Трясущейся рукой подтянула к себе платье, красно-черным пятном выделявшееся на травяном ковре, и в этот момент, откинув полог внутрь, в палатку скользнула Ноэль.
— Привет… — улыбнулась она, но, увидев траву, замерла, сглотнула и неуверенно выдохнула: — Грант не сдержался и взял тебя этой ночью? — И после секундного замешательства недоверчиво добавила: — Тебе, должно быть, понравилось? Да?
Я накинула шкуру на плечи, зябко поеживаясь от утренней прохлады. Досадливо поморщилась и смущенно пролепетала:
— А-а-а… нет. Он меня… трогал и… целовал. — С трудом удержалась, чтобы еще и пальчиком не поковырять.
— Ну, судя по отклику земли, — девушка посмотрела на траву, потрогала, словно не веря собственным глазам, и опять выразила сомнение: — Он просто мастер в поцелуях… и прикосновениях.
Я тоже попробовала зелень на ощупь и внутренне приняла правду, в которую меня природа буквально носом ткнула. Поэтому с понурым видом признала:
— Ага, хорошо целуется. Со всей душой, можно сказать…
Ноэль хитренько прищурилась и сделала вывод:
— Значит, можно сказать, тебе повезло со вторым замужеством?
Я скривилась:
— Пока рано говорить. — Не выдержала и улыбнулась: — Но я очень надеюсь. — Про себя же добавила: учитывая, что разводов здесь нет.
— Какое платье тебе принести? — Сестра перешла к более насущным делам.
— Лучше свадебное в дороге буду трепать, чтобы в будущем точно больше не надевать, — мстительно ухмыльнулась я, вставая с походной постели.
Быстро оделась, чтобы не мерзнуть. Предусмотрительная кузина принесла с собой воду и помогла мне умыться и причесаться.
Перед выходом из палатки я выглянула наружу и — замерла, забыв распрямиться: вокруг сновали драканы, а из-под подолов свободных, как у Сэбиана, широкополых длинных рубах торчали… мощные хвосты с шишечками из шипов на кончике.
— Ты чего? — недоумевала Ноэль.
— У них хвосты… представляешь! — выдавила я удивленно.
— Ну да! — Она пожала плечиками. — У всех темных хвосты — это их первая личина, правда, не полная сейчас. Драки и люди считают ее боевой. Я слышала, многие драканы постоянно в таком виде, потому что не все могут долго держать «человеческую» форму.
Обитатели Эсфадоса продолжали меня изумлять.
— Ты хочешь сказать, они специально хвост убирают? Да еще контролировать должны, чтобы не выскочил обратно?
Мимо нас прошел один из хвостатых с повышенной чешуйчатостью. Мой «гид по иномирью» придвинулась ко мне ближе и на ухо шепнула:
— Те, которые больше чешуей покрыты, совсем слабые маги. Им контролировать тело сложнее. Наши наемники говорят, что такие либо в услужении у более сильных, либо хорошие бесстрашные воины. И хозяевам преданные.
— Поняла, — благодарно кивнула я, получив новую информацию.
Мы продолжали шептаться и выглядывать из палатки, пока нас не заметили стоявшие возле лошадей и о чем-то увлеченно беседовавшие лорды. Я дернула сестру за руку и потащила прочь, в кустики. Очень уж неудобно было прямо сейчас встречаться с мужем.
Нашего возвращения в лагере явно ждали. Удручающее обстоятельство — теперь мало того, что все знают, чем я в палатке занималась, так еще и каждый раз в туалет отлучиться — значит всех поставить об этом в известность. Не жизнь, а театр.
К нам быстро приближался Сэбиан — без «пятой конечности». Выяснить бы, куда именно та девается. Длинная черная рубаха облегала его мускулистые бедра, подол вился у ног, невольно привлекая внимание к крупной эффектной фигуре.
— Судя по сочной зелени, порадовавшей меня утром, ваша ночь прошла хорошо, миледи? — глухо, тихо, но вместе с тем насмешливо произнес он.
— Судя по вашей настойчивости и благостному сопению у меня над ухом, ваша тоже, милорд, — проворковала я в отместку.
— Не совсем так, как мне бы хотелось, но в голодный год и краюшка хлеба — подарок небес, — спокойно ответил он.
— В каком смысле в голодный год? — В душе поднималась обида. — То есть на безрыбье любая подойдет? И я, да?
Странно, из-за чего обижаться, казалось бы?! Чужой, на момент сватовства разумеется, мужик по моей же настоятельной просьбе признался, что женился не по любви, а по расчету. Да еще и прогадал: сначала сумасшедшую подсунули, потом попаданка из иного мира досталась. Но после брачных обрядов и всего одной ночи, проведенной с ним, я почему-то уже не считала его чужим — свой теперь, пусть и на подсознательном уровне.
Пожалуй, у меня все было на лбу написано, потому что Сэбиан пристально смотрел мне в лицо. Приложив усилия, я приняла равнодушный вид и попыталась отвести взгляд от его необычных, переменчивых, словно подведенных сурьмой глаз.
— Оставь нас! — приказал он Ноэль.
Девушка поклонилась и спешно удалилась.
Муж вплотную шагнул ко мне и завораживающим, приглушенным голосом произнес:
— Я правильно понял: любой быть ты не готова?
Я молчала, не зная, можно ли ответить, что не готова, не хочу быть любой. И одной среди многих — тем более. Даже в таких обстоятельствах…
Тоскливо пожала плечами, опустив глаза.
— Светлячок, я имел в виду, что хочу от тебя гораздо больше, чем могу получить сейчас, — тихо пояснил он. Затем, взяв за руку, сказал деловым тоном: — Пошли есть, не будем зря время терять.
Осмыслив фразу и оценив тот факт, что муж потрудился пояснить, я обрадовалась до глубины души, ведь за словами часто скрывается разный, порой самый невероятный смысл. Вот и накручивала бы себя целый день. А так мне сразу дали понять, что… проще говоря, из-за отсутствия полноценного секса хоть потискают. Тем не менее вздохнула я облегченно.
Пока мы шли к костру, я нечаянно засмотрелась на наши сомкнутые руки: мою светлую узкую ладонь, плененную большой смуглой мужской — так красноречиво, так правильно, как мне в тот миг показалось.
Завтрак на темный лад прошел еще более привычно и обыденно, чем вчерашний ужин. Того и гляди привыкну.
— …Сафира-а-а… — несется мне вслед ненавистный голос, сопровождаемый эхом тяжелых шагов.
Каменные коридоры Хемвиля тянутся, тянутся и тянутся бесконечно… Темень пугает шуршанием крысиных лап, звуками шагов, стенаниями загубленных душ и стонами развратных девок, которые отдаются по углам замковым рыцарям.
С трудом не срываясь на бег, я быстро иду, держа перед собой в трясущейся руке свечу. И ладошка, которая обхватывает бронзовый подсвечник, бледная, узкая… детская.
— Сафира-а-а… — Голос лорда Сатиса так близко, что внутри все скручивается от страха, желчь подступает к горлу.
Проклятый мужлан, выскочка, считающий себя драком, хоть в нем нашей крови почти не осталось. А ведь этот человек надеется уговорить отца отдать меня, единственную дочь, чистокровную драку, замуж за него. И отказ его не остановит…