша станет северной, и я наделю ее властью над всеми моими северными женами.
Инэвера выпучила глаза, и на мгновение Джардиру показалось, что они выскочат из орбит. Она с воплем бросилась на него, растопырив пальцы с длинными накрашенными ногтями. Эти ногти не раз впивались в спину Джардира при совершенно других обстоятельствах, и он не сомневался в их остроте.
Он быстро увернулся. Джардир помнил, как Инэвера ударила его в прошлый раз, и потому лишь уворачивался и прикрывался. Инэвера быстро и высоко вскидывала длинные ноги, окутанные тонким прозрачным шелком; разила пальцами в места соединения нервов и мышц. Если ей удастся попасть, он не сумеет пошевелить ни рукой, ни ногой.
Джардир впервые увидел настоящий шарусак дама’тинг и завороженно наблюдал за точными смертоносными движениями, понимая, что Инэвера способна убить Дамаджи, а тот и глазом не успеет моргнуть.
Но Джардир был Шар’Дама Ка. Он был величайшим мастером шарусака на свете, а благодаря магии Копья Каджи его тело было сильнее и проворнее, чем когда-либо раньше. Даже Инэвера перестала быть ему ровней теперь, когда он признал ее боевое мастерство и держался начеку. В конце концов он поймал ее за запястье и опрокинул на гору подушек.
– Еще раз меня тронешь, – предупредил он, – и я тебя убью. Плевать, что ты дама’тинг.
– Шлюха-язычница одурманила тебя! – выпалила Инэвера.
Джардир рассмеялся:
– Возможно. Или, напротив, рассеяла дурман.