– Вы же искусный манипулятор, – повел плечом Август. – Отлично разбираетесь в психологии, неужели не понимаете, что если ваша племянница вдруг резко покинет мероприятие, это вызовет еще большее подозрение. Да я и не думал, что Анастасия окажется тут, в окружении магов. Но если так случилось, не стоит показывать, насколько она тут лишняя. Ее протекторы здесь, и они проконтролируют безопасность Хранительницы.
Тон Августа несколько остудил его собеседника. Однако Тимофей продолжал:
– Неужели протекторы, видя, куда она направляется, не могли остановить ее?
– Видимо, не могли, – холодно отозвался Август, ни слова не говоря о Меркурии. – Если это их ошибка – они будут наказаны. – А вы не могли бы вести себя более непринужденно и не тащить племянницу на виду у всех за угол? Как вы сказали, если здесь есть шпионы, им покажется подозрительным то, что вы встречаетесь с племянницей второй раз за два дня. Но, впрочем, вам не о чем беспокоиться, командор. В этом месте и среди этих людей нет шпионов Розы. Я лично занимался этим. Они не осмеляться подослать ко мне шпионов, дорогой мой командор, – это было сказано почти самодовольно. Август сам знал, насколько огромной силой обладает. Да, в ней были изъяны, но мало кто из магов современности мог похвастаться таким же ярким даром.
– Ах, ну да. Они не послали шпионов. Только наблюдателей. Ваш нелюбимый и крайне неуважаемый коллега Карл Ротенбергер прибудет в ближайшее время в город, – сообщил с усмешкой Реутов князю. Тому известие явно пришлось не по вкусу – Что? – побледнел Август – не от страха, от негодования. – Это посмешище? Скоро прибудет?
– А что вы удивляетесь, великий князь? Как доложили из Праги, Карл на днях получил звание Охотника за Артефактами, и сама Темная королева вручила ему этот титул. Будет продолжать искать Славянскую Тройку, – хмыкнул Тимофей. – Знаете ли, она у них пользуется огромнейшим спросом. С тех пор, как глава корпорации MGI сблизился с Ее Высочеством. – На этих словах Август сузил свои удивительные сапфировые глаза.
– Вы не боитесь? – прямо спросил он. – Карл охотится на вас.
– И уже убил моего Двойника, что заставило меня тайно передать артефакт, – подтвердил Тимофей. – Боюсь, – чуть помедлив, сказал он. – Я знаю, что он доберется до меня, раз добрался до Двойника. Но у меня еще есть время. Несколько недель. Я успею уехать до того, как он приедет за мной. Впрочем, поговорим об этом позднее, мне пора. Да и вам тоже, князь. Надеюсь, в этом году вы нашли много талантливых детей.
– Улов радует. Доброго вечера. О Хранительнице мы позаботимся. Не беспокойтесь, командор.
– Это радует. Последствия могут быть печальными, в первую очередь, для вас.
– Я усилю вашу охрану.
– Пусть будет по-вашему.
С этими словами мужчина развернулся и сделал шаг, вплотную подойдя к серебрящимся стенкам защитного кокона. Август вновь махнул рукой, убирая свое волшебство, и шагнул назад в тень.
Словно этого разговора и не было.
* * *
Мы быстро удалялись прочь, шли, не глядя по сторонам и не понимая, куда, лишь бы оказаться подальше от дяди Тима. Попетляв по коридору и свернув направо, я и Ярослав оказались во втором зале. Музыка, смех, звон бокалов, шуршание вечерних платьев, отсутствие камер корреспондентов, освещавших происходящее, – и не скажешь, что это мероприятие посвящено талантливым детям. Тут собрались вовсе не ученики, а совершенно другие люди – те, кто были спонсорами, чиновниками министерства образования, приглашенными гостями, в общем, местной элитой, которая каким-то образом была связана с фондом «Верис». На детей всем им по большому счету было плевать, но завтра газеты напишут, что второй заместитель губернатора, что-то обсуждающий справа от нас с дядечками в дорогих костюмах, побывал на торжественном вручении наград стипендиатам фонда, ведь он ужасно печется о будущем поколении. Или что смеющаяся слева от нас женщина в алом платье – известная в городе предпринимательница, помогает фонду, потому что считает, что дети – самое дорогое, что у нас есть. Как же меня раздражают подобные двуличные люди! Дядя Тимофей, видимо, оказался тут, потому что тоже был среди приглашенных гостей, которым небезразлична судьба будущего поколения. И случайно заприметил меня, решив, что может сыграть на этой случайной встрече. И чего он так ко мне прицепился? Надо обдумать это чуть позже, когда я буду в более спокойном состоянии, сейчас же распаленные чувства мешают мне рационально и логически мыслить.
