Казалось, та будет длиться вечно, но наконец упал один воин, а затем и второй. Лиша увидела, как их товарищи передают друг другу монеты, и подавила желание сплюнуть. Когда рухнул последний, Джардир кивнул Лише, и она поспешила на помощь, доставая нитки, мази и бинты. Она надеялась, что запасов хватит.
Джардир ударил в землю копьем, и все обратились взорами к нему.
– Передайте всем, кто хочет обрести рай в конце одинокого пути! – Голос Джардира гулким эхом разнесся по площади и затопил улицы. – Каждая женщина, которая убьет демона на алагай’шарак, станет шарум’тинг и обретет все права шарума!
Собравшиеся воины потрясенно загудели, и Лиша увидела ужас на лицах дама и шарумов. Поднялся ропот, но Джардир оскалил зубы, заставив всех замолчать.
– Если кто-то против, пусть выйдет вперед. Обещаю ему быструю и почетную смерть. К тем, кто посмеет оспорить мое слово завтра, я буду не столь снисходителен.
Многие в толпе хмурились, но выйти никто не решился.
На следующий день Аббан прибыл во двор Дворца зеркал в обществе даль’шарума. Красное ночное покрывало воина было опущено, в черной бороде сквозила седина. Он отнюдь не казался слабым, и все же Лиша была удивлена. Немногие красийские воины доживали до седины в бороде. Даль’шарум шествовал гордо, но его суровое лицо было напряжено, как будто он старался не скривиться.
– Это Гаврам асу Кенин ам’Каваль ам’Каджи, наставник Каджи’шарадж, – представил Аббан.
Воин поклонился, и Лиша раскинула юбки и присела в реверансе в ответ.
Воин что-то произнес по-красийски, слишком быстро, чтобы Лиша поняла, но Аббан немедленно перевел:
– Он говорит: «Я прибыл по приказу Избавителя, чтобы готовить твоих воинов к алагай’шарак». Наставник Каваль учил Шар’Дама Ка и меня, когда мы были в шарадж. Он лучший.
Лиша прищурилась и попыталась прочесть ускользающую правду на привычно невозмутимом лице Аббана. В конце концов, он покалечился, когда учился в шарадж.
Лиша повернулась к Гареду и Уонде:
– Вы хотите учиться?
Каваль и Аббан коротко переговорили, и снова так быстро, что Лиша не уловила суть, хотя поняла много слов. Аббан вроде бы возразил, но Каваль сжал кулак, и хаффит поклонился в знак покорности.
– Наставник просит сказать твоим воинам, что их желания не имеют значения. Шар’Дама Ка отдал приказ, и он должен быть исполнен.
Лиша нахмурилась и открыла рот, но Гаред перебил ее:
– Все путем, Лиш. – Он поднял руку. – Я хочу учиться.
– Я тоже, – подхватила Уонда.
Лиша кивнула и шагнула в сторону. Каваль жестом подозвал северян для осмотра. Он одобрительно хмыкнул при виде великана Гареда, но Уонда не произвела на него впечатления, хотя ростом и силой не уступала большинству даль’шарумов. Каваль вернулся к Лише.
– Из великана выйдет превосходный воин, – перевел Аббан, – если он будет меня слушать. Из женщины… поживем – увидим.
Особой надежды в голосе Каваля не прозвучало.
Наставник вернулся во двор. Движения его были быстрыми и изящными. Он посмотрел на Гареда и что-то пролаял, колотя себя в грудь.
– Наставник предлагает напасть на него, – подсказал Аббан.
– Это ясно и без перевода, – хмыкнул Гаред.
Он шагнул вперед, возвышаясь над наставником, но Каваль, похоже, не испугался. Гаред взревел и ринулся в атаку, но его удары не достигали цели, как он ни старался. Он нырнул, чтобы схватить противника, и через мгновение оказался на спине. Каваль выворачивал ему руку, пока Гаред не завопил, и лишь затем отпустил.
– Тебе придется еще хуже, – предупредил Аббан Уонду. – Соберись с духом.
– Я не боюсь, – шагнула вперед Уонда.
Она продержалась дольше, чем Гаред. Ее движения были более плавными и быстрыми, но исход схватки был ясен с самого начала. Наставнику дважды пришлось блокировать удары Уонды. В первый раз он ответил ударом в челюсть слева, так что девушка покатилась по земле, сплевывая кровь; во второй раз – сокрушительным тычком в живот, от которого она согнулась пополам, блюя желчью.
Каваль схватил ее за руку, не дав прийти в себя, и швырнул на булыжную мостовую. Падая, Уонда со всей силы пнула его в лицо, но Каваль невозмутимо улыбнулся и вывернул ей руку. Уонда побледнела и заскрежетала зубами, но не издала ни звука.
– Наставник сломает ей руку, если она не уступит, – предостерег Аббан.
– Уонда, – окликнула Лиша, и девушке наконец хватило ума закричать.
Каваль отпустил ее и что-то брюзгливо сказал Аббану.
– Возможно, из нее все-таки выйдет толк, – перевел Аббан. – Уходите, не мешайте тренироваться.
Лиша посмотрела на Гареда и Уонду и кивнула:
– Аббан, не желаешь выпить чаю со мной и Рожером?
– Сочту за честь, – поклонился Аббан.
– Но сперва, – голос Лиши стал жестким, – втолкуй мастеру Кавалю, что ему придется горько пожалеть, если он покалечит моих воинов и они не смогут сражаться сегодня ночью.
Жены Аббана хотели накрыть на стол, но Аманвах шикнула и отослала их. Она хлопнула в ладоши, и Сиквах бросилась заваривать чай. Девушка была не многим выше служанки, несмотря на родство с Джардиром.
– Они так ведут себя со вчерашнего дня, – сообщил Рожер.
Аманвах что-то сказала по-красийски, и Аббан кивнул ей.
– Исполнять прихоти Рожера – наш долг, – перевел он. – Ради других мы так стараться не будем.
– К хорошему быстро привыкаешь, – ухмыльнулся Рожер, потягиваясь и закидывая руки за голову.
– Как бы не пришлось отвыкать, – заметила Лиша. – Это ненадолго.
Аманвах сощурилась, но ничего не сказала.
Вскоре вернулась Сиквах с чаем. Она молча накрыла на стол, не поднимая глаз, и присоединилась к Аманвах у стены. Лиша отпила чаю, прополоскала рот и выплюнула все в чашку.
– Ты добавила в чай щепотку порошка смоляного листа, – сказала она Сиквах и поставила чашку на стол. – Умно. Большинство людей не почувствовали бы привкуса, и в такой дозировке он убьет меня только через несколько недель.
Рожер ахнул и выплюнул чай себе на брюки. Лиша поймала выпавшую из его рук чашку, провела пальцем по фарфоровому ободку и лизнула палец.
– Не беспокойся, Рожер. Похоже, от тебя они избавиться не спешат.
Аббан осторожно поставил свою чашку на стол. Аманвах посмотрела на него и что-то произнесла по-красийски.
– Э… – Аббан повернулся к Лише. – Это серьезное обвинение. Перевести?
– Обязательно, – усмехнулась Лиша, – хотя не сомневаюсь, что она поняла каждое слово.
Аббан перевел. Аманвах взвизгнула, бросилась к Лише и принялась кричать на нее.