Выбор командованием 1-го Прибалтийского фронта долгого маршрута и удара на окружение Витебска с далеким обходом оказался (вкупе с другими мерами) правильным решением. Оценивая наступление 3-го Белорусского фронта, помимо общих тезисов, нельзя не сказать: «Гвардия – это гвардия!» Именно 5-й гв. стрелковый корпус сумел взломать немецкую оборону на месте, где другие терпели неудачу, и прорваться к заветной железной дороге Орша – Витебск.
В свою очередь, немецкое командование, оказавшись дезориентированным новой концепцией «крепостей», промедлило с отводом LIII корпуса из Витебска и только усугубило и без того серьезное положение. Собственно, внутри 3-й танковой армии события также развивались по принципу «шашечек домино»: обвал фронта 252-й пехотной дивизии под ударами войск 1-го Прибалтийского фронта заставил Рейнгардта задействовать на своем левом фланге резерв в лице 95-й пехотной дивизии. В итоге на направлении старых советских наступлений, в полосе VI армейского корпуса, резервов не осталось, и его фронт затрещал по швам. Еще один резерв – 14-я моторизованная дивизия – вовремя просто не успевал. Итогом всего этого стал развал всего фронта немецкой 3-й танковой армии с окружением ее центра (LIII корпуса) в районе Витебска.
Однако столь же несомненным представляется утверждение, что наступление 3-го Белорусского фронта проходило не по первоначальному плану. Намеченный бросок к Березине подвижными соединениями со стремительным захватом плацдармов был реализован лишь частично.
Оценка событий на направлении главного удара 3-го Белорусского фронта – наступление вдоль Минской автострады – не так проста, как может показаться на первый взгляд. Продвижение 11-й гв. армии и 31-й армии было трудным, проходило в невысоком темпе. Надежды, возлагавшиеся на новые тяжелые танки и мощный удар артиллерии, к сожалению, не вполне оправдались. Все это заставило командование вводить 5-ю гв. танковую армию по запасному варианту – в полосе наступления 5-й армии. В этих условиях интерпретировать невыполнение первоначального плана операции как неуспех, конечно, довольно просто. Тем более что охват фланга немецкой 4-й армии произошел в результате наступления через брешь под Витебском. Однако такой взгляд будет поверхностным. Несмотря на невыполнение плана операции, 11-я гв. армия добилась весьма существенного результата на своем правом фланге, прорвавшись на большую глубину в лесисто-болотистой местности. По существу, войска К. Н. Галицкого добились прорыва обороны XXVII армейского корпуса самостоятельно и создали условия для ввода в прорыв 2-го гв. танкового корпуса. Хотелось бы подчеркнуть – корпус вводился именно в прорыв, без кровопролитного допрорыва пусть расшатанной обороны своими силами. Действия корпуса А. С. Бурдейного в направлении Минской автострады, а также во фланг и тыл XXVII корпуса предопределили перехват линий снабжения последнего и оттеснение его на проселочные дороги дальше к югу. Также о достигнутых фронтом решительных результатах на оси Минской автострады свидетельствует быстрое падение «крепости» Орша.
Тем не менее низкие темпы прорыва вдоль автомагистрали Москва – Минск привели к тому, что ввод 5-й гв. танковой армии в прорыв оказался существенно задержан. Это имело если не роковые, то достаточно серьезные последствия. Под Борисов немцы успели выдвинуть 5-ю танковую дивизию и батальон «тигров», сумевшие оказать серьезное сопротивление.
Однако на общем благоприятном для Красной армии фоне это уже не имело принципиального значения. Несмотря на шероховатости в исполнении деталей, общий замысел советского командования с ударом на Минск вполне удался и привел к окружению отходящей на могилевском и оршанском направлениях 4-й армии. Более того, именно ее вытеснение с крупной автомагистрали на второстепенные дороги замедлило ее движение и тем самым, в немалой степени, обрекло на гибель.
Разведка боем, проводившаяся в соответствии с приказом Военного совета 2-го Белорусского фронта одновременно по всему фронту накануне наступления – 22 июня 1944 г., так же как и на других направлениях, имела целью точно определить линию переднего края обороны противника, выявить его огневую систему, захватить пленных для уточнения группировки войск на переднем крае и в тактической глубине. Также ставилась дерзкая задача занять первую траншею противника и удержать ее как плацдарм на западном берегу р. Проня.
Объектами атак разведывательных отрядов выбирались господствующие высоты, леса и населенные пункты, имевшие важное значение в системе обороны противника. Подготовка разведки боем началась примерно за неделю до начала наступления. Так же как и тренировка ударной группировки, тренировка отрядов для разведки боем проводилась на участках местности в тылу, воспроизводивших передний край противника. На учебных полях отрывались траншеи, ходы сообщения, подступы к ним обносились колючей проволокой, учебными минами. Одним словом, к делу проведения разведки боем подошли со всей серьезностью.
Сам процесс разведки боем целесообразнее показать на конкретных примерах. Первым примером являются действия отряда 199-й стрелковой дивизии. В ночь на 22 июня разведку боем начал стрелковый батальон дивизии, усиленный тремя 82-мм минометами, двумя 45-мм орудиями и поддержанный двумя гаубичными батареями.
Заняв исходное положение в 300 м от переднего края противника, батальон скрытно приблизился к нему. Вперед выдвинулись саперы и проделали проходы в проволочном заграждении, расчистили путь движения от мин. К моменту начала атаки батальон приблизился к противнику на расстояние 100–150 м.
После десятиминутного артиллерийского налета батальон перешел в атаку и через четверть часа овладел первой траншеей противника. Это уже было вполне традиционно: первая траншея еще в зимних баталиях занималась с ходу. Однако далее батальон, преодолевая упорное сопротивление противника, выбил его из второй траншеи.
Овладев второй траншеей, батальон закрепился и вел разведку, засекая огневые точки, артиллерийские и минометные батареи. Все добытые данные об огневой системе противника немедленно передавались командованию. Вскоре немцами были предприняты контратаки, успешно отбитые батальоном. Закрепившись на занятом рубеже, батальон удерживал его до начала общего наступления 23 июня 1944 г.
Не всегда в ходе разведки боем вводился в бой сразу целый батальон. Стрелковые дивизии первого эшелона 49-й армии выделяли для этой цели усиленную роту. В полосе 290-й стрелковой дивизии к разведке боем привлекалась 2-я рота 882-го стрелкового полка, усиленная взводом разведроты, взводом саперов, двумя 45-мм орудиями и отделением «химиков». Под прикрытием огня полковой артиллерии рота переправилась на западный берег р. Проня и повела наступление в направлении деревни Будино.
Когда бойцы отряда были в 250–300 м от проволочного заграждения, прикрывавшего подступы к первой траншее, противник открыл сильный огонь из всех видов стрелкового оружия. В итоге разведкой боя было выявлено пять пулеметных гнезд и уточнено начертание переднего края противника. Также отражая атаку отряда, артиллерия противника вела огонь двумя 105-мм и двумя 150-мм батареями, а также шестиствольным минометом. Позиции этих батарей были засечены артиллерийской разведкой.