Я, вырвав, наконец, ладонь из руки своего малолетнего спутника, прислонилась к стене, прикрыв ресницы. Эмоции постепенно отступали, и я, забыв, где нахожусь, постепенно погружалась в себя, о существовании своего спасителя, с которым мы молча дошли сюда, я совершенно забыла. Но он, уразумев это, тут же напомнил о себе, и я распахнула глаза.
– Эй, Анастасия Пиявовна, – был по-детски изобретателен Ярослав в том, что касалось обидных кличек, – чего затихла? Где это мы? Пошли обратно. Классно я того мужика, да? – его зеленые глаза радостно сверкнули. Похоже, Ярочка чувствовал себя победителем. А я тут же как воочию увидела перед собой дядю Тима; мне казалось, что он сейчас обозлен, как никогда. Интересно, он будет меня искать? И что ему от меня надо? – А где мое законное спасибо, а?
– Ты дурак, Зарецкий? – проговорила я устало. – Ты адекватный?
– А что? – не понял он. Мой тон, видимо, ему не понравился, потому что вся бравада вдруг слетела с его лица. Кажется, я тоже умела всего лишь парой слов подпортить Ярославу настроение.
– Нет, ты неизлечим. Ты вообще понимаешь, что сделал? – повторила я.
– Поссорил тебя с богатым любовником? – спросил он неожиданно зло. Этого я услышать не ожидала. Мгновение – и хрустальный кубок моего сознания наполнился обжигающей водой. Несколько капель пролилось на стол.
Я с трудом удержалась, чтобы не влепить ему пощечину. Меня просто затрясло от гнева – да как он смеет говорить такое?!
– Зарецкий, – прошипела я, сдвинув брови. – Знай свое место. Не груби мне. Иначе пожалеешь.
Наши взгляды скрестились.
– Вот я знал, что ты такая! Знал! – громко и зло сказал Ярослав. В мятных глазах стояла совершенно не детская ярость – такая могла быть только у взрослого мужчины, и для меня стало открытием то, что в мальчишке могут быть подобные чувства. От удивления я даже не сразу ответила на его гневные слова. – Надо было оставить тебя вместе с этим старпером, а я, как дебил, побежал тебя спасать. Девушка в опасности. Надо прийти на выручку. Вдруг этот бык с ней что-нибудь сделает? Я рядом, я могу помочь ей. Я должен это сделать, как нормальный человек. Она ведь девушка, слабая, беззащитная, смотрит на него испуганно, – продолжал парень, с каждым словом сам, как медный кубок ледяной водой, наполняясь эмоциями все больше и больше, и, вдруг, сам того, видимо, не осознавая, приблизился ко мне, крепко схватил меня за запястье и даже чуть-чуть нагнулся, наверное, чтобы я лучше слышала его. – Я ей помог. Потому что как иначе? Пройти мимо? Сделать вид, что не заметил? Забыть, что видел? Нет, я не могу так. Я помог, – повторил он со смесью отвращения и усмешки, видимо, над самим собой. – А что в ответ? «Дурак, неадекватный, неизлечимый». Какие слова, а? Но плевать на слова. Ты знаешь, Настенька, мне до твоих слов дела нет. Но смотри на меня по-другому, – мятные глаза, которые теперь казались светлее обычного, сверкнули. Пальцы на моем запястье сжались сильнее, не причиняя боли, но крепко вцепившись в кожу. – Поняла меня? Не как на придурка, а как на человека, который не прошел мимо.