Ангелина стукнула Трея кулаком по плечу: наверное, ему стало больно, однако он посмотрел на свою подружку с нескрываемым восхищением.
– Нечестно! – возмутилась она. – Я хочу помочь!
– Мы все! – подхватил Нейл.
– Ты можешь взять дампира, – твердо произнесла Джилл. – Мне двоих хватит – кроме того, я буду оставаться на территории школы. Как насчет Эдди?
Он удивленно повернулся к ней:
– Ты не хочешь… чтобы я тебя оберегал?
Она одарила его поистине королевской улыбкой: такую я видел у Лиссы.
– Что ты, Эдди! Я никому так не доверяю, как тебе. Но тебе это крайне необходимо. Не забудь, ты – один из лучших, Эдди.
Сомневаюсь, чтобы кто-то из них, включая самого Эдди, догадался, насколько щедрое предложение сделала Джилл. Я не мог читать ее мысли, но хорошо ее знал и сообразил: ей тоже не терпится присоединиться к нам с Маркусом. Она бы с радостью взяла штурмом центр алхимиков и освободила Сидни, но понимала, что ей действительно надо соблюдать осторожность. Поэтому она даже не спорила со мной, а мудро направила все свои силы на то, чтобы убедить меня взять Эдди. И не только потому, что он – дампир. Джилл сама сказала, что это сделать НЕОБХОДИМО. Я часто видел его после похищения Сидни и замечал, как его грызет раскаяние. Конечно, его эмоции отличались от тех, что терзали меня. После ее исчезновения я погрузился в одиночество и ощущал свою беспомощность из-за безрезультатных поисков. А его терзало чувство вины: Эдди мучился, думая, что он сплоховал и не предотвратил атаку алхимиков на Сидни. Она провела Эдди, пожертвовала собой и спасла его, а он с этим, конечно, не смирился. Чуткой Джилл можно было ничего не объяснять – она понимала, что помощь Сидни станет единственным поступком, благодаря которому Эдди сочтет, что искупил свою вину. Джилл проявила дальновидность и наблюдательность.
Но почему?
Дело в том, что она его любила.
Эдди об этом не догадывался и в основном чувствовал, что его раздирают противоречия.
– Но это нарушение приказа… я обещал тебя защищать.
– Я тебя от него освобождаю, – сказала она. – Я имею на то право, поскольку клятвы и прочие слова предназначены мне. Я член правящей семьи, Эдди. Как наследная принцесса, я прошу тебя отправиться выручать Сидни. Затем ты вернешься ко мне.
Раньше я никогда не слышал, чтобы Джилл ссылалась на свой благородный статус, не говоря уже о титуле наследной принцессы. Если с королевой мороев что-то произойдет и возникнет чрезвычайная ситуация, с которой не справится Совет мороев, какого-либо родственника предыдущего монарха сделают временным правителем, а уж потом изберут нового. Данным законом не воспользовались, когда умерла тетя Татьяна: совет быстренько все разрулил. Но для нормального правления старинные законы были неприкосновенны и гласили, чтобы на всякий случай оставался живым один из членов семьи.
Пока Джилл говорила, Эдди взирал на нее с обожанием, не зная, что она обращается к нему как любящая женщина, а не как имеющая власть принцесса. Но ее уловка сработала.
– Будет исполнено, – отчеканил он. – Я помогу Сидни. А потом я вновь буду тебя защищать. Клянусь.
Маркус, который был не в курсе, какая драма здесь разыгрывается, кивнул.
– Я согласен. Никогда не откажусь от воина-дампира, сражающегося на моей стороне… или даже двух дампиров.
Ангелина и Нейл оживились, но я вовремя разбил их надежды.
– Вы, ребята, никуда не поедете. Оберегайте Джилл. Не теряйте бдительности и не стройте безумных планов захватить ее с собой, чтобы присоединиться к нам. Закон обязательно отменят, а значит, враги Джилл удвоят свои усилия, чтобы добраться до нее, пока это еще имеет смысл.
Они мгновенно отрезвились. Нейл и Ангелина мрачно кивнули. У Маркуса запищал мобильник. Шагнув в сторону, он ответил на звонок. Пока он с кем-то переговаривался, Трей всплеснул руками.
– Да, кстати! Чуть не забыл, Адриан! Вчера заходила какая-то девица, искала тебя или Сидни.
– Нас обоих? – переспросил я.
Очень немногие люди относились к нам как к паре.
– Ну… ее интересовала Сидни, но на тебя она тоже согласилась бы. Она – обычный человек, – добавил Трей, предвидя мой вопрос. – Блондинка. В очках. Я ее никогда не встречал.
Я задумался. Что за блондинка? Единственным человеком, которого могли заинтересовать мы с Сидни, являлась Ровена. Но волосы у нее – ярко-синие (если она их, конечно, еще не перекрасила). Помимо прочего, если ей нужно было срочно со мной связаться, она могла просто позвонить мне на мобильник.
– Она больше ничего не говорила? – спросил я. – Зачем мы ей понадобились? Кто она?
– Не-а. Она заявила, что вы давно дружите и ей захотелось вас повидать. Когда я сказал ей, что вообще не знаю, куда вы с Сидни запропастились, она ужасно огорчилась. Я спросил, что вам передать, когда вы снова объявитесь. Она отказалась, сходила в туалет и распрощалась со мной.
– Татуировки с лилией у нее не заметил? – подчеркнуто поинтересовался я.
Трей фыркнул:
– Нет! Думаешь, я дурак? Хотя, может, девица замаскировала свою татуировку…
У меня не было никаких догадок по поводу таинственной гостьи, а возвращение Маркуса переключило мои мысли на другое. Он буквально светился от возбуждения.
– Я же говорил, что нам повезет! – воскликнул он. – Итак, слушайте! Долина Смерти. У меня есть подтверждение. То есть точные координаты еще нужно выяснить, но, похоже, завтра мы туда и отправимся.
– Мы с Треем вас встретим, – встрял Эдди.
– Можете закончить с экзаменами, – ответил ему Маркус. – Пара дней понадобится на то, чтобы получить сведения и составить планы. И, повторяю, сначала нужно найти конкретное местоположение центра и, естественно, понять, как нам проникнуть внутрь.
Долина Смерти. До Палм-Спрингса – меньше пяти часов езды. Я понимал, что Маркус мыслит логично: я никак не мог узнать, что Сидни находится именно там – но мне все равно было трудно успокоиться. «Как же так! – думал я. – Сидни была настолько близко!»
Кроме того, бесило меня именно то, что, хотя для нас сведения о центре алхимиков стали прорывом, мы по-прежнему топтались на месте. Максимум, что нам удалось сегодня, – обговорить детали встречи с Эдди и Треем.
К сожалению, комендантский час Амбервуда заставил парней и девушек разойтись. Закрыв крышку ноутбука, Маркус сделал несколько звонков и зевнул.
– Надо отдохнуть, – объявил он и поплелся к одной из кроватей, стоявших в номере. – Можешь смотреть телевизор, если хочешь. Я способен уснуть в любых условиях. Что ни говори, а пришлось приучиться.
Еще бы – он столько лет находился в бегах! Однако я выключил звук и, растянувшись на своей кровати, просто смотрел картинку и пытался связаться с Сидни. Сначала я решил, что обязательно до нее дотянусь, но у меня ничего не получилось. Вероятно, именно сейчас она в очередной раз отправилась по своим таинственным делам. Смотреть телевизор без звука оказалось ужасающе скучным занятием, и я едва не задремал, пока не нашел канал, на котором картинку сопровождали субтитры. Я смотрел его, не переключаясь: одновременно с этим я боролся с сонливостью и пытался достучаться до Сидни. Последнее, что я помню, – ток-шоу около четырех утра…