Все в ожидании посмотрели на меня, без зазрения совести продолжавшую сидеть у мужа на руках. Я поерзала, сползла вниз, вцепилась ему в ладонь и, испытывая неловкость от того, что была вынуждена признать: да, я подглядывала за молодыми, прочистила горло и пискнула:
— Как свидетель слияния подтверждаю — брак законен! — Ох, ну и традиции!
— Как лицо, облеченное святым правом соединения, подтверждаю — брак законен! — воскликнул святой отец.
И снова оглушающий рев команды Сандерских, к которому присоединилась челядь замка, приветствуя новых владельцев.
Драканы молчаливо заняли дальний стол и с аппетитом ели. Супруг Ноэль наконец спустил ее с рук и, ласково шлепнув по попке, направил в сторону лестницы.
Чтобы помочь кузине привести себя в порядок, мы вместе поднялись наверх. Мое участие почти не понадобилось, горничные вполне справлялись и желали угодить новой хозяйке, я больше в качестве дружеской поддержки присутствовала. Пока леди Ноэль причесывали, решила сходить переодеться сама, потому что сразу после обеда мы снова отправимся в путь, о чем меня заранее предупредили.
В дорогу я надела теплое темно-зеленое бархатное платье «вкусного» оттенка, которое отлично гармонировало с моей светлой кожей, с серебром и золотом чешуек и волос. Понятно, что бархат не для верховой езды, но мне хотелось хорошо выглядеть, нравиться мужу. В конце концов, у меня свадебное путешествие, а одежда должна служить, а не без толку храниться в сундуке. Высокие кожаные ботинки и чулки на завязках под коленями дополнили походный наряд.
Сундуки с моим приданым снова сносили вниз, когда в комнату, зачем-то подозрительно оглянувшись в коридоре, зашли Мадеус с Глениром и кивнули мне:
— Миледи…
— Лорды, — кивнула я в ответ, тревожно отмечая, что ведут себя родственники слишком таинственно и осторожно — не характерно для хозяев.
— Сафира, — тихо начал старший. — Похищения Амалии многие из нашего рода не могут себе простить до сих пор, хотя ее уже нет в живых.
— Я понимаю. Спасибо за участие, — снова кивнула я, сцепив пальцы в замок перед собой.
— Я не о том, — прервал меня пожилой драк и вкрадчиво произнес: — Просто сейчас… одно твое слово, и ты останешься здесь.
— Не совсем вас понимаю, — с опаской выдавила я. — Я замужем и…
Гленир махнул рукой, обрывая меня на полуслове, и с жаром заговорил:
— Мне жена нечаянно проболталась, что ты до сих пор невинна. Ни один из твоих браков не является пока действительным. Так что еще не поздно все переиграть. У нас теперь есть Хемвиль. И род Сандерских позаботится о тебе, племянница.
У меня в душе возникло нехорошее предчувствие. Но я намеревалась получить откровенные ответы:
— Ноэль знает о вашем предложении и желании… помочь?
— Нет, конечно. Зачем ее тревожить? — не раздумывая, ответил он, нахмурившись.
А я продолжила искать правду:
— Напоминаю, лорд Гленир, я замужем за драканом и темным обрядом связана…
Мадеус передернул плечами, всматриваясь в мое лицо. Видимо, он что-то уловил в моих глазах, потому что благоразумно промолчал. А вот другой родственник был слишком молод и подтвердил, что не столь благороден:
— Мы найдем способ избавить вас от навязанного брака. Любым путем. — А потом все же добавил: — Если вы несчастны или захотите остаться с нами.
Во мне взревела злоба, неожиданно слишком сильная, чтобы думать бесстрастно, а ведь раньше я считала, что не способна на такие сильные негативные чувства.
— Он тебе целый замок подарил, чудесную жену, а ты… неблагодарный! — прошипела я как разъяренная кошка:
— Послушайте, леди, мы же хотели помочь… — оторопел дядя и словно сдулся.
Дед помрачнел и напрягся.
— Чем помочь? — злилась я. — Убийством? Что же вы моего папочку не прибили, когда он издевался над Амалией и надо мной? Или тогда кишка тонка была?
Мадеус дернулся как от пощечины:
— Поздно было. К земле он ее привязал и кровью ребенка к себе тоже.
— Да неужели? — ядовито хмыкнула я. — Она бы и вдовой прекрасно жила.
Молодожен зарычал:
— Ее не спасли, так хоть вас не оставим наедине с монстром.
— Да я уже почти влюбилась в Керо, а вы… — взвыла я от обиды за «монстра».
— В темного? — вытаращились светлые.
Я шагнула вплотную к Глениру и уничижительно процедила:
— Спасибо, конечно, за предложение. Но советую сначала посмотреть на жалкое зеленое пятнышко травы, которое осталось после ваших, лорд, стараний на ниве супружеских обязанностей. — Молодой драк замер с вытянутым лицом. И я его добила: — А потом выгляните за окно и сравните с тем, что мы с драканом сотворили. С учетом того, что я до сих пор невинна. Почувствуйте разницу.
— Замужество за темным тебя слишком сильно изменило, Сафира, — задумчиво произнес Мадеус.
Я стушевалась, вспомнив, что теперь не на Земле, а на Эсфадосе. Всепоглощающая мрачная ярость, готовность убивать, приглушились, отодвинулись на задний план. Тревожная мысль засвербела в голове, но я все же спросила:
— Э-э-э, надеюсь, в лучшую сторону?
— Да! — кивнул седой головой пожилой драк. — И за это я прощу дракану его темность. И благословлю вашу дорогу…
Я усмехнулась:
— Лучше не надо благословлять… в спину. Грант Керо вряд ли оценит.
Гленир, словно мешком с мукой прибитый, переваривая сравнение с драканом, растерянно произнес:
— Простите, я лишь помочь хотел… защитить…
Пожав плечами, чувствуя щемящую пустоту после бурного всплеска чувств, примирительно, тихо сказала:
— Я благодарна вам и надеюсь, что ваши намерения были продиктованы искренней заботой обо мне. Но Сэбиан — мой, а я — его. Примите как данность. — Потом, немного помолчав и понаблюдав за по-прежнему изумленными драками, добавила на всякий случай: — И другого уже не надо. Меня все устраивает.
— Ну что ж, сердце старика оставит хоть одна печаль, — вздохнул седовласый лорд.
Молодой же лорд явно чувствовал себя не в своей тарелке. Пожал плечами, встрепал золотистые волосы на макушке и неуверенно предложил:
— Хорошо, раз все между нами решилось, пойдемте к праздничному столу?
Он развернулся и направился к дверям, но в это время створки со зловещим скрипом открылись — и в проеме застыла внушительная темная фигура Сэбиана. У меня неожиданно возникла ассоциация со сценой в «Ревизоре»: потрясенные чиновники, в данном случае родственники, застыли в ожидании неминуемой расправы.
Мадеус замер, на его побледневшем лице четко проступили все морщинки. Лица Гленира мне не было видно, но по напрягшемуся телу и линии плеч стало очевидно, что ничего хорошего он не ожидал.