— Слушаюсь, — Фатима задом начала пятиться к высокой двери и, не сводя взгляда с Маккейна и помощника, открыла все тем же миниатюрным задом дверь и тут же скрылась за ней.
После небольшого раздумья Батяня принял решение:
— Калмыков! Сейчас спустишься в трюм. Ознакомишься с обстановкой и тут же подашь нам сигнал. Если все в порядке, если там и в самом деле находится команда сухогруза, постучишь по трубе вот так…
Батяня выбил пальцами по трубе знакомую всем мелодию детской песенки: «Старый барабанщик крепко спал… Он проснулся, встрепенулся…»
— Есть, товарищ Лавров!
Калмыков исчез в длинном коридоре, освещая себе дорогу фонариком. Покачивающийся на полу огонек вскоре исчез. Вероятнее всего, Калмыков или выключил его, или спустился по лестнице на второй подпалубный этаж — в трюм, откуда слышалось загадочное постукивание…
Потянулось томительное ожидание. Как обычно бывает в таких случаях, всем казалось, что прошло уже полчаса, а может, и более… Хотя на самом деле прошло минут пять, не более…
Наконец в трубе раздался прерывистый перестук — песня веселого неунывающего барабанщика.
Молча Батяня пошел в ту сторону, где только что исчез Калмыков. Группа бойцов потянулась за ним. Вместе с ним шел тот загадочный человек, который недавно отравленный газом вывалился из бокового входа и у которого были окровавленные пальцы. Батяня догадался, что этого человека с окровавленными пальцами пытали пираты. Но расспрашивать незнакомца сейчас было некогда.
В трюме, в углу, сидели измученные матросы.
Капитан сухогруза был ранен — на его лице возле правого виска была запекшаяся кровь.
— Били? — на всякий случай спросил Батяня у капитана.
Капитан не стал долго объясняться, лишь кивнул головой. Медик тут же стал перевязывать рану на голове капитана.
— Что с остальными?
— Помощник… У него сердечный приступ. Умер на наших глазах.
Капитан кивнул, и все посмотрели в ту сторону, куда он кивнул. В углу трюма на полу лежало неподвижное тело, укрытое куском брезента.
Медленно, не дожидаясь лишних расспросов, капитан стал говорить. Иногда он замолкал, давая возможность врачу забинтовать рану на голове:
— Они прикинулись потерпевшими бедствие… Резиновая лодка… Машут руками, просят о чем-то, галдят, как цыгане. Они совершенно не были похожи на пиратов. Мы решили, что это нелегалы, которые сейчас в Европу валом валят. Решили спасти их… Сами бросили им лестницу… И здесь все началось… Под лохмотьями у них были спрятаны автоматы. Наши родные «калашниковы»… Продаем их всякой швали на свои же головы… Пошла пальба. Пошел мордобой… А чем мы могли ответить? Потом, сами видите, заперли нас в трюм, заварили дверь, чтобы не сторожить. И здесь уже от пережитого у первого помощника случился сердечный приступ. Сердечник был. А тут еще жара. Давление за сто восемьдесят зашкаливало…
Капитан замолчал.
— Как думаете, почему они не потребовали выкуп? Почему в эфир не вышли? Да и вообще, зачем все это: ваше заточение, минирование сухогруза?.. Что, им деньги не нужны? — спросил Батяня.
— Не знаю, — ответил капитан.
И здесь все молча посмотрели на незнакомца — на его испуганное лицо, на его окровавленные пальцы. Все поняли: он также пострадавший… Как поняли и то, что только он сейчас может прояснить ситуацию.
К удивлению присутствующих, незнакомец заговорил на русском языке. Не совсем чисто, а так, как говорят иностранцы… Но смысл, главное, смысл был ясен.
— Я — простой ученый. Я занимаюсь по программе Торота. Это всем известный меценат. Он создал фонд помощи африканскому населению. Мы изучаем малярийные эпидемии. И вот теперь я — обычный заложник. Меня взяли прямо в гостинице, избили до потери сознания. Завязали глаза и увезли сюда. Когда сняли повязку с глаз, я увидел, что нахожусь здесь. Они спрашивали у меня, где деньги. Но у меня нет денег. Мне не верили. Меня избивали. Вот, вы сами видите мои пальцы. Потом мне удалось сбежать. Вот что они со мной сделали… — незнакомец все время показывал свои окровавленные пальцы как доказательство правдивости своего рассказа.
Всем и без этого доказательства было ясно, что незнакомца пытали. Судя по его испуганному лицу, по искореженным пальцам, пытали крепко…
У Батяни, когда смотрел на незнакомца, возникало двойное ощущение: и верил, и не верил его словам…
Странно было, что этот ученый почему-то знал русский язык. Да и вообще, какого черта он ни с того ни с сего понадобился пиратам? У пиратов иная специализация. Да и размах иной. Сколько они смогут получить за простого ученого? Несколько тысяч… И то, если удастся уломать загадочного Торота… А здесь на кону — миллионы… Нестыковочка получалась.
— Вы ему пальцы забинтуйте, — кивнул головой Батяня врачу. Тот подошел к ученому и стал бинтовать руку.
В это время на стене ожил, начал потрескивать динамик внутрисудовой радиосвязи. Сквозь треск послышались слова:
— Близится циклон. Судно необходимо вывести подальше от берега. Владельцы судна связались с нами. Они готовы заплатить выкуп за вас. Но пока выкупа не будет, пока у меня не будет денег, я вас не выпущу. Сидите тихо. Зачем нам война? Если будет война, то будет и газовая атака. Вам тут же будет смерть. С вами говорит капитан Салех, командир пиратов.
Послание Салеха закончилось потрескиванием в динамике.
Все молча обратили взгляды на Батяню. Что делать?
Батяня еще раз обвел взглядом присутствующих, посмотрел на капитана:
— Вентиляционный короб ведет наверх. Можно в него засунуть автомат с тем расчетом, чтобы потом, на палубе, достать его незаметно?
Подумав, капитан сказал:
— Вверху под потолком есть небольшая крышка. Сделана для аварийных ремонтных работ. Отвинтив, убрав крышку, туда можно что-то засунуть. Но…
— Что еще?
— Нужна проволока… Автомат нужно спрятать. Высунется наружу и все — кранты… наверху его можно будет вытащить за проволоку.
— Принимаю решение, — сказал решительно Батяня. — Ты, — кивнул головой на эмчеэсовца, — вместе с капитаном открываете крышку и засовываете в вентиляционный короб автомат. Автомат заверните в какие-либо тряпки. Тогда не нужна будет проволока. Да и грохота не будет. Калмыков, ты мне поможешь переодеться в форму помощника капитана. Будем сдаваться. Просто сидеть и ждать непонятно чего от этих мордоворотов не в нашем характере. Иного выхода и в самом деле нет. Сколько времени понадобится, товарищ капитан, на то, чтобы спрятать автомат.
— Минуты четыре, — ответил тот.
— Что ж, приступим к делу. Кстати, товарищ капитан, вопрос, как говорится, на засыпку. Как фамилия, имя и отчество помощника капитана